Сергней Ефанов - Следы на воде Страница 8

— Привет! — сказал я в ответ, почти открыто любуясь её фигурой.

Мила нисколько не смутилась, а как мне показалось, даже довольно сверкнула глазами.

— Как дела? Как учёба? — поинтересовалась она.

— Да так, неплохо, учусь потихоньку. А ты как?

— О! У меня всё отлично! — ответила она гордым голосом. — Я столько всего выучила! Ты не представляешь!

— Да? Ну покажи, хоть что-нибудь! — попросил я.

— Без проблем! — победно улыбнулась Мила и в её красивых карих глазах заплясали маленькие огненные звёздочки, что обычно являлось признаком веселья или предвещало какую-то безумную проделку. — Смотри!

Она вытянула руки вперёд, ладонями вверх, и через секунду над ними появились четыре светящихся шарика, закружившиеся в сложном красивом танце.

Точно такое упражнение, я делал ещё пять лет назад, когда мне было десять, и это для меня был давно пройденный этап. Разочарование, похоже, явно отразилось на моём лице. Мила тут же сбилась, огоньки на секунду замерли, но почти сразу вновь возобновили свой танец, и всё же она упустила один из них, замигавший и почти сразу исчезнувший. И мне, и ей, стало ясно, что демонстрация успехов не удалась. Мила прикусила губу, что она делала почти всегда, когда злилась.

— Неплохо! Очень неплохо! — всё же решил поддержать её я. — Только нужно было немного получше концентрироваться.

— Ха! Да что ты вообще в этом понимаешь! Ты же не псимаг! — вспылила она.

— Ну может и так, но книг по псимагии я прочёл столько, сколько ты точно за два года не прочитала!

— Да? И что же там написано на этот счёт?

— Во-первых, во время подобных упражнений, нельзя отвлекаться на посторонние раздражители. Во-вторых, нужно дышать глубоко и ровно, как будто ты медитируешь или отдыхаешь. И наконец, нельзя напрягаться, всё должно идти плавно, как будто само собой. Попробуй! У тебя наверняка получится! Только, давай найдём более тихое место.

Я огляделся и мотнул головой в сторону боковой аллеи с лавочками. Мила зло сверкнула глазами, но говорить ничего не стала, молча отправившись в ту сторону.

Она села на ближайшую лавку и посмотрев на меня, снова попыталась создать танцующие огоньки. И конечно же у неё ничегошеньки не получилось. Огоньки появились и почти сразу пропали.

— Фигня эти, твои советы! — заключила она, намереваясь встать.

— Конечно, — подтвердил я, — ты же ни одного не выполнила!

— Как это?..

— А так! Ты отвлекаешься на меня, дышишь неровно и дергаешься, пытаясь управлять каждым огоньком по отдельности!

Это её немного отрезвило, она снова села и, посмотрев на меня, спросила:

— И что мне делать?

Я зашел за лавку, встав у неё за спиной и сказал:

— Ну вот, теперь ты не будешь на меня отвлекаться. Сядь поудобнее, твоя поза слишком напряжена. Расслабься! Представь, что ты сидишь в удобном кресле, а не на жесткой лавке! Теперь, начинай дышать! Медленнее, ещё медленнее… спокойнее… вот так! Теперь я замолчу, а ты начинай.

Мила выполнила всё что я сказал, и над её руками заплясали не четыре, а пять огоньков. Они кружились по кругу поднимаясь всё выше и выше, а потом ныряли вниз, начиная всё с начала. Вот теперь всё было совершенно правильно.

— Ух ты! Не может быть! — с придыханием проговорила она. — У меня никогда так легко не получалось раньше!

— Это потому что ты делала всё неправильно! — утвердительно заключил я. — Если внутренне напрягаться, то ничего путного не получится!

Я снова обошел лавку и сел рядом с ней. Мила чуть повернула голову, но потом восстановила концентрацию и снова стала смотреть на огоньки.

Я сидел рядом с ней и любовался тем, что она делает. Её аура сияла торжеством и уверенностью, а лёгкий ветерок донёс до меня мягкий запах её духов. Я вдохнул его, и у меня немного закружилась голова и чуть быстрее забилось сердце.

— Ну хватит, — сказала она минут через пять. Мила никогда не отличалась большим терпением. — Может пойдём, съедим по мороженному?

— Давай!

Мы встали и отправились к ближайшей палатке у метро. По дороге мы говорили о всяких пустяках, а потом уселись на лавочку и её, вдруг, прорвало.

— Знаешь, мне так всё надоело! — воскликнула она в сердцах. — Ну почему мой дар пробудился так поздно! Ты знаешь, меня сначала засунули в группу с десяти-двенадцатилетками! Эти дурочки смеялись надо мной, потому что у меня есть грудь! Представляешь! Они дразнили меня дылдой!

— Но теперь, ты ведь уже в другой группе? — спросил я, пытаясь её успокоить.

— Теперь, да! Но ты знаешь, чего мне это стоило? Я занималась как проклятая, с утра до вечера! Да и эта группа… там почти одни дворянки! Они вообще со мной разговаривать не хотят! Всё нос воротят, как будто я чем-то хуже их!

— Что, неужели нет никого попроще?

— Ну есть, есть там пара девчонок с которыми я подружилась, но и они тоже не фонтан…

— А старые подружки? Ты же помнится со многими дружила в классе!

— Ты смеёшься? Они мне так завидуют, что аж противно!

— Даа… понятно… — протянул я.

В этот момент у Милы в кармане зазвонил телефон. Она вытащила его и стала говорить.

— Ну ладно, мне пора! — сказала она, закончив разговор. — Меня уже мама ждёт, я обещала пройтись с ней по магазинам.

— Ну пока! — воскликнул я, улыбнувшись и помахав рукой. — Не забывай моих советов, и у тебя всё получится!

— Обязательно! — прокричала она уже на бегу.

Буквально через три дня Мила снова объявилась в моей жизни. Я как раз собирался пойти потренироваться на своё тайное место, как раздался звонок в дверь.

Я открыл. На пороге стояла Мила, переминающаяся с ноги на ногу. На губах её играла жалостливая улыбка. Она как-то робко посмотрела мне в глаза и спросила: «Можно войти?» Я посторонился и сказал: «Конечно! Заходи!» Мила прошмыгнула в прихожую, я закрыл дверь и стал ждать, что она скажет.

— Серёж, знаешь, ты конечно не обязан, но у тебя так здорово получается… — сумбурно выпалила она. — В общем, ты не мог бы мне помочь ещё разок, а?

Я посмотрел на неё и улыбнулся. Вид у неё был как у потерянного щенка, стоящего на тротуаре и заглядывающего в глаза каждому прохожему.

— Нет проблем! Конечно! Ты проходи, раздевайся. А что случилось?

Мила скинула свои туфельки, переобувшись в поданные гостевые тапочки, и прошла в мою комнату. Там она подошла к журнальному столику, сделала лёгкий жест, как будто доставая что-то, и вывалила, из появившегося в её руке мешочка, на столик, кучку небольших кубиков. Кубики запрыгали по столешнице, рассыпаясь в разные стороны, а пара штук умудрилась даже свалиться на пол. На каждой грани кубика был нарисован его порядковый номер. Номера шли от одного до тридцати.