Евгений Решетов - Полночь - время колдовства Страница 8

       - Когда мы должны выбрать двух мальчиков и девочку, которые отправятся с вами?

       - Молодых людей я выберу сама, а девушку выберете вы. Они все вместе через неделю должны будут прибыть в ближайший крупный город Армейн. Оттуда девушка на санях доберётся в город Кар-Карас, где и находиться Имперская Школа Лекарей. Завтра утром прошу собрать всех подходящих по возрасту молодых людей в центре деревни. На этом всё.

       Старейшины молча встали со своих мест и цепочкой потянулись из дома. Я посмотрел на Велену.

       - Ты прав, уходим, а то заметят, - произнесла она разочарованно.

       Я только хотел отойти от окна, как услышал свое имя, произнесено голосом Георга. Глаза Велены испуганно расширились. Мои тоже. Неужели воин заметил нас? Но тут же я сообразил, что просто внутри дома разговор идет обо мне. Велена тоже это поняла, но удивление ее, наоборот, только возросло.

       Невдалеке послышался скрип снега под ногами. Мы с девушкой сорвались в бег и скрылись с места преступления. Было жутко жаль, что я не узнал о чем, конкретно, разговаривала троица, упоминая мое имя.

       Велена бежала чуть впереди меня. Наблюдая за ней, я игриво произнес:

       - Ты так грациозно бегаешь как... как...

       Я покрутил варежкой, пытаясь жестом помочь себе найти красивое сравнение. Девушка через плечо смотрела на мои потуги и я выдал:

       - Как олениха.

       Она резко остановилась и влепила мне звонкую пощечину.

       - Ты чего? - возмущенно воскликнул я, потирая щеку. - Ты знаешь, как грациозно они бегают?

       - Ты баламошка, - резюмировала она и, развернувшись, спокойным шагом пошла по улице.

       - Я комплимент хотел сделать, - оправдывался я пристыженно. Вот северный олень такое ляпнул.

       Девушка посмотрела на меня через плечо, сделала движение рукой, словно что-то ловит, а затем выкидывает.

       - Все, я выкинула твою олениху в море. Запамятовали об этом.

       - Спасибо.

       - Я только что обрекла бедное животное на мучительную смерть в лютых водах, а ты глаголешь мне спасибо? Изверг!

       Она произнесла это серьезным голосом, но я все же понял, что она шутит.

       - Как ты думаешь, кого они выберут? - переменил я тему, плохо скрывая стыд от неудачного комплимента.

       - Не ведаю. Выбор не так широк. У нас есть хорошие шансы перебраться в империю.

       - Я слышу в твоем голосе надежду? - изумился я. - Чем тебе здесь плохо?

       Велена молча шла вперед.

       - А как же твоя мать? Ты бросишь ее одну?

       Отец девушки пропал в горах много лет назад отправившись искать золотой рудник - была такая легенда в наших краях, и как не искали его жители деревни, найти не смогли, видимо он отыскал рудник. Так что у нее, как и у меня, остался только один родитель.

       Велена, плавно развернулась, и устремила на меня долгий взгляд пылающих злостью глаз.

       - Она даже не заметит моего отсутствия.

       - Она твоя мать! Этого не может быть, - неуверенно произнес я.

       В деревне все про всех всё знают. Поэтому от меня не укрылись слухи о проблемах Велены с матерью.

       - Когда я час назад покинула дом, она сидела возле очага и вязала, я шутливо сказала, перед тем как выйти на улицу: "Пойду, утоплюсь в море". И ведаешь, яко она мне ответила?

       - Нет, - протянул я.

       - Только не долго, - громко произнесла она. - Только не долго!

       Я попытался заговорить, подбодрить ее, может быть утешить, но она движением руки дала понять, что ничего не хочет слышать. Мы как раз дошли до ее дома, находящегося по соседству с моим. Она повернулась и на прощание произнесла:

       - Не вздумай никому ни о чем брякнуть.

       - Как скажешь, - проговорил я и пошел домой, поглядывая в направлении гостевого дома, скрытого другими домами, не появиться ли из-за угла отец.

       Нельзя попадаться ему на глаза, а то начнет задавать ненужные вопросы. Влетев в дом, я быстро разделся, кинул на стол многострадального глухаря и забрался в кровать. Шум открывающейся двери и тяжелые шаги отца, я уже не слышал - сладко спал. Еще я не услышал, гневное восклицание родителя, увидевшего кота, расправляющегося с неосторожно оставленным на столе глухарем.

Глава 4

       Ночью меня из объятий мертвецкого сна, осторожно, за ручку, в приоткрытую дверь бодрствования, вывели приглушенные звуки человеческой речи. Я как мог, отбивался, упирался всеми конечностями совсем не стремясь просыпаться, но звуки были настойчивы как морской прибой. Я сонно приоткрыл один глаз, и услышал отцовское удивленное восклицание. Открыл второй глаз и перевел взгляд на дверь. За ней, в комнате, горела свеча. Ее отблески проникали в щель под дверью.

       Любопытство переселило отступающий сон. С кем мог отец разговаривать среди ночи? Я встал с кровати, на цыпочках подошел к двери и чуть-чуть приоткрыл ее. За столом, подперев голову кулаками, сидел отец, напротив него Георг. Свеча освещала решительное лицо воина и полные боли глаза отца.

       - Почему он? - шепотом прокричал родитель.

       - Его выбрала леди Женевьева, - ровно ответил воин.

       - Впереди война, да? Просто так ведь империя не кличет воинов с окраин, только оже твориться что-то серьезное. Он будет воевать?

       - Весьма вероятно.

       - Ну, почему он? - снова произнес отец, - разве нет других парней? Хотя бы те с кем я работаю на шахте. Ты же видел его. Он хилый и тощий. Он меч-то поднять не сумеет. Какая ему имперская армия?

       - Дело в том, что я его видел, и видела леди Женевьева, - произнес Георг голос, в котором слышался прозрачный намек.

       Отец обреченно склонил голову на грудь и зашептал:

       - Я не ведаю, откуда у него этот талант. Ни я, ни его дед, никогда не были охотниками. Один рыбак, другой шахтер.

       - А кто его мать? - спросил Георг. - Я так понимаю, он в нее пошел. Больно вы не похожи.

       - Она была родом из империи, учительница. Несла грамоту дикарям. Ты ведь слышишь, какой у него чистый имперский?

       - Ага, не те рубленые слова, в которые коверкают имперский язык северяне, да еще и своих словечек кучу вставят, и пойми после этого, что они лопочат. Ты, конечно, извини Белогор, но он выгодно отличается от вас, словно имперец случайно попавший к северянам. Давно умерла его мать?

       - Давненько. Болезнь скоро ее сожгла. Пару дней и она умерла, - проговорил отец, пытаясь сдержать слезы. - Я ведь мирный человек, за что мне это? Он ведь тоже не солдат!