Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого Страница 8

Говорят, у нее есть еще и память, пусть и не принято как-то поднимать в науке тему памяти воды.

Но представь: прохлада гор, путешествие среди облаков, когда полмира проплыло внизу… а память о морской глубине, о мириадах разноцветных рыбок; музыка волн, записанная без нот… представь: это все и много чего другого — в твоем стакане. Это обыкновенное чудо создает радугу и пускает блики.

Может ли эта память проникнуть в сны? Да… почему я, никогда живьем не видевший море, вижу во сне его глубины и берега?..

…Почему все мы грустим, когда идет дождь?..

…Как вода может помнить?..

…Почему не могут помнить глицерин или аммиак?..

…А наша память… живые существа на 80 процентов состоят из воды… быть может, это и есть то, что хранит эмоции?.. чувства; все, что не объяснишь никакими рефлекторными дугами…

….Любовь… когда в груди словно переливаются горячие волны. Ведь не я первый говорю об этом как о волнах!..

Что если нет никакого дополнительного измерения, а после смерти мы остаемся водой… водой, которая помнит…

Мы будем лететь над зелеными континентами, мы будем ласкать лица тех, кто в жизни был нам дорог, и они будут грустить…

Грусть — не зло. Она полезна, как полезна ночная прохлада после веселого летнего зноя. Грусть освежает. Грусть заставляет думать…

А на улица тает снег. Воздух становится теплым и влажным… Вода просыпается после зимнего сна…

Она помнит меня маленьким…

60. 29 марта 2003 г

Некоторые люди, когда спят, похожи на мертвецов…

Так спала моя мама. Неестественно изогнувшись, заломив руки, пуская слюни… Я помню это чувство непонятного страха и отвращения. Я тихонечко подходил и приглядывался, дышит она или нет. Я все время боялся, что она умерла…

61. 30 марта 2003 г

Предыдущая запись… сам не понимаю, почему вдруг такое вспомнил… Мне бы хотелось знать, как я выгляжу во сне. Может быть, это вообще зрелище не для слабонервных. Но не могу же я подойти к тете Неле и спросить, не похож ли я на мертвеца, когда сплю?..

Она сначала лишится дара речи от удивления, а потом потрогает мой лоб, чтобы узнать, нет ли у меня температуры!..

Еще одна тайна за семью печатями…

62.

Я ехал к другу(у него домашний кинотеатр, и он позвал меня посмотреть "Дюну")…

…По улице текут настоящие реки, так что рельсы скрываются под водой. Я стоял на задней площадке трамвая, смотрел, как удаляется, превращаясь в яркое пятно, киоск на остановке, потом глянул вниз, где должны быть рельсы, и увидел, что трамвай рассекает воду, как катер. Будто и нет двух полос металла под ним — их не видно. Видно два шлейфа коричневой пены, которые выходят из-под колес и смыкаются посередине колеи… канала уже…

Я казался себе инопланетянином… да, я еду на… кат-вае!.. по марсианскому каналу. Это маленький канал, ровненький и геометрически правильный. И сейчас он скоро впадет в большой…

63. 2 апреля 2003 г

Меня окликнули, когда я стоял у дверей института. В три глотки орали: "Бальгаааааар!!! Мы сегодня не учимся!!!". Я подошел, пожал всем руки и усомнился: "Вроде не первое апреля уже, ребят…" — "Да нет, мы серьезно не учимся. Воду отключили." — "Да, Бальгар, слабо гравиметрию без воды сделать?" Посмеялись и разошлись.

Я шел счастливый. Не то чтобы я не люблю учиться… просто приятно, что на голову свалился нежданный выходной… А тут еще солнышко, славная погодка… апрель на дворе, одним словом…

Пользуясь случаем, решил набрать сказок, предварительно собрав черновики по всем углам…

—Взлет тысячи яликов на заре

На заре над большими городами, точно стайка вспугнутых светлячков, поднимаются в воздух тысячи яликов — легких аэромашин.

На работу, в школу, в универ — куда бы ни спешили люди, взлет яликов на заре кажется чистой мистикой, если ты где-нибудь вдали от города.

Да, если ты живешь где-нибудь в милой лесной глуши в коттедже или маленьком замке, как все отшельники.

Остальные — люди как люди — живут в больших городах, видят одинаковые сны, понимают друг друга без слов, и даже утром по своим делам взлетают все как один, точно по команде, — в урочный час и миг.

Это было неожиданно, как щелчок, как лопнувшая пружина, как тысячи невидимых стен, рухнувших от легкого ветерка. Когда миллионы стали мыслить, как один. Теперь каждый город — это личность, огромное единое существо… Пока оно напоминает первых примитивных многоклеточных, окруженных и напичканных всяческой одноклеточной мелочью, которая не признает такого единства.

Паразиты, симбионты… отшельники, внутри города и за ним.

Быть отшельником не так уж плохо. Просто потому, что тебе не дано быть с ними, твои мысли — это только твои мысли, твои сны — это только твои сны, твоя память — только твоя память, которая умрет вместе с тобой.

Отшельник может спокойно прихлебывать айриш-крим на увитом плющом балкончике своего замка и с тихим восторгом созерцать утренний взлет яликов…

Они похожи на золотистых пчел из шумного городского улья, куда отшельник пойдет (по настроению) завтра-послезавтра, когда у него кончится айриш-крим.

Проскользнет незамеченным (а может, просто никому не нужным) чужаком, точно полосатый жук среди настоящих пчел.

(20 марта 2003 г)

—Новая дорога

Один торговец чаем все время ездил по старой дороге. Это было неразумно, с одной стороны; ведь новая дорога была заботливо вымощена мозаичными кирпичиками, а по ее краям стояли охранные башенки из белого камня и строились узорчатые терема для туристов…

Но за то, чтобы везти чай по этой дороге, надо было платить, и немало! Тебя окликали с каждой белой башенки, потом подходили, ослепляя раскаленными на солнце доспехами и белоснежной улыбкой, и требовали именем Закона свои 13 процентов!

…просто они до смерти любили чай…

Вот потому этот торговец и ездил по старой дороге. Она не охранялась и, разбитая и заброшенная, петляла меж скалистых зубов и вековых деревьев. Торговца предупреждали, что тут могут водиться черти и разбойники. Но черти старого язычника не трогали, а разбойник, единственный, который ему попался, оказался его бывшим одноклассником, с которым они когда-то вместе пытались спалить родную школу… Так что, проезжая мимо, торговец угощал друга детства лучшим чаем и спокойно продолжал свой путь.

Правда, на новой дороге тоже следовало бывать хотя бы иногда. Торговец слишком увлекся своими партизанскими тропами и не заметил, как за несколько лет два города, соединенные это новой дорогой, точно мостиком, постепенно срослись в один, а сама дорога превратилась в оживленную магистраль. По обе стороны день и ночь шумели клубы и казино, а ослепительные охранники штрафовали повозки за превышение скорости, стараясь бежать им навстречу как можно быстрее (это чтобы магический радар показывал больше).