Валерия Аальская - Завихрение Страница 8

— А у нас, — подхватил Вик, — в отдел Инспекций по Чрезвычайным Ситуациям прислали новичка, который даже не знал, как закрывать статические порталы, не говоря уже о бросовых, и считал, что природные порталы завязаны на расположении миров относительно друг друга… ах да, ты эту шутку не поймешь… короче, он был полный профан в нашем деле, а его послали на отдельное задание. Кстати, в ваш мир. Он наткнулся на новый природный портал и постарался его закрыть, хотя они вообще-то не закрываются, очень старался, сгорел в огне Дара, едва не погиб, способности потерял, а сравнительно спокойный, работающий раз в шесть лет, аккуратный портал превратил в бросовую черную дыру, которую мы до сих пор не можем закрыть… Мы называем ее "эффектом чайника", а вы — Бермудским треугольником.

— Прикольно, — усмехнулся я. — Будешь кофе?

— О, я очень хочу кофе, — загорелся идеей Вик. — Очень-очень, я так по нему соскучился, вот уже больше сотни лет, как меня никто не поит кофе, а сам я не могу его заварить… А эти сельские всегда поят меня только чаем, да и то редко…

— А кто такие сельские?..

— Твои соседи, — фыркнул Вик. — Хозяйка квартиры и ее очаровательная дочка Настя. У них фамилия такая. Они — Сельские. А ты не знал?..

— Забыл, — я сообразил, что у меня в договоре эта фамилия точно написана. — Так у хозяйки же есть еще одна дочь, и трое внуков!

— Они уже Залеские.

— Ах да, фамилию дочь поменяла…

— Ты всегда такой тупой, или только со сна?..

Я решил проигнорировать оскорбительный вопрос.

— А почему ты сам не можешь сварить?..

— Кофе мне не принадлежит, — очень грустно сказал Вик, — и использовать я его не могу. Только если меня им уже угостят.

— А если я тебе подарю пачку, а чайник и кружку отдам во временное пользование с материальной ответственностью?..

— Тогда смогу.

— Тогда иди и свари кофе. Оно в шкафчике на второй полочке, найдешь, шкафчик все равно полупустой…

Вик кивнул и бодро просочился сквозь пол.

Я встал, размял виски. Голова раскалывалась. Спальню надо запереть, чтобы я больше никогда здесь не засыпал…

Вниз я спустился, когда с кухни уже приятно пахло кофе.

За окном разгорался рассвет. Окна выходили на восток, и сейчас солнце уже забрасывало в них свои первые лучи, вызолачивало крыши домов напротив, било в глаза. Начинался новый, яркий и очень хороший день.

Мы с Виком вооружились кофе и уселись на диване. Я нашел на ноутбуке музыку из разряда lounge — работать, разговаривать и даже спать со звуковым фоном мне почему-то гораздо проще, чем без оного.

Кофе Вик варил отменный. Я, конечно, не ценитель, да и вообще не гурман (гурманы растворимой лапшой не питаются), а в детстве вообще обожал растворимку — просто потому, что эта жижа сладкая. Да и вообще, человек — штука всеядная.

А вот Вик явно в кофе разбирался. По крайней мере, из трех пачек, что стояли на полочке, он взял самый приличный — не гранулированный, а нормальный, милый сердцу зерновой. Да и весь он такой… аристократический. И лицо такое, породистое. "Готовая модель для любовного романа," — неожиданно подумал я и сам удивился несуразности этой мысли.

Я любовные романы не пишу. Да и читал только один раз, на спор. Не знаю, что так восхищает в них девушек; по-моему — тупость первостатейная. Сначала главный герой (обязательно принц на белом коне, иные типажи не приветствуются) случайно знакомится с милой, скромной и очаровательной юной селянской девой — Машей, Дашей, Глашей или еще кем-нибудь в этом роде. Она влюбляется в него без памяти, с первого взгляда (не иначе как от новизны, хотя принц, без сомнения, обладает всеми положительными качествами, некоторыми даже в излишестве, за исключением, разве что, ума); он находит в ней утешение, отраду, свою единственную любовь (нужное подчеркнуть). Потом в него влюбляется еще какая-нибудь дура, пользующаяся приворотным зельем, в крайнем случае — расположением отца-короля. Она узнает о милой селянской деве и натравляет на нее разбойников, дракона и темного мага. Принц немедленно ее спасает, поборов всех в честном поединке, раскрывает папе всю ошибочность его мнения и женится на своей возлюбленной. Далее, по идее, автор живописует первую брачную ночь, а читатель утирает слезы умиления.

Лично я умирал от хохота. Потому что я, в отличие от большинства читателей, примерно себе представляю, что такое дракон. И искренне недоумеваю, зачем ему понадобилась селянская дева и почему бы ему не употребить в тех же целях ту самую дуру, а то и самого принца…

— Так и будем сидеть и молчать?.. — первым подал голос Вик.

Спросить его, что ли, почему он не полупрозрачный, спокойно может пить кофе и не проваливается сквозь диван?.. Хотя нет, это будет не слишком красиво, как будто бы мне кофе жалко…

— Э-э-э… ну… а о чем будем разговаривать?..

— Не знаю. Но тебе наверняка хочется о чем-то меня спросить, но ты считаешь это неэтичным. Так вот, спрашивай — и покончим с этим.

— Ну… А ты вообще кто?..

— А тебе Настя не рассказала?..

Я помотал головой, потому что из Настиного объяснения я понял только, кем Вик БЫЛ, а не кем является сейчас.

— Я призрак, — грустно сказал Вик. — Проще говоря, когда-то я умер, но задержался в этом мире на неопределенный промежуток времени. Люди, да и нелюди тоже, могут уходить за Грань только из своего мира. Так что, пока меня кто-нибудь не заберет с Земли-1 я так и останусь в подвешенном состоянии.

— А тебе это не нравится?..

На меня посмотрели, как на придурка. Мне даже немного стыдно стало.

— Я здесь уже больше сотни лет. Живу в одном и том же доме, встречаю самых разных людей, которые, в большинстве случаев, меня даже не замечают. Ни с кем не разговариваю, ни с кем не общаюсь. Даже в картишки перекинуться не с кем… Развлекаюсь тем, что вместе с проводником придумываю новые страшные сны для жильцов квартиры. Меня видят только те, кто верят, что я существую… а таких сейчас не так-то и много. Ты, например, просто веришь в ирреальное. Ты об этом пишешь, и, неосознанно, веришь. Настя верит в магов, но не верит в призраков, и она тоже меня видит — так, как, по ее мнению, должны выглядеть маги.

— Но я тебя совсем не таким представлял!

— Но ты верил в то, что я буду не таким, каким меня представлял ты.

С этим было не поспорить, потому что я сам толком не отдавал себе отчет, во что я верю.

— Кстати, ты меня видишь почти таким же, каким я был при жизни. Только я был повыше, и нос клювом.

А я вдруг четко-четко увидел молодого человека сантиметров на десять выше Вика нынешнего, с носом-клювом, что, впрочем, даже прибавляло ему своеобразной привлекательности.