Наталья Болдырева - Ключ Страница 8

Лучи, падающие с ясного неба, впивались в плечи раскаленными иглами, выжигали глаза, заставляя опускать голову, поливали спину нестерпимым жаром. Долгожданные сумерки принесли некоторое облегчение, а с наступлением темноты был объявлен привал и разложены сторожевые костры. Обоз, днем вялый и разморенный, ожил.

Мы опустились на горячую, разогретую за день землю. Люди рядом жаловались на затекшие в одеревеневших, заскорузлых от грязи сапогах, ноги. Просили снять цепи, чтобы разуться, почиститься. Многие просили воды. Солдаты делово сновали мимо и не обращали внимания на просьбы и требования пленников. Обозники раскладывали свои, маленькие, костерки, ставили на них незамысловатую глиняную посуду и варили походные похлебки: от всей сморенной, вяло шевелящейся ленты поднялся и растекся широко вокруг одуряющий аромат мяса, овощей, специй. С голодухи у меня закружилась голова. Рот наполнился вязкой слюной. Я сглатывал, но чувствовал лишь сухую крупу дорожной пыли с солоноватым привкусом пота. Вокруг смеялись и оживленно переговаривались довольные, располагавшиеся на отдых люди. Теперь я слушал другую часть истории нападения на обоз. Она подтверждала мои догадки. Обычная тактика грабителей: пропустить богатую, хорошо охраняемую голову обоза и отсечь пару десятков последних телег - мелких купцов и крестьян - в этот раз не принесла успеха. Буквально перед стычкой обоз нагнал свежесформированный отряд вольных дружинников, направлявшийся в столицу. Джентльменам удачи изменила их своенравная покровительница. Появись дружинники чуть раньше, и они обогнали бы обоз, так и не узнав, что происходит за их спинами, задержись чуть в пути - и пришлось бы преследовать грабителей по остывшим следам, в чужом, плохо знакомом лесу, родном доме шайки. К моему несчастью, я попал в самую гущу событий: дружинники сильно потрепали шайку, да и преследование тех, кто пытался скрыться, сложилось удачно. Но Вадимир был порядком рассержен. Внезапное и непрошенное вмешательство озлобленных постоянными грабежами крестьян стоило жизни шести молодым, не обученным еще толком дружинникам. И потому ликование спасенных торговцев было тихим и сдержанным, с оглядкой на посуровевших солдат, потерявших своих товарищей, еще не успев толком приступить к службе.

А те не особо спешили заниматься нуждами пленных. Помимо костров на периметре, они поставили костры поменьше, на которых и готовили в объемных походных котлах какое-то густое варево. Торговец средней руки в знак благодарности предоставил один из своих фургонов капитану Вадимиру и его офицерам. И вскоре после того, как обоз окончательно замер - жующий и успокоенный - за мной пришли. Пара солдат подошла, молча и деловито сняла оковы. Получив возможность разогнуть руки, я сообразил, как же они затекли, просто зашипел от боли. С трудом встал - все равно, что подниматься без помощи верхних конечностей - был подхвачен с обеих сторон дюжими парнями в кольчугах и то ли отведен, то ли оттранспортирован к фургону капитана.

- Эй! Куда?! А как же мы?! - возмущались за спиной, но никто не обратил внимания на эти крики.

Пока меня волокли мимо костров - я явно не успевал за широко шагавшими и сытно отужинавшими парнями - со всех сторон вслед несся едва различимый гневный ропот. Многие ехали на базар с семьями, и женщины не могли сдержать торжествующего гнева. Мне пообещали и каторгу, и веревку на шею, и вечные муки ада. Я же пытался размять руки и срочно придумать какую-нибудь правдоподобную историю.

Фургон, с приподнятым на шестах боковым полотнищем, был ярко освещен изнутри парой фонарей, распространявших густой, тяжелый запах масла. Под своеобразным навесом расположился сооруженный из снятого борта фургона стол, за которым, сидя на чурбаке, меня ждал капитан. Он писал что-то на длинном куске то ли бумаги, то ли пергамента - фонари давали ровный, ярко-желтый свет. Я почему-то ожидал увидеть перо, по типу фазаньего, но капитан вертел в пальцах и покусывал длинное тонкое стило. Я так и не смог придумать ничего более-менее подходящего для предстоявшего разбирательства, хотя опыт общения с грабителями убедил меня в серьезности намерений абсолютно всех здешних обитателей. Я готовился к худшему и уповал на импровизацию. Однако капитан не обратил на меня ровно никакого внимания.

- Карманы. - Бросил он коротко.

Почуяв движение, я опередил расторопных служивых, и сам вывернул содержимое наружу: зажигалка, складной нож, блокнотик из заднего кармана джинсов. Один из конвоиров принял добычу, другой - обшарил-таки мои карманы сам, провел ладонями вдоль пояса, проверяя ремень, приподнял брючины, ощупал голени. Кроссовки живо его заинтересовали.

- Гляди-ка, чудная обувка... - капитан вскинул голову, скользнул взглядом, но остался равнодушен, а вот часы на руке его привлекли больше.

- Ну-ка, сними браслет.

- Это не браслет, это часы, - брякнул я, расстегивая замок.

- Тебя забыли спросить.

Солдат принял часы, пару раз щелкнул замком, пока нес к столу капитана, передал в руки и покрутил головой удивленно.

- Такая дорогая вещица в такой дешевой оправе, серебро было бы много богаче. С какого чудака ты это снял?

- Что за металл? Сталь? - Капитан покрутил мои титановые часы, закрыл-открыл браслет, отложил в сторону. Взял блокнот, пролистал. Вернулся на первую страницу. - Соколов Никита Александрович. Это чье?

- Моё, - я был готов ко всему, но этот вопрос меня ошарашил. Я стремительно терял уверенность в собственных силах.

- Значит это твое имя? - кажется, столь легкое признание мной собственного имени внушало ему сомнения.

- Да.

- Ну-ну. А почему здесь, - он развернул блокнот ко мне, указал на бледно серое печатное слово name, - письмо Белгрское, а все остальное написано по-нашему?

Я не нашелся, что ответить. Боюсь, что и выражением лица я создал себе ряд дополнительных проблем, - Вадимир рассматривал меня крайне внимательно. Наконец, он вздохнул удрученно.

- С глаз! - Я не успел еще сообразить, что же он имел ввиду, как два верных конвоира вновь подхватили меня под руки и развернули - назад, к пленным.

- Стойте! Да постойте же! - я рисковал свернуть шею, а Капитан даже не поднял голову.

Это было не то, чего я ожидал. Совсем не то. Вадимир действовал умно. Он хотел сперва получить как можно больше информации, осмыслить ее, и лишь затем - разговаривать со мной. А я думал было уболтать его, теперь, очевидно, сделать это будет не так-то просто. Записная книжка с номерами телефонов, интересно, к каким выводам придет этот средневековый шерлок, просмотрев ее внимательно: резидентура? шифры? суммы? - я хохотнул. Солдат помоложе посмотрел на меня ошалело, второй - просто врубил подзатыльник. Хорошо врубил - до звона в ушах.