Gamma - Цели и средства Страница 80

Нет, – хотел сказать он, и слово застряло в горле. Лили схватила его за руку, гладя и разминая ушибленные пальцы, и он не хотел говорить, что уже не больно, да и вообще больно не было.

— Ну как, получше?

— Ага… Пузыри остыли уже. Пойдем? Ты трубочки взяла?

Она улыбнулась.

— Взяла.

Они сидели на заднем дворе, расстелив оделяло на жухлой траве, и пускали Пузыри–на–заказ через коктейльные соломинки.

— Желтый слон! – командовала Лили, и желтый слон, размахивая хоботом, поднимался к бельевым веревкам.

— Пушистый акулобраз! – заказывал Сев, и Лили радостно хохотала и тянулась к котлу своей соломинкой.

— Радужная зебра!

— Розовый грюмошмель!

— Этого ты придумал, не бывает такого!

— Ну как не бывает, вон он летит!

— Суринамская пипа! Фиолетовая!

— А теперь ты сочиняешь!

— А вот и нет! Смотри, вот она какая!

Лили смеялась, выдувала все новые пузыри, смотрела, как они улетают за крыши. Ветер подхватывал рыжие прядки, выдергивал из‑под небрежно завязанной ленты, они щекотали щеку и кончик носа. Сев счастливо жмурился и перебирал всех фантастических тварей – чтоб только она смеялась, и запрокидывала голову, и, щурясь от солнца, смотрела, как улетают мыльные пузыри.

Третья заповедь драконолога. Если дракон смирный, значит, он сдох!

… да любой другой пацан был бы рад до усеру – грузовиком порулить. А она из тебя не пойми что растила…

Похороны назначили на шестое.

— Портрета не будет, – сказала мать, глядя в окно. – Рисовать не по карману.

Отец слишком любил жизнь, чтобы задумываться о посмертном портрете. Отмахивался и хохотал, когда об этом заходил разговор: рано, мол. И, конечно же, эта тема никогда не поднималась – после.

Драко привык делить жизнь на «до» и «после», но рубеж сам собой постепенно сдвигался вперед. Сначала был арест отца, потом – поручение Лорда, потом оказалось, что и это не так страшно по сравнению с… Так вот он, последний рубеж? И что дальше?

Дальше маячила пустота. Рваные клочья реальности не срастались: отца больше не было в этом мире – и он был лишен даже такого простого посмертия, как портрет. Как много Драко отдал бы, чтобы вернуться во времени лет на десять. Хоть на год. Скольким он пожертвовал бы…

Неуемные мысли волчком завертелись в голове, привычно собирая и комбинируя слова. «Жертва». «Вернуть». «Посмертие». Разноцветные кубики менялись местами, рушились и поднимались снова, пока не составили стройную башню.

— Он сердится, сердится! — заламывала костлявые руки тетя Белла. — А что мы могли сделать, что?!

Драко поморщился. Тетка пугала его, но сильнее страха было ощущение гадливости: от ее желтой – декан обзавидуется – кожи, спутанных лохм, вечно обкусанных ногтей, визгливых восклицаний. От манеры говорить о Лорде – с придыханием, будто он принадлежит ей и только ей.

И отцу – он точно знал – тетка не нравилась тоже. Как и весь этот сброд, устроивший цыганский табор у них дома.

Драко осекся. Нехорошо было думать о наследниках древнейших родов как о сброде, даже если они выгля…

— Ну, ты могла бы доказать свою преданность, отдав Лорду свое тело, – протянул отец, и Драко в который раз восхитился его выдержкой. – Не уверен, правда, что его порадовало бы тело с такими… округлостями.

Тетка вскинулась, зыркнула, как некормленая сова.

— Я, дорогой зять, как ты помнишь, была в Азкабане! Не в пример некоторым…

Треснуло полено в камине, несколько искр опустились на руку тетке, сидевшей вплотную к огню. Она не пошевелилась, но замолчала. А потом как‑то сгорбилась, скукожилась, и на фоне пламени стала похожа на встрепанную ворону.

— К тому же Воскрешающего камня не существует, так что Обмен невозможен.

Воскрешающий камень существует. И значит, Обмен возможен. Воспаленными глазами Драко уставился в темноту спальни. Спасибо, тетя Белла.

За все время учебы в Хогвартсе ему не приходилось лазить без спроса в Запретную секцию. Книг хватало дома. Что ж, все когда‑нибудь приходится делать в первый раз.

Сбор преподавателей объявили в Большом зале – значит, на обсуждение ставили особо важный вопрос.

Последний раз совет созывали пять лет назад. В Большом зале собрались все учителя, бывшие директора и призраки, даже Пивз вежливо помалкивал в углу. Среди учителей Невилл увидел профессора Спраут – и ее пригласили, хоть она и не вернулась к преподаванию: приняла ТРИТОНы в девяносто девятом и ушла на пенсию, передав травологию любимому ученику, а колледж – Вильгельмине Граббли–Планк. Директор Макгонагалл торжественно объявила о назначении профессора Ханны Эббот деканом Хаффлпаффа, профессор Граббли–Планк пробурчала: «Наконец‑то» – и отдала Ханне значок с гербом колледжа, Толстый монах отвесил новоизбранному декану поклон, а Большой зал зашумел флагами, меняя их все на желто–черные: Хогвартс приветствовал нового главу Дома Хельги Хаффлпафф. Пивз радостно захохотал и заголосил хулиганскую песенку, с которой еще с неделю гонялся за Ханной по коридорам, пока она не подбила его ловко пущенной «риктусемпрой».

И вот снова Большой сбор. Невилл занял свое место за учительским столом. Парадную деканскую мантию всеведущие эльфы начистили и нагладили накануне, а утром сэр Николас заступил дорогу и суровым голосом спросил:

— Орден где?

Пришлось возвращаться и цеплять награды.

— Другое дело, – одобрил вмиг повеселевший Ник. – Вперед, Гриффиндор!

В Большом зале, среди празднично одетых коллег, Невилл почувствовал себя лучше: не франт, а вполне себе участник торжественного заседания.

Макгонагалл обвела блестящее собрание одобрительным взглядом, кивнула и начала:

— Коллеги! Когда профессор Слагхорн решил оставить преподавание и уйти на покой, Аврора Синистра любезно согласилась заботиться о питомцах Дома Слизерина, пока не будет выбран новый декан. За прошедшие годы мы так и не нашли подходящей кандидатуры. Сегодня, я думаю, нужный человек у нас есть. Я предлагаю обсудить назначение профессора Смита.

Конечно, это не было неожиданностью: в последнее время, особенно после случая с Ли, многие учителя обращались к Смиту, когда речь заходила о Слизерине. Вот и Синистра, начав обсуждение на правах главы Слизерина, говорила о том же: профессор Смит проявил себя отличным педагогом и воспитателем, не раз предотвращал конфликты, справедлив в наказаниях и поощрениях, к тому же прекрасно понимает особенности колледжа…