Элеонора Раткевич - Ларе-и-т`аэ Страница 81

– Меня это не удивляет, Нерги, – вновь усмехнулся Аннехара. – Он не умеет ни лгать, ни говорить правду.

Лерметт удивленно приподнял брови, обдумывая эту сентенцию.

– Действительно, редкостная бездарность, – хмыкнул Сейгден. – Он не умеет выбирать ни врагов, ни сторонников… а уж заводить их тем более. Окандо поначалу держало нейтралитет – но нашему умнику вздумалось начать давить на Аккарфа.

– Не просто давить, – рассеянно поправил его Лерметт. – Шантажировать.

– Кого – Аккарфа? – изумился Сейгден. – Ты шутишь! Чем можно шантажировать богодуев?

– Любого можно, если знать, как, – мотнул головой Лерметт. – Сейчас я начинаю думать, что мы были неправы, когда решили замять это дело.

– Мы? – подчеркнул Сейгден.

– Да… мы с Эннеари – и не спрашивай меня, ради всех Богов, кто еще замешан в эту дурацкую историю! Аккарф смолчал, и мы тоже… ну не имел я права взять Иргитера за шкирку! Такие вещи втихомолку можно замять – а если обнародовать, они заканчиваются войной!

– Настолько плохо? – выдохнул Сейгден.

– Уж поверь мне, настолько. – Внезапно в голосе Лерметта столь явственно послышалась тщательно скрываемая усталость, что он замолк на мгновение и отхлебнул глоток вина, чтобы прийти в себя. – Арьен все исправил, и Аккарф не стал поднимать шум – не только ради мира для Окандо, еще и ради Найлисса… ведь если такое случилось здесь, в моем доме, то позор отчасти ляжет и на меня.

– Мудро, – сдержанно одобрил Аннехара.

– Не знаю, – молвил Лерметт, залпом допивая вино. – Тогда мне тоже так казалось… но теперь в злую минуту иногда думается, что надо было сжать руку покрепче, и этот риэрнский пакостник был бы посговорчивей.

– И не надейся, – покачал головой Сейгден. – Иргитер не из тех, кто способен оценить собственное положение. Вы все сделали правильно.

– Думаешь? – Лерметт взглянул на Сейгдена так пристально – почти… почти умоляюще.

Суланский лис кивнул, не обращая внимания на подкативший к горлу комок. Как живо он забыл, наслаждаясь тонким умом своего коронованного соседа, что этот мальчик вдвое его младше! Да, он невероятно, редкостно талантлив, он король и дипломат милостью Богов, да вдобавок они одарили мальчика редкой прозорливостью. Да, он видит дальше, чем все, кто собрался здесь, не на годы дальше – на века… но прозорливость – страшный дар. Она властно вытолкнула его вперед, и он один там, впереди. Совсем один – а молодости так свойственно сомневаться в себе… и чем больше ума и таланта, тем страшнее сомнения. Это ведь только круглый дурак прет напролом, не сомневаясь в себе – а человек умный приступам сомнения подвержен неизбежно. Хотя бы изредка – так ведь муки сомнения не становятся легче лишь оттого, что посещают нечасто. Скорей уж наоборот, тем они томительней. Лерметт не выказывал их никогда, он всегда умел сам справляться с ними… боги, как же устал этот мальчик, если от утомления едва различает очевидное – это онто, всегда такой проницательный!.. как он устал, если хочет услышать слова одобрения… а они всетаки нужны ему. В первую их встречу Лерметт бросил между делом, что талант не заменяет опыта… да ведь он и вправду так думает! Почему, ну почему Сейгден никогда не догадывался, как нужна Лерметту его поддержка? Не как союзника, а как человека? Не восхищение, не помощь, даже не совет… простое и тихое: «Ты все делаешь правильно». Рука стареющего воина, которая в нужный момент ложится на закаменевшее от усталости плечо молодого рыцаря. «Ты все делаешь правильно».

– Сам подумай, – улыбнулся Сейгден, отрясая прочь незваные раздумья. – Принудить Иргитера вам бы не удалось. Зато Аккарф теперь готов отстаивать любое твое слово – а ято понять не мог, откуда в нем такая решительность. Иргитер желал сделать из него раба, а заполучил врага.

– Ему следовало не давить на Аккарфа, а заручиться его расположением, – негромко заметил Лерметт, все еще не подымая головы.

– Этого он тоже не умеет, – напомнил Сейгден. – Взять хоть этот бал в аффральском вкусе…

– Ох, да! – фыркнул Лерметт. От его мимолетной печали не осталось и следа. – Орвье, бедняга, наивен, как полевая ромашка – он так, помоему, и не понял, что его пытались улестить.

– Зато понял, что соглашаться нельзя, – в тон ему ответил Сейгден. – Наивные люди, знаешь ли, отлично чувствуют, на что нельзя соглашаться.

– В отличие от умников, – хмыкнул Лерметт. – Отец его мог бы и поддаться.

– Ну, Иргитер всяко не теряется, – ухмыльнулся Сейгден. – Сейчас он, например, мостится к Эвеллю.

Аннехара оскорбительно захохотал.

– К Эвеллю? – ахнул Лерметт. – Каким образом? Запугать Эвелля он не может, он его сам до судорог боится, а предложить… да что он может Эвеллю предложить?

– Мне и самому любопытно, что может червяк предложить ястребу, – бесстрастно сообщил Сейгден. – Вот я и приглядываюсь.

Лерметт ответил ему благодарным взглядом.

– С оборотнем он рассорился сразу, вдрызг, – продолжал между тем Сейгден, словно бы размышляя вслух. – Ко мне подсыпаться даже и не пробовал… пока. Этот болван всем так или иначе ухитрился насолить. Уверяю тебя – его ненавидят так дружно, что просто слезы на глаза наворачиваются от умиления.

– Но нам это ничего не дает, – вздохнул Лерметт. – До тех пор, пока он будет выступать против, совместного договора не будет.

– А частного? – невинно поинтересовался Аннехара.

Лерметт осекся. Сейгден воззрился на великого аргина с живейшим вниманием.

– Частного? – повторил он, будто пробуя это слово на вкус.

– Ты заключаешь со мной договор, – кивнул Аннехара. – И ты заключаешь со мной договор. И они заключают со мной договор. Каждый сам за себя и свое королевство. Тогда Иргитер просто будет вынужден заключить договор.

– Или нет, – возразил Лерметт, о чемто размышляя.

– Пусть, – кивнул Аннехара. – Это уже не будет иметь значения, Нерги. Пусть тогда сидит один, как дурак, на своем берегу. Можно и без него обойтись.

– Хорошо бы, но нельзя, – с сожалением произнес Сейгден. – Участникам Восьмерного союза запрещено заключать сепаратные договоры со степью без единогласного одобрения все того же Совета. Мы возвращаемся к тому, с чего и начали.

– Как сказать. – впервые с начала беседы Лерметт улыбнулся понастоящему. – Просто сепаратные нельзя… а взвешенные – можно.

Сейгден постарался не взвизгнуть от восторга, как пятилетний ребенок, и ему это удалось. Лерметт, мальчик – и это тебе нужно мое одобрение, наглый пройдоха? Тебе?! Аннехара не мог знать об этом условии, когда предлагал свой – увы, неприемлемый – вариант… но ято о нем знал! И даже не подумал о нем. Ах ты, мошенник – так талант, потвоему, не заменяет опыта? Да? Кому другому свои сказки рассказывай! Чтоб я еще хоть раз поверил твоим бредням? Не на того напал, плутяга! Ты все делаешь правильно – и только попробуй теперь в этом усомниться!