Игорь Ковальчук - Северянин Страница 83

Однако здесь поля были так хороши, что молодой мастер верил – если случится неурожай, только стада позволят крестьянам продержаться до следующего года, стада, которые можно будет кормить остатками зерна, соломой, сеном, овощами, мхом – хоть чем-нибудь. В здешних щедрых краях всегда найдется чем. «Да и вряд ли на Островах действительно может случиться настоящий неурожай, – подумал Агнар. – Слишком уж здесь благоприятный климат».

Утопая по плечо в сочной луговой траве, они шагали в гору.

– Ты уже привык мною распоряжаться, будто я от тебя завишу, – сердито сказал единорог.

– Вот уж ничуть! – живо возразил викинг. – Я даже не попытался навьючить на тебя часть вещей, все несу сам или на лошадке везу.

– Но вещи-то твои.

– Вот именно. А если бы ты от меня в чем-то зависел, сам бы все волок.

– Какие вы, люди, мерзкие существа… Все вокруг вам должны!

Скандинав лишь вздохнул. Он вполне понимал, что непривычный к морским путешествиям Экда может чувствовать себя усталым и раздраженным, а в этой ситуации, если не хочешь стать кровным врагом захандрившего человека, лучше помолчи. В том, что все это в той же мере относится и к нелюдям, молодой мастер не сомневался нисколько.

Молчали они очень долго.

– Луга здесь действительно превосходные, – ближе к вечеру внезапно произнес единорог и принял привычный для себя облик с пышной черной гривой и длинным тонким рогом. И приступил к трапезе.

Агнар лишь пожал плечами, скинул с плеч скарб. Конечно, до темноты еще можно было попробовать пройти милю или полторы, но, в конце концов, особого значения это не имело. Он вынул топорик и отправился к ближайшей купе деревьев за валежником. Шагая по плечи в траве, он думал о той поразительной шутке судьбы, которая толкнула его на необычный путь и теперь просто не дает спокойно жить. «А хотел бы я жить спокойно, как все? – спросил он себя и не смог ответить однозначно. – Может, и хотел бы».

А может, захотел бы путешествовать, даже не подталкивай его к этому обстоятельства. Целой жизни не хватит, чтоб обойти все уголки его родины, а об этом мире и говорить нечего. Он ему незнаком, и, наверное, сможет предложить куда более занимательные диковинки, чем говорящие черные единороги и морские альвийки в супругах у простых смертных. «Теперь главное – не погибнуть, – криво усмехнувшись, сказал он себе. – Глупо будет, получив шанс увидать невиданное и попробовать неизведанное, погибнуть по собственной глупости. Новые знания еще никому не мешали»…

«Значит, решено? – он говорил сам с собой, но обдумывание планов превратилось у него в настоящий диалог с осторожной, недоверчивой стороной своего „я“. – Решено. Я отправляюсь в Магриб. Главное, чтобы теперь мне повезло найти тот корабль, который отсюда направится в столь далекие края».

«Маха… Маха… Где ты? Мне очень не хватает тебя, твоих советов и тех „случайных оговорок", которые ты делаешь в моих снах. Мне ужасно нужно знать, что делают твои собратья, как и где они меня ищут».

«Однако почему бы не попробовать самому проникнуть в сон своей подруги, если уж она не спешит сделать это?» – вдруг пришло в голову викингу. Он вспомнил, что тоже кое на что способен, да к тому же несет на груди похищенную у друидов вещицу, которая наверняка способна помочь ему в этом. Отложив топор, он уселся под деревом и, расслабившись, закрыл глаза.

Первые несколько минут он даже не знал, с чего начать. Мысль его бродила по извивам сознания, перебирала совершенно посторонние образы и ощущения и никак не вырывалась на свободу из оков повседневности. Сознание прижимали к земле все те обстоятельства, которые окружали викинга в его новой необычной жизни, и сперва войти в медитацию не удавалось. Но потом все-таки удалось. Молодого мастера вытолкнуло в медитацию внезапно, посторонние мысли как отрубило, и перед его внутренним взором развернулось подпространство, пронизанное энергетическими каналами и линиями взаимосвязи.

Так же, будто бы само собой, но, естественно, не без помощи практически всемогущего артефакта Агнар быстро отыскал нужную ему линию взаимосвязи и ощутил рядом знакомое ему сознание. Образ походил на сеть, где висело необозримое количество человеческих сознаний, и среди них надо было отыскать нужное. «Вот как это выглядит, – не без интереса подумал викинг. – Воистину, я выступаю здесь, будто страшный чародей-душелов, у которого в неводе – души всего человечества, только выбирай».

Маха почувствовала присутствие не сразу. Но, даже почувствовав, первым делом попыталась вытолкнуть скандинава прочь. Ей это сначала даже почти удалось, но потом мужчине на помощь пришла все та же сила.

– Кто здесь? – бросила девушка, и в ее голосе, не слышимом простым ухом, чувствовался испуг.

– Это я, – исчерпывающе представился скандинав.

Он увидел, как она приподнимается на локте. Маха лежала на ложе, с выдумкой устроенном из нескольких охапок сена, палых листьев, шкуры волка и толстого шерстяного плаща. Она была одета во что-то полупрозрачное, странно и необычно убрана, с серебряной диадемой в волосах, широкой гривной на шее, в браслетах… Агнар с недоумением посмотрел на ювелирные украшения, унизывающие ее почти с ног до головы – в таком виде вряд ли удобно спать.

– Ты? – изумилась она, разглядывая его так пристально, словно пыталась понять – по сезону ли он одет, и свежая ли у него рубашка.

– Я, – еще раз подтвердил викинг.

– Как ты здесь оказался?.. Нет, постой – кто научил тебя хождению по снам?

– Никто не учил.

– Правда?

– Правда.

– Тогда как тебе это удалось?

– Да вот… Как-то… Как-то так…

Она улыбнулась ему и торопливо оправила на себе одеяние, не ставшее, впрочем, от этого менее соблазнительным.

– Я знала, ты весьма талантлив. Просто не ожидала, что настолько, – суховато сказала Маха. – Но ты не вовремя. Я готовлюсь к обряду, поэтому…

– Понимаю, помешал. Мне прийти позже?

Девушка с сомнением разглядывала его.

– Пожалуй, нет… Потом ты вряд ли сможешь со мной связаться. Чего тебе хочется?

– Честно? – он окинул ее алчным взглядом. – Сейчас мне хочется вполне конкретного…

Она покраснела под его взглядом.

– Прекрати. Так нельзя.

Но он уже не выдержал. Протянул к ней руки, коснулся ее плеч и мягкой груди, едва прикрытой тонкой, нежной на ощупь тканью, и его поразило необычное ощущение – казалось, будто он касается женщины, настоящей, теплой и желанной, но делает это в полусне, в полуреальности, в состоянии затуманенном и оттого не совсем адекватном. Девушка попыталась оттолкнуть его, но так вяло, что он просто не воспринял ее действия всерьез, скорее как дразнящую ласку.