Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Смертельная схватка Страница 83

«Да, мне это тоже кажется отвратительным!» — прокомментировал мысли сестры Таммо.

«Прочь отсюда!»— вспылила Алиса и с такой силой вышвырнула брата из своего разума, что тот застонал и схватился за голову.

— Это было грубо!

— Пусть это послужит тебе уроком! — гаркнула вампирша и хмуро посмотрела на Таммо, но он лишь рассмеялся.

— Самую древнюю часть Тауэра — центральную крепость с четырьмя башнями — возвел Вильгельм Завоеватель, после того как в 1066 году захватил Англию, — рассказывала Ровена. — Она должна была стать символом его могущества и послужить для усмирения лондонских мятежников. В течение последующих веков вокруг Тауэра возвели два крепостных кольца и вырыли глубокий ров, который вскоре превратился в самую зловонную клоаку Лондона, польку все выливали туда содержимое своих ночных ваз. И лишь недавно королева Виктория приказала осушить образовавшееся здесь вонючее болото и засыпать его землей.

— Ну и кому это интересно? — застонал Таммо. — Лучше расскажи нам что-нибудь по-настоящему увлекательное.

— Например? — спросила Ровена.

— И что здесь непонятного? — возвел руки к небу Таммо. — Насколько я знаю, Тауэр был не только крепостью короля, но тюрьмой для особо опасных преступников. Разве здесь никого не казнили?

Ровена усмехнулась и показала рукой на возвышавшийся слева от крепости холм.

— Да, преступников казнили вон там. Обезглавливание было одним из любимых развлечений горожан. Быть казненным на этом холме считалось большой честью. Обычных предателей вешали, потрошили и четвертовали в Тайберне, — поморщилась вампирша, в то время как Таммо широко усмехнулся.

Фернанд и Джоанн подошли поближе.

— Рассказывай дальше. Это уже интереснее, — сказала Джоанн.

Ровена покачала головой, но все же продолжила:

— Как я уже говорила, любимым развлечением лондонцев было наблюдать, как топор палача отсекает голову преступника от тела. Иногда зрителей было так много, что приходилось возводить специальные трибуны, чтобы каждый мог увидеть все происходившее на плахе. Во время одной из последних казней, состоявшихся на этом холме, одна такая трибуна не выдержала натиска толпы и обвалилась. В результате с жизнью попрощался не только преступник, но и двадцать зрителей.

Таммо и Пирас захихикали и потребовали продолжения.

— Расскажи нам что-нибудь жуткое, — попросил Фернанд.

— Да, о какой-нибудь кровавой или неудавшейся казни, — присоединился к другу Таммо.

Алиса закатила глаза, но осталась, чтобы послушать.

Ровена ненадолго задумалась, затем кивнула.

— Хорошо. Я расскажу вам, как был казнен Джеймс Скотт, первый герцог Монмут. Он был одним из внебрачных сыновей короля Карла Второго, который взошел на престол после Реставрации. После смерти отца Скотт решил побороться за корону и поднял восстание против своего дяди Якова Второго. После того как мятежники потерпели поражение, герцога бросили в Тауэр и приговорили к смерти. Когда осужденного вывели на эшафот, палач — который в перерывах между казнями работал мясником — ожидал от него вознаграждения за чисто проделанную работу. В то время было принято платить палачу, чтобы удар топора был быстрым, а смерть — мгновенной и безболезненной, Но Джеймс Скотт, должно быть, решил, что герцог королевских кровей не обязан оплачивать собственную казнь, и не дал палачу ни одной золотой монеты.

— Ох, я предчувствую что-то недоброе, — покачал головой Таммо.

Ровена кивнула и попыталась придать своему лицу трагическое выражение.

— Палач не на шутку разозлился. Когда Джеймс Скотт положил голову на плаху, первый удар топора оказался настолько слабым, что лишь нанес ему глубокую рану. Да и второй был не лучше. Говорят, палач сделал более десяти ударов, а голова Скотта так и не была полностью отсечена от тела. В конце концов палачу пришлось достать нож для рубки мяса и закончить работу с его помощью.

Джоанн захлопала в ладоши, а Таммо громко засмеялся.

— Это еще не все, — сказала Ровена. — Как обычно, отрубленную голову показали толпе, а затем нанизали на копье, чтобы пронести по городу, а после этого выставить на всеобщее обозрение на Лондонском мосту. Стражники с головой Скотта были уже в пути, когда придворные вспомнили, что у покойного не было портрета. Это противоречило традициям! Все-таки герцог был королевским отпрыском. Поэтому голову Скотта поспешили вернуть с моста, пока вороны не успели выклевать ему глаза, и принесли в Тауэр, где один из королевских хирургов снова пришил ее к телу. Грубый шов прикрыли широким воротником, а затем послали за художником, который должен был нарисовать портрет герцога в течение суток. Я думаю, вы понимаете, чем была вызвана такая спешка, — сказала Ровена и сморщила нос.

На этот раз от смеха не удержалась даже Алиса.

Ровена собиралась рассказать еще одну кровавую историю, когда лорд Милтон подозвал наследников к себе.

— Идите за мной. Уже почти десять часов. Нам нужно пройти через ворота, прежде чем здесь появится Йоменский Страж с ключами королевы.

Заинтригованная Алиса огляделась по сторонам, но Ровена, которая могла бы объяснить ей значение этих слов, уже проходила через первые ворота под руку с Мэрвином. Наследники проникли в Тауэр через Львиные ворота, но, к разочарованию Таммо, никто не приветствовал их устрашающим львиным рыком. Экзотические животные более пятидесяти лет назад переехали в Ридженс-парк. Перекинутый через высохший ров подъемный мост вел к двум большим круглым башням, между которыми виднелись массивные ворота.

— Поторопитесь! — приказал лорд Милтон.

Наследники прошли через ворота и очутились на вымощенной булыжником дороге, по обеим сторонам которой возвышались крепостные стены и башни Тауэра. Глава Вирад повел юных вампиров мимо граненого основания широкой круглой башни, а затем — судя по надписи на табличке — вдоль Уолтер-лейн до ворот с опускной решеткой, ведущих во внутренний двор второго крепостного кольца. Лорд Милтон попросил наследников передвигаться в тени и вести себя тихо.

Вскоре на Уолтер-лейн послышался стук сапог, отдававшийся эхом от каменных стен крепости. Затем вампиры увидели свет фонаря. Шаги отдалялись в направлении внешних ворот, возле которых затихли. Раздался громкий скрип, словно кто-то поворачивал в замке огромный ключ. Вторые ворота тоже закрыли и заперли на засов. После этого мужчины повернули обратно.

Когда они приблизились к воротам с герсой, через которые недавно прошли вампиры, из ниши в стене выступил караульный и крикнул:

— Стой! Кто идет?