Екатерина Швецова - Это мой мир Страница 83

Молодой человек, со светлыми, густыми волосами и зелеными глазами, в легком кожаном доспехе на худощавом теле, пристально наблюдал за единственным просветом в листве. Он сидел верхом на серой кобыле, жующей сочную зелень куста отоста.

Я посмотрел на небо. Солнце уже почти закатилось, а каравана все не было. Вокруг меня носились мошки и слепни, я остервенело чесался и проклинал весь их род, но не отрывал взгляда от тракта, видневшегося в узком просвете листвы.

Я выслеживал этот караван уже три дня. В деревне, где я закупал хлеб и овес для кобылы, мне и рассказали о том, что через пару дней через этот тракт проедет купец Амолстис, ведя в поводу трех лошадей, груженых серебром. Я и вида не подал, что заинтересовался этой информацией, хотя очень внимательно слушал. За пару дней я успел найти подходящее место и вооружиться в другой деревеньке, находившейся в глуши.

Вдали тихо подал голос волк. Я обнажил ятаган и одернул кобылу. Она недовольно фыркнула, но послушно оторвалась от трапезы.

– Ну что, лошадка, потрясем купца?

Кобыла замерла, скосив на меня левый глаз. Да, меня самого удивляло мое прекрасное настроение.

Сквозь листву показались первые лошади. Купец, слышавший голос волка, естественно насторожился, но меня это не волновало. Издержки профессии.

Я выскочил на тракт, потревожив кусты, отозвавшиеся треском, и грозно потряс ятаганом.

– Кошелек или жизнь?

Купец слегка смутился. Воины, охранявшие его – нет. Они с шелестом достали свои полуторники и, ехидно ухмыляясь, стали объезжать меня с двух сторон.

Конечно же я знал, что бесплатного хлеба не получишь даже у дайна, и предполагал, что купец, все же нанял охрану. Но чтобы четырех рыцарей, двое из которых были магистрами? Да еще с полуторными мечами, превосходящими мой ятаган длиной, почти на локоть?

Конечно, сражаться ими, сидя на лошадях было не очень удобно, но ребята были профессионалами своего дела, и в моих советах не нуждались. На меня надвинулись старшие чины, оставив двух ребят позади. Вчетвером они бы только мешали друг другу.

– Мы выбираем жизнь. Твою! – тот, что был слева, замахнулся, но я встретил его меч своим. Тот, что был справа, вознамерился покрошить меня на фарш, но я громко свистнул и из кустов выпрыгнул белоснежный матерый сурхак и выбил человека из седла. Что там происходило дальше, я не видел, всецело занявшись своим врагом, который пер на меня, словно груженый плиткой ящер варваров. Я лишь парировал его удары, пытаясь найти слабину.

Его светлые, почти белые волосы плотно обрамляли лицо, которое не выражало никаких эмоций, словно это был не человек, а Бог, пришедший на землю, через одну из своих статуй.

Он был закован в доспех, как черепаха в панцирь. Тяжелый шлем с забралом, сейчас поднятым, массивный торс, без единого пропуска в сочленениях, и все это переходило на ноги и заканчивалось стальными сапогами.

На руках тоже не было живого места, все покрывала сталь. Но движения воина не были скованны. Он привык сражаться, напялив на себя такую кучу металла.

И угораздило же меня нарваться на них! И как же мне добраться до начинки этих консервов?

Я отразил еще один удар, когда конь рыцаря, тоже закованный в латы, до кончика хвоста, неожиданно заржал и встал на дыбы, молотя копытами по воздуху, перед самым моим носом.

Причиной такой бурной реакции, стал сурхак, разделавшийся со своим врагом. Упав с лошади, рыцарь уже не мог подняться и сдался на милость белоснежных клыков.

Мой враг тоже не сумел удержаться в седле и с оглушительным грохотом грянул оземь. Его шлем соскочил с головы и откатился в сторону, меч вывалился из руки.

На меня тут же налетели оставшиеся два рыцаря, но их кони взбунтовались при виде волка и пока они пытались усмирить животных, я наскочил на одного из них и ударом ятагана смял его шлем так, что он вогнулся внутрь, ломая нос и врезаясь в глаза. Человек охнул и завалился назад. От удара оземь он тут же потерял сознание, а я к нему – интерес. Обернулся к последнему врагу, но и того уже не было. Сурхак лишь мотнул головой.

Я, ухмыляясь, медленно спешился и подошел к первому – самому говорливому из группы. Он даже не порывался встать, зная заранее, что это ему сделать не удастся. Его товарищи были убиты, и больше никто не собирался ему помогать. Я наклонился:

– Ты собирался забрать мою жизнь, но вместо этого расстанешься со своей.

А затем я хладнокровно перерезал ему горло.

Оглядевшись, я понял, что купец решил воспользоваться тем, что я был занят, и попытался улизнуть. Он уже был у поворота, когда мы с волком настигли его.

– Уважаемый! Не так быстро! Вы собирались поделиться со мною, – я поравнялся с караваном.

– Чем? У меня ничего нет для вас, сударь, – купец испуганно взглянул на меня.

– Вскрывайте тюки, или я их разрежу, – я осадил лошадь, перекрывая ему дорогу.

– Хорошо-хорошо, – забеспокоился он, и начал развязывать сумы на первой лошади.

– Что за… – я удивленно воззрился на ровные полосы разноцветной ткани.

– Это шелк, сударь, – купец успокоился и сочувствующе взглянул на меня. – У меня в тюках только шелк.

– Эторникхт воон в тырсу! – я выругался от огорчения. Три дня, два трупа, и никакой добычи. Неужели все напрасно?

– Давай свой кошель и проваливай! – я махнул рукой от досады, прекрасно понимая, что кошелек купца моя единственная надежда. Ткани мне были совсем ни к чему.

Купец беспрекословно передал мне мешочек, на дне которого звенела пара драг. Не густо.

Уже разворачивая кобылу назад, к месту битвы, я вспомнил про еще одну вещь.

– Ты Амолстис?

– Да, так меня называют, – купец затягивал шнурки на сумке.

– Мне сказали, что ты везешь серебро, – я скривился оттого, что пришлось признаться, но правда была важнее.

– Вам правильно сказали. Я вез его. Но вчера вечером, я заключил более выгодную сделку и сменил груз, – он посмотрел на меня. В его взгляде было превосходство и толика сочувствия. Настолько малая, что и не заметна невооруженным взглядом.

– Более выгодную, чем доставка денег для Султаната? – я опешил.

– Да.

– Кто же помог тебе ее заключить, да еще и посреди пути? – я заглянул ему в глаза, пытаясь увидеть в них истину.

– О, вот этого я не знаю. Он не назывался, да и лица его я не видел, – Амолстис пожал плечами. Скорее всего, не врал. Или слишком успешно маскировался.

– Ладно, прощай купец, – я решил отпустить его. Все равно, серебра при нем не было.

– Прощайте сударь, – он с облегчением пришпорил свою лошадку. Караван весело потрусил следом.