Уэн Спенсер - Эльфдом Страница 83

К тому времени, как он вернулся, Драгоценная Слеза уже успела очаровать Спота. Мальчик спал, наполовину раскинувшись на коленях у эльфийки, а она выбирала семена крапивы из его темной шерсти.

«У него такой мягкий мех», - пробормотала Слеза, поглаживая мальчика по голове. Она нашла еще одно черное семечко и выщипнула его из шерсти.

«Он еще маленький, поэтому мех и мягкий». - Томми зажег последнюю сигарету, глубоко вдохнул дым и дико возжелал запить его стаканчиком виски. Это был дерьмовый день. - «Он вырастет и покроется более грубой шерстью».

«Я никогда раньше не видела детей».

Томми подумал, она имела ввиду «детей Они», и ощетинился. Почему эльфы всегда настаивают на том, что его народ - «Они», а не «Люди»? В них поровну и тех и других.

Драгоценная Слеза похоже не заметила его тихий рык. - «Он такой маленький. Я не помню себя такой крошечной, но, думаю, и я была такой».

Тогда он понял, что она говорит о детях в целом, но не мог поверить в это. Эльфы становились взрослыми, только достигнув ста лет. - «Ты никогда раньше не видела ребенка?»

«Они почти что мифические существа. Да, я встречалась с несколькими уже подросшими парами в Летнем Дворце, но вряд ли их можно считать детьми. К тому времени они уже были почти взрослыми. Совсем не такими крошечными, как он».

Внезапно, он намного четче понял страх эльфов перед постоянно размножающимися Они. Томми потерял счет младенцам, которых он кормил, пеленал, держал на руках, когда они умирали от побоев, нанесенных их же отцами, и тихо хоронил. А ему всего двадцать четыре. Прожить больше ста лет и не увидеть ни одного ребенка?

«Он умеет разговаривать?» - Слеза гладила спящего мальчика, как будто он был щенком. - «Или ему еще рано? Когда дети начинают говорить? Моя мать была в ужасе оттого, что в первые месяцы после рождения я только смеялась или плакала, она думала, со мной что-то не так».

«Да, он умеет говорить. Просто он очень стеснительный. Он еще никогда не встречался с кем-либо не из общины».

«Из-за того, как он выглядит?»

«Да».

Слеза взяла крошечную человеческую руку Спота в свою ладонь и внимательно изучила ее. - «Его мать — человек? Сестра твоей матери?»

«Да».

Она осторожно сняла мальчика с колен и напоследок погладила его по пушистой голове. - «А его отец?»

Он еще раз затянулся и выдохнул правду. - «Я убил его».

Он никому не говорил об этом. Да, он внебрачный сын Лорда Томтома, но воины его отца, прибывшие с Онихиды, считались знатью, по сравнению с полукровками, родившимися в Питтсбурге. Лорд Томтом бы казнил его, узнай он об этом. Было опасно говорить правду кому-либо. Томми так и не понял, почему признался ей.

Она кивнула, на ее лице не отразилось ни ужаса, ни огорчения.

Внезапно для себя Томми начал рассказывать ей все. - «Они использовали мою мать и тетушек как шлюх. Безопаснее всего было смириться с этим и терпеть. Но отец Спота был настоящим зверем среди Они. Он сильно ранил его мать. Я должен был что-то сделать».

Она с минуту смотрела на спящего Спота, и прошептала - «Хорошо, что ненавидя отца, ты любишь его сына».

Он усмехнулся тому, что она сказала «любишь». Он заботился и ценил свою семью, только слабые говорят про «любовь» и «почитание».

Томми хотел ответить что-нибудь умное, но все мысли вылетели у него из головы, когда она подергала за лиф платья, пытаясь охладиться. Им целиком завладела твердая как камень похоть. Пару секунд она не замечала этого. Потом, увидела, куда устремился его взгляд. Замерла. А затем подцепила пальцами лиф, опустила его и оголила правую грудь.

Он обхватил ее ладонью, не осознавая, что делает. Идеальная грудь, не слишком маленькая, но и не очень большая, она полностью умещалась в его руке, мягкая как шелк, сосок алеет прекрасным цветком. Он мягко погладил его большим пальцем. Она нежно вздохнула, и он почувствовал, словно какое-то невидимое лассо пронеслось сквозь его тело, крепко ухватилось за головку члена и резко дернуло.

Томми остановился за секунду до поцелуя. Она уже была готова для него — голова откинута, губы слегка приоткрыты. - «Почему? Почему ты делаешь это?»

Она вспыхнула и попыталась отвернуться.

«Ответь мне!»

В ее глазах вспыхнул гнев. - «Я могу зачать. Я знаю, что Они сделали с кицунэ. Они обещали, что сделают то же самое со мной, как только доставят в клетки для разведения».

«Значит, ты используешь меня, чтобы забеременеть?»

«Как будто тебе не нравится процесс», - проворчала она. - «И да, если я заполню свою утробу твоим ребенком, они не смогут вырастить во мне никакого монстра, не важно, с кем бы они меня не скрещивали».

В ее глазах горела ярость и решимость. Внезапно Томми представил, как она опрокидывает его и садится сверху, добиваясь желаемого. От этой мысли он опустился на колени. Она крепко ухватила его за волосы и прижала к груди. Ее вкус так же идеален, как и вид. Он еще больше возбуждался, видя, как ее гнев растворяется в чистой страсти.

Томми как-то слышал, что прежние хозяева эльфов сделали домана идеальными шлюхами. Раздевая ее догола, он был готов поверить этому. Все, от невероятной нежности ее кожи и до того, как она сжималась вокруг него, когда он покусывал кончики ее ушей, говорило о том, что она создана, чтобы приносить удовольствие. У него никогда больше не будет настолько идеальной женщины. Он упивался ее совершенством.

Да, он с удовольствием наполнит ее утробу. О последствиях можно подумать и попозже.

ГЛАВА 32: ПРЕДСКАЗАНИЕ

«Больно не будет», - заверила всех Тинкер, рисуя изготовленным вручную восковым мелком со стальной стружкой заклинание на белом полу.

Радость нервно пискнула, стоя в центре заклинания.

Тинкер была несколько озадачена - весь день ей никто не доверял. Она слышала, что Университет Питтсбурга построил около анклавов целую исследовательскую лабораторию по изучению магии с огромным полигоном для сотворения заклинаний. После многочасовых поисков ей удалось найти крошечное здание, ютившееся между другими постройками прямо на Краю у склона холма, полностью невидимое с ярмарочной площади. Все, с кем Тинкер успела поговорить в университете, думали, что она собирается взорвать лабораторию или сделать еще что-нибудь в этом роде. Сначала они вообще отказывались признать, что здание существует, и с большой неохотой позволили ей использовать его.

Ну в самом деле! Она лично взорвала только несколько построек в анклаве Имбирного Вина. Ничего не поделаешь, ситуация требовала жертв.

«Мы потратили три года и десять миллионов долларов, чтобы построить это здание!» - не унимались профессора. В конце концов, добравшись до лаборатории, она так и не поняла, ради чего стоило поднимать столько шуму. При всей добротности постройки и изящном использовании стекла, камня, железного дерева и полирезины, здание представляло собой ни что иное как огромный кирпич полированного белого мрамора, стоящий на каменном основании. Стеклянная крыша защищала помещения от дождя и снега.