Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды Страница 83

— Думают наши сокровища взять, берегут кром.

— Ну, так у нас все в лесу… И не каждый знает, где.

— Ратину хватит ума дозор выслать. А вот устоят ли они впятером, в кругу…

— Проси Госпожу Висенну, чтобы не встретились.

— Тихо! — Неслав поднял руку. — Таберг, ты говоришь, надо уходить?

Таберг кивнул:

— Мы с Ульфом их тут подержим, сколько выйдет. А вы уходите. Чего всем пропадать попусту! Постарайтесь соединиться с нашими в поле. Просите Спарка, пусть волков на помощь зовет…

— Дело говоришь. — Крейн хмуро кивнул. — Иди, атаман, и вот парня возьми с собой.

Хлопи не поднял глаз.

— Будем тут еще спорить! — рассердился Неслав, — Крейн и Хлопи, вы идете сейчас, я — чуть погодя. Ульф с Табергом — десять стрел разрешаю каждому бросить, потом уходите, это мой приказ. В лесу собираемся у Волчьего ручья. За кем погонятся, бегите на север, чтобы по вашим следам на караван не вышли. Все! Удачи нам всем!

Трое поочередно исчезли в среднем здании. Полесовщики переглянулись.

— Десять так десять, — пожал плечами Ульф, но продолжить не успел: из приблизившейся многоножки выбежала пара бандитов. Размахнулись, метнули что-то в стены крепости. Таберг натянул лук и свалил правого, но опоздал. Непонятные предметы коснулись бревен — те мгновенно полыхнули, словно были не толще лучины.

— Ненавижу магиков! — сквозь зубы ругнулся Ульф. — Сколько труда мы положили на эти стены, какой могучий лес ради них рубили! Пришли два ублюдка, пыхнули своей пырхалкой, и на тебе!

— Чего же они раньше их в дело не пустили?

— Сперва думали, Ярмат калитку откроет. Потом — не знали, как мы будем обороняться… Уходим?

Таберг помолчал. Потом выдохнул:

— Устал я. Они поймут, что мы ушли, рассеются по округе, искать начнут. Надо все-таки хоть десять стрел выпустить. И не просто ради показа, сам понимаешь.

Ульф ничего не ответил. Поправил наруч на левой руке. Сплюнул. По обеим сторонам башни крепость заполыхала вовсю. Из-под щитов выбежали еще двое. На этот раз повезло Ульфу: его цель даже замахнуться не успела. То, что разбойник собирался бросить, вспыхнуло под ним же. Таберг опять положил правого, и опять поздно: новая вспышка охватила ворота. Больше из рядов нападающих никто не выбегал. То ли огненная магия кончилась, то ли сочли, что главное сделано: ворота прогорят, да и стены ведь уже пылают…

Ульф подтащил куртку Неслава: атаман бросил ее, когда переодевался в доспехи, еще перед первым штурмом. Теперь стрелок несуетливо порезал ткань на полоски. Обмотал стрелу, сходил поджечь к горящей стене — и по огромной дуге запустил в поселок.

— Зачем?

— Чтобы им, ублюдкам, хоть ночевать негде было! — и добавил, глядя под ноги:

— Навряд ли там хоть один поселенец уцелел…

Соломенная крыша вспыхнула быстро. Занятые крепостью, разбойники сперва не заметили костра за спиной. Только, когда испуганно заметались кони, кто-то побежал, попытался растаскивать горящие стрехи. Как и следовало ожидать, ничего не вышло. Хаты загорелись не хуже крепости. Таберг пошатнулся, стал на колени: жар забивал дыхание.

— Ульф?

— Да?

— Я был городским стражником в Косаке.

«К чему это — теперь?» — подумал Ульф. Но сказал иначе:

— Никогда я не любил вашу породу. Собачья служба!

Таберг слабо улыбнулся:

— Потому я и ушел…

С высоким снопом искр обвалилась левая стена. Колдовской огонь пожирал дерево втрое быстрее обычного. Разбойники радостно заорали. Кто-то из них выставил голову над щитом. Последняя стрела Ульфа пробила доску в двух пальцах от головы крикуна.

Потом пламя взвилось так высоко и ярко, что и башни, и стены Волчьего Ручья, и даже верхушка холма — все потонуло в оранжевом море. На испуганную банду падали крупные, почти как кленовые листья, черно-серые хлопья пепла.

Пепел покрывал холм. Второе черное пятно расплешивилось на месте поселка. Караван остановился к югу от пожарища, телеги стояли в кругу. Некст и Огер, ежась от сырости, стискивали мечи, беспокойно шаря глазами по округе. Хозяин каравана — плотный невысокий хлеботорговец — тоскливо глядел в землю, теребя синий шерстяной плащ на груди.

Спарк сказал ему:

— Безопаснее всего повернуть обратно. Случайная шайка не могла взять эти стены.

Купец согласился:

— Если ГадГород начал войну… — махнул крепкой коричневой кистью:

— И-эх, всего ничего, три лета добром пожили… Назад не поведешь нас?

Проводник отрицательно покачал головой:

— Обратный путь безопасен. Мы лучше тут останемся. Заслоном между полночью, и тем куском тракта, где пока еще тихо. Если успеем, пришлем вам вестника.

От леса скакали высланные на разведку Рикард и Остромов. Ратин, верхом на своем вороном, камнем застыл у самой верхушки сожженного холма, глядел на север.

Арьен и Сэдди Салех уныло бродили по пепелищу. Длинными палками ворочали трупы разбойников. Искали своих. Парай, успевший-таки предупредить караван, спал на телеге. Он прискакал глухой ночью, переполошил всех страшными известиями. Ватажники спешно вооружились, натянули доспехи, погасили костры. Решили утром послать на север пару дозорных, а повозки гнать на юг, подальше от боя. Но, когда оказалось, что на холме и вокруг никого нет, караван все-таки протянулся полперехода к хутору, надеясь неизвестно на что. И с утренним светом понял, что надеялся зря. Волчьего Ручья больше не было: ни крепости, ни поселка…

Спарк хмуро посмотрел на купца. Тот переступил с ноги на ногу. Постучал бурыми сапогами один о другой, сбивая грязь. Отряхнул заляпанные штаны, бывшие когда-то темно-зелеными.

— А деньги? — наконец, решился он.

Пришлось проводнику отвязать от пояса кошелек с задатком:

— Мы уговаривались на долю в прибыли. Но прибыли в этот раз никому не будет. Возьми.

Купец пожал плечами. Подумал: не оставить ли хоть задаток? Все-таки полпути довели честно. Им сейчас деньги понадобятся. Одернул себя: теперь каждому деньги — позарез. Ведь Тракт закрыт!

— Тракт мы закрыли! — Ильич стукнул кулаком по попоне.

— Толку с этого! — огрызнулся один из десятка бандитов, расположившихся вокруг костерка на опушке, — Закрыли, и что? Где все ихнее богачество? Гонца прощелкали! Проводник сбежал. Ради чего три руки ахтвы угробились под стенами?

— Чтобы магическим огнем всю добычу пожечь, так, што ли? — угрожающе поднялся кто-то поодаль, в вечернем полумраке похожий на медведя: рыком и ростом.

— Надо тут и закрепиться, — подали голос из-за спины. — Караваны-то вышли в степь, из купцов еще никто не знает, что Волчьего Ручья нет. Будем их перенимать и обдирать… Должно ж нам хоть штонибудь полезное выпасть с етого пожара!