Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 83

Все как-то неожиданно успокоились. Ну и ладушки. Главное, чтобы детишкам не пришло в голову задать сакраментальный вопрос о жареном поросенке – на эту тему я спокойно разговаривать не могу, зато знаю массу анекдотов. Типа, женился вегетарианец на дочери мясника…

А не может ли дибилизм быть результатом воздействия "отката"? С другой стороны, учителя тоже должны думать, перед тем как что-то сказать. Я выцапал брата из кучки умиротворенных белых и повел гулять в парк, смутно ощущая отсутствие чего-то важного.

– А где Петрик?

Братишка вздохнул:

– Мистер Фокс не пускает его гулять.

– Как это – не пускает? – опешил я.

– Мистер Фокс говорит, что Петрик болен, а Петрик написал записочку, что у него ничего не болит, только ножки немного.

Офигеть, они уже записочками перебрасываются, заговорщики малолетние! Пойти, что ли, поругаться с завучем? Если бы я хотел взять под крыло этого ненормального пацаненка, то да, нужно было немедленно бросаться в бой, но мне неожиданно пришло в голову, что если Петрик исчезнет с горизонта, увезти Лючика из Михандрова будет не в пример проще. Поэтому я решил действовать цивилизованными методами:

– Пойдем-ка с директрисой поговорим.

Миссис Хемуль была рада меня видеть (!), но при этом выглядела уставшей и задерганной, а эмоциональное и физическое состояние мага крепко связаны. На столе, словно по волшебству, появился жасминовый чай и корзиночка с фигурным печеньем (Лючик принялся копаться в нем, разыскивая "солнышко"). Смысл вопроса она поняла сразу:

– Это прискорбный инцидент, совершенно недопустимая ситуация, мистер Фокс меня неприятно удивил. Скажем прямо, он очень болезненно отреагировал на ваше появление, но я была уверена, что он справился со своими эмоциями. И вдруг… А главное – абсолютно не мотивировано! Проблема в том, что мистер Фокс является официальным опекуном Петроса, в его власти просто забрать мальчика из школы и увезти. Мне нужно время, чтобы найти миссис Кормалис и урегулировать этот вопрос, к сожалению, она сейчас не в Михандрове.

– Неожиданно уехала, да? – у меня в животе неприятно заныло.

– Как раз перед праздниками, – кивнула миссис Хемуль, – я уверена, что она вот-вот вернется.

Может, и вернется. Я был уверен, что внимание Кларенса и работа комиссии угомонили маньяка, а если – нет? Впрочем, таких сложных совпадений просто не бывает.

– Я рад, что вы не пускаете это дело на самотек.

Она немного смутилась:

– В связи с этим у меня просьба, к вам обоим…

Я уже понял, к чему она клонит.

– Мистер Тангор, могла бы я попросить вас некоторое время воздержаться от визитов в школу?

– Ты как, братишка?

На физиономии Лючика отразилась тяжелая борьба между несколькими взаимоисключающими желаниями:

– Если так надо для Петрика… А на долго?

– Всего на пару дней, – успокоила его миссис Хемуль.

– Только учтите, что я здесь до конца праздников, не дольше, – предупредил я.

– Не беспокойтесь, это недоразумение разрешится очень быстро.

– Хорошо. Тогда я завтра позвоню.

Мы допили чай и попрощались с миссис Хемуль.

Лючик проводил меня до ворот, мы немного посидели в сквере. Я окончательно пришел к выводу, что не оставлю брата в Михандрове, наедине с заклятьем и психованными учителями. Пусть права опеки у меня нет, зато я плачу за обучение и прах побери, если Джо не сделает, как мне надо.

– Я тебе серьезно говорю, подумай над тем, чтобы сменить школу. Редстон – большой город, масса развлечений, зоопарк есть.

– А если так везде? – печально спросил Лючик.

– Нет, тут явно какая-то патология.

– И что же, по-вашему, в нашей школе неверно? – Фокс был тут как тут.

Выглядел завуч бодро, никакие сомнения его не мучили. Он словно торопился вытолкать меня за ворота и нависал над Лючиком так по-хозяйски, что я его чуть проклятьем не долбанул. Ну, ты у меня сейчас попляшешь…

Я равнодушно пожал плечами:

– Например – вы. Нормальный учитель не станет врать в глаза ученикам.

Он даже опешил:

– Я никогда…

– А третьего дня Милошу? Зачем вы наврали ему, что его кот будет с ним всегда? Будто вы не знаете, сколько живут кошки, а сколько – люди!

Он был изумлен, не иначе, думал, что я вокруг ничего не вижу и не слышу.

– Я должен был сказать, что его любимец умрет у него на руках? – мягко улыбнулся Фокс, оправившись от удивления.

– Вы должны были сказать, что котенок придуман не для его развлечения. Котенок хочет гулять по крышам, любить кошек и ссать под кресло, желать от него чего-то, что не соответствует его природе – эгоизм, а требовать бессмертия – некромантия чистой воды. Вы предполагаете воспитать из Милоша некроманта?

Фокс даже побледнел:

– Зомби – это больше по вашей части, – почти прошипел он.

Тут я спорить не стал:

– Да, я их делаю, но я могу их уничтожить, а у Милоша (в лучшем случае) получится только первая часть. Что парень будет делать, когда поймет, что оживший труп – это уже не его любимец?

Я кожей чувствовал нарастающее внимание, на меня смотрели со всех сторон, и мне хотелось быть патетичным:

– Мир надо любить таким, каков он есть, а не выковыривать из него самое вкусное, как изюм из булки. Не все, что тебе нравится – добро, и не все, что тебя ранит – зло. Среди ваших учеников есть девочки, как вы им будет объяснять, что такое роды?

Тут он даже позеленел.

– Вы не любите младенцев? – мягко промурлыкал я. – Или не знаете, откуда они берутся?

Фокс развернулся и убежал. Знай наших! Вся белая мелюзга, что колготилась в сквере, с тихим шур-шур-шур раздалась в стороны: я побил Фокса специфическим для белых оружием – дал другое ОБЪЯСНЕНИЕ – и теперь они не успокоятся, пока не определят, какое верно. Бедные учителя! Честно признаюсь: фраза про булку была домашней заготовкой, я придумал ее, когда пытался избавиться от кошмаров, вызванных видениями Белого Халака.

Кошмары у черного!! Кому сказать – засмеют.

– Если решишь остаться здесь, – сказал я Лючику, – никогда не слушай, что говорит этот мужик. У него не все дома!

– Мне тоже так казалось, – очень серьезно кивнул малыш, – но я не знаю, почему.

Кто бы знал, как мне надоело это соплежуйство!

– А тебе не пофиг, почему? – хмыкнул я. – Учитель должен понимать больше учеников, а не только говорить убедительно. Теоретик жизни, ёптыть.

Таким образом, я все-таки получил выходные, в принудительном порядке. Теперь у меня появилось достаточно времени, чтобы побродить по Михандрову и посетить все его немногочисленные достопримечательности, но, собственно, дело не в них, город был интересен сам по себе. Есть такое состояние – древность без ветхости – которое никогда не приобретут убогие мазанки, гроздьями висящие друг на друге. Оно закладывается с первым камнем в фундамент, растет веками и напрочь убивается, стоит разбавить древний настой хотя бы каплей современного дизайна. Так вот, Михандров пропитался этим средством так сильно, что возраст его стало почти невозможно определить. Уверен, именно таким город был до появления заклятья, таким же он будет много-много лет спустя: белые стены, сланцевые крыши, низкие каменные ограды – словно иллюстрации в школьной хрестоматии. Правда, виноградники в окрестностях Михандрова не росли (Альфред что-то говорил на этот счет, но у меня не отложилось), зато у набережной жил мужик, исправно снабжавший весь город свежим пивом. Дорогу к его заведению я знал уже на второй день – стильный подвал с огромными бочками, деревянными столами и непременными вязанками чеснока. От лучших редстонских ресторанов его отличало только отсутствие камина (а зачем он здесь?) и несколько ограниченное меню (в основном – рыба). Я всерьез подумывал, не завести ли мне домик в Михандрове, хотя, если подумать, каково здесь в середине лета…