Дэйв Дункан - Император и шут Страница 85

– Так вот когда он стал колдуном, – протянул Рэп. – Он выудил из тебя слово силы?

– Что ты понимаешь в гоблинах! Твои предположения – пальцем в небо! – вспыхнув от оскорбления до оливкового цвета, выкрикнул Маленький Цыпленок. – Он уже был колдуном. Мое слово ему было не нужно.

Откровение гоблина порадовало фавна – волшебное слово Цыпленочек получил непосредственно от феери. Пока это слово осталось неразделенным. Сильное слово.

Дождь настойчиво барабанил по крыше сарая, просачиваясь в каждую щель и падая вниз редкими, тяжелыми каплями. На всякий случай Рэп еще раз осмотрел особняк магическим зрением. Калкор, закончив развлекаться, повидимому, снова уснул. Рядом с пиратом, уткнувшись в подушку, лежала женщина, ее плечи вздрагивали от рыданий, но громко плакать она не смела. Занимался новый день, и обитатели посольства постепенно начинали шевелиться. Утренняя промозглая сырость могла не понравиться даже джотуннам, и ктонибудь сообразил бы разжечь камины. Рэпу нужно было торопиться.

Потягиваясь, Маленький Цыпленок задал вопрос, который, видимо, давно его мучил:

– Почему ты согласился? Я видел, ты не хотел, а чары он на тебя не напускал.

– Как сказать, – поморщился Рэп.

Конечно, справиться с фавном точно так же, как с регентом, Калкор при своем умении мог бы без особого труда, но это значило играть самому с собой же, а тан задумал совсем иное развлечение.

– Как же, как? – допытывался гоблин. – Ты упрямей медведицы, Плоский Нос. Я знаю.

Несмотря на владевшую им ярость и мрачную целеустремленность, Рэп невольно усмехнулся, вспомнив ужасные долгие недели лесных странствий. Теперь, став магом, он оглядывался на невинность юности с чемто вроде ностальгии.

– Ну, спасибо, Маленький Цыпленок, – поблагодарил он гоблина. – Помнишь Гатмора?

– Тот, кто взял нас на галеру? Джотунн, – кивнул гоблин. В седом сумраке дождливого утра его фигура казалась серой глыбой.

– Он был добрым малым. Он не бросил меня в беде и поехал со мной в Хаб.

Ромбовидные глаза понимающе распахнулись, и гоблин повторил:

– Добрый малый… Что вчера Калкор бросил в тебя?

Рэп содрогнулся и с трудом ответил:

– Его сердце. Оно еще билось.

Даже на гоблина выдумка Калкора произвела впечатление – он умок и только головой покачивал.

– Плохой способ убивать человека. Бесчестный, – выразил гоблин свои собственные представления о методах умерщвления людей.

– Я должен убить Калкора! – процедил Рэп сквозь зубы. Ярость джотунна вновь оттеснила фавна вспышкой яркого пламени. Кулаки Рэпа сжались сами собой.

Маленький Цыпленок пожал плечами.

– Вотвот, он предупредил меня, что ты придешь и что тебе нужно будет мое слово.

– Ты разделишь его со мной?

– Нет, – показал в радостной улыбке все свои острые белые зубы гоблин. – Хорошо быть сильным.

– Сильным ты и останешься. Достаточно сильным, даже поделившись словом.

Но Цыпленочек с сознанием превосходства отрицательно покачал головой:

– Сколько ты уже набрал?

– Не скажу.

– И я не скажу, – затрясся гоблин, разразившись скрипучим смехом. – Вот не скажу, и все, а магией, Плоский Нос, волшебное слово не вытянешь. Ну, какие еще козыри у тебя в запасе?

Раша пробовала сломить Рэпа, скрутив болью, а потом угрожала подвергнуть такой же пытке и Инос, но гоблины не чувствуют боли и ни о ком, кроме себя, не тревожатся. Впрочем, у Маленького Цыпленка было одно уязвимое место – его людоедка, и если она еще жива… Но Рэп тут же отбросил эту мысль как недостойную. Не важно, как велика его ненависть к пирату, но фавн не мог ради отмщения губить невинного человека. Оставались либо уговоры, либо угрозы.

– Если Калкору удастся меня убить, что наверняка случится, если ты не поделишься со мной своим словом, то твое пророчество не сбудется. Ты не сможешь отвезти меня к Тотему Ворона, потому что моя голова останется на Божьем Суде.

– Ага! Слово в слово. Он, похоже, отлично тебя знает, – от души веселился гоблин. – Он предупредил меня: отдай я тебе слово – и ты колдуном станешь. А где это видано, чтобы колдунов пытали?

Рэп был ошеломлен. Он не мог понять, почему Калкор так небрежен со словами гоблина, если прекрасно знает, что фавн уже маг? Либо пират абсолютно уверен в собственной волшебной силе, либо в курсе чегото, о чем Рэп не подозревает.

«Хранители! – мелькнула в голове догадка. – Джотунны находятся под покровительством Блестящей Воды. Колдунья обещала Калкору защиту?!»

Но, возможно, пират пустил встречу Рэпа с гоблином на самотек, потому что знал наверняка, что Маленький Цыпленок ни под каким видом не желал делиться с кемлибо своим словом. Предвидение же Рэп использовать не осмеливался.

Бросив еще один магический взгляд в комнату Калкора, Рэп убедился, что тан беспробудно спит на соломенном тюфяке. Приходилось признать, что пират попросту положился на нежелание слова быть сказанным. Гоблин никогда не был сговорчивым и теперь жадно смаковал собственное упрямство, заставляя Рэпа себя упрашивать. Существовала и еще одна возможность – Калкор во сне наслаждался бесплодной борьбой фавна.

Джотуннская кровь вскипела в жилах Рэпа. Сжатые в кулаки руки тряслись от сдерживаемой ярости. Гнев застилал глаза.

«Если мне не удастся его заставить, – скрежетал зубами Рэп, – я убью этого молодца. Калкор – неплохой провидец и действительно отлично меня знает. Такой итог наших переговоров, возможно, развлечет его».

– Что ты скажешь, если я пообещаю тебе себя?

– Мало ли что можно наобещать! – насмешливо возразил гоблин. – Ты позволишь мне убить тебя?! Колдуна? Меня не проведешь, Плоский Нос. Давай просто доверимся Богам.

– Я жажду убить его, – настаивал Рэп, постепенно приходя в отчаяние, – отомстить за Гатмора. Этот Божий Суд – мой единственный шанс. Скажи мне слово, и я клянусь выполнить твое пророчество. Вместе с тобой я вернусь к Тотему Ворона и дам тебе убить меня.

Гоблин вновь рассмеялся, но Рэп разглядел в чертах безобразного лица тень нерешительности.

– А как же женщина? Ты избавил ее от уродства, убрал с нее ожоги.

– Она дочь вождя, я ведь говорил тебе. Она должна была выйти замуж за вождя, и она это сделала.

– Не возьмешь ее? – недоверчиво поинтересовался Маленький Цыпленок.

– Нет, ее я не возьму. Она выбрала другого.

– Значит, ты стараешься не ради нее?

– Сколько раз повторять? Я делаю это в память о Гатморе. Пойми, смерть Калкора ничего не изменит в жизни Инос.

– Не важно, – упрямо тряхнут головой Маленький Цыпленок – Не скажу тебе мое слово. Вот такто, Плоский Нос Сделаем иначе – ты скажи мне свои, а я убью тана для тебя, а потом возьму тебя, и мы пойдем к тотему Ворона.