Том Арден - Король и Королева Мечей Страница 85

Как угадаешь, что с ветки сорвешь,

Если под дерево смеха придешь?

Истины влаги ты лучше испей

Вместе с четой королевской мечей!

Эту песню Джем слышал и раньше, но ни разу — сначала и до конца. Отдельные куплеты казались ему совершенно бессмысленными. Вскоре он понял, что и в целом песня довольно-таки бессмысленна. И все же он слушал эти малопонятные куплеты, объятый странными чарами. Вскоре он уже почти не смотрел на оживленную пантомиму арлекина. Его взгляд приковал к себе певец, отступивший в тень.

Нынче не знаешь — узнаешь потом.

Что там за доски, поросшие мхом?

Встань на колени. Молитву воспой

Вместе с мечей королевской четой.

Да, чушь какая-то, и все же Джем в растерянности размышлял над этими странными словами. Король и королева мечей... Кто же это такие?

Но ответ на этот вопрос был вскоре дан. Из-под арок, окружавших двор, к центру потянулись актеры, наряженные в костюмы, представлявшие собой тонкие прямоугольники, прицепленные к груди и спине. Прямоугольники были раскрашены, как игральные карты.

«Ну конечно! Колода карт!»

Леди Маргрейв, большая любительница азартных игр, бросила вниз целый тираль.

Монетка летела, вертелась и сверкала.

Жажду познания как утолить? Истину пьешь, а все хочется пить. Будь терпелив. Все откроется, жди! Только смотри короля не серди.

Но все-таки — что это означало?

Медленно, постепенно пришло к Джему осознание того, что песенка эта вовсе не такая уж безделица, как казалось на первый взгляд. В ней был скрыт какой-то тайный смысл, и этот тайный смысл что-то важное означал именно для него.

Но что?

На миг наполненная людьми терраса перестала существовать, и Джему почудилось, будто юноша в зеленом с золотом костюме поет для него одного:

Как нетерпенье твое не понять?

Хочется, вижу, шкатулки взломать?

Лучше не трогай — и сам жив не будешь,

И короля с королевой погубишь!

Звучал куплет за куплетом, и паяц отошел в сторону. Он играл — казалось, он делал это не нарочно, как бы рассеянно — с маленькой птичкой. Это был радужный голубок — точно такой же, как Эо Милы. К одной из его лапок был привязан шнурок, намотанный на катушку. Паяц незаметно крутил катушку. Птица описывала крут за кругом, все выше и выше. Песня близилась к концу. Прозвучал финальный аккорд. Арлекин поклонится — и птица взмоет в небо, обретя свободу.

А устоишь — вот тогда и возьмешь

Все, что под деревом смеха найдешь,

Все, что увидишь ты в сказочном сне

В царстве мечей, в запредельной стране!

— Нова! — легонько толкнул локтем Пелл своего друга.

Песня отзвучала. Птица улетела, грянули овации, снова посыпалось во двор золото. Но Джем, не отрываясь, смотрел туда, где стоял актер в зеленом с золотом костюме. Арлекин и паяц вели себя так, словно это они заработали аплодисменты. Юноша оставался бесстрастен.

А потом произошло это...

За одно мгновение перед тем, как исчезнуть, юноша вдруг неожиданно взмахнул руками. Слетел с его плеч плащ, упала рогатая маска... Юноша был одет в костюм арлекина!

Джем от неожиданности вскрикнул.

Пелл расхохотался.

— Пожалуй, ты надышался благовоний. Потише, Нова, мисс Венс на тебя смотрит.

Но Джем забыл о девушке. Сейчас он думал только о предстоящих ему испытаниях, о странных силах, орудием которых он, похоже, стал. Погрузившись в раздумья об этой тайне, он вдруг понял, что должен найти некий ключ, разгадку, и как только он эту разгадку найдет — тогда конец его сомнениям.

Кто, кроме арлекина, мог подарить ему разгадку?

Он резко развернулся.

— Я должен с ним встретиться!

— С кем? — Пелл схватил его за руку, но Джем вырвался и бросился к выходу с террасы, грубо расталкивая гостей. Затем он бегом помчался вниз по лестнице и у самого ее подножия едва не упал, запнувшись.

Тяжело дыша, он остановился во дворе.

Наступила странная, неожиданная тишина. Джем огляделся по сторонам. Золотые монеты устилали мостовую, еще горел светильник в центре двора. Джем оглянулся. Гости с галереи ушли. Чернело небо, падал густой снег.

Послышался звук шагов.

Джем обернулся. Во двор выбежали мальчики-ваганы и принялись метлами с длинными рукоятками сметать монеты в горку. Рядом с ними сновали другие мальчишки, собиравшие монеты в небольшие кожаные мешочки.

Они не замечали Джема.

Джем кашлянул:

— Я ищу арлекина.

— То есть меня? — прозвучал знакомый голос.

Джем вздрогнул. Он думал, что юноша ушел вместе с остальными актерами, а оказывается, он отстал. Разноцветная фигурка в серебряной маске вышла из тени.

Джем прошептал:

— Ты не тот, кого я ищу.

— А ты в этом так уверен?

Джем нисколько в этом не сомневался. Это был не его арлекин, и думать было нечего. Этот арлекин был моложе, ниже ростом, более смуглый. Напрашивалась странная мысль... Это был словно арлекин-старик, чудом омоложенный. Могли ли существовать две ипостаси одного и того же человека одновременно?

Звякали монетки, падая в кожаные мешки.

Юноша подошел ближе. Голос его был так мучительно знаком Джему.

— А я тебя заметил в публике. Ты ведь знаешь, кто я такой, верно?

Молчание.

— Не узнаешь?

Юноша подошел вплотную к Джему, пошел по кругу. Джем схватил его за руку.

— Зачем же так грубо, Нова?

— Радж?!

Юноша опустил маску.

ГЛАВА 34

«КВИК!» — ЧИРИКНУЛА ПТИЧКА

— Тетя Влада!

— Да, моя милая?

— Этот молодой человек...

— Какой именно, милая?

— Тетя, вы понимаете какой.

— Верно ли я понимаю, что ты говоришь о юном протеже лорда Эмпстера?

— Он слишком настойчив, правда?

— Я ему так и сказала.

— И еще вы ему сказали, что он глуп.

— Верно.

Тетя Влада улыбнулась. Праздник закончился. Укутавшись в узорчатые шали, обняв друг дружку за талию, Влада и Джели сидели в карете эрцгерцога, взбиравшейся по круто уходящим вверх улицам острова. Вечерняя служба давно завершилась, простого люда на улицах почти не осталось. Лишь время от времени позванивали колокола.

— А почему, тетя?

— Почему я назвала его глупцом? Ну, скажем... потому, что он дерзнул коснуться края твоих одежд.

Джели не припоминала, чтобы такое имело место, но она не стала заострять на этом внимания и сказала:

— Но ведь он вполне порядочный молодой человек, правда?

— Милочка, на свете полным-полно порядочных молодых людей! Разве моей девочке не предназначено нечто большее?