Надежда Башлакова - Ведьма и дракон Страница 88

Рональд отпрянул. Но старуха не позволила ему отойти. Завороженный слепым взглядом мужчина замер на месте. Труди, придвинув руку к его лицу, стала произносить, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

— Способно пламя пожирать, живёт огонь везде. И власть он может даровать.

Но выбирать тебе! Земля, и пламя, и вода, и воздуха полёт… Бушует Перемен судьба — дитя своё зовёт. Стихии все подвластны мне, могу их усмирить. Откажешь мне — сгоришь в огне. Как с этим будешь «жить»? Объята пламенем семья — и дети, и жена. И если не поможем мы, умрёт в золе она.

Маленькие фигурки на ладони скорчились в пламени и превратились в прах.

Рональд вздрогнул. Взгляд взметнулся на старух.

— Кто вы такие?

— Мы наследницы прошлого, так же как и ребёнок, что вскоре появится в этом доме.

— Ведьмы… — выдохнул мужчина, отшатнувшись. — И он?! Не может быть!

— Она! — поправила Труди.

Зимильда взглянула на спутницу. Этой подробности не знала даже она.

— Избавлюсь от младенца… — в сердцах выкрикнул Рональд.

— Э-э-э, нет. Девочка будет жить у вас до проявления у неё способностей, вскармливаться материнским молоком. Иначе… — когтистая лапа метнулась к его носу, едва не поранив кожу, и сжалась в клешню. — Берегииись! Пророчества имеют особенность сбываться. Хочешь, чтобы огонь поглотил тебя и весь мир, что ты создал вокруг себя?.. Эх, Рональд-Рональд, я думала ты умнее. Подумай и извлеки выгоду. Ты же человек…

Мужчина не совсем понял, к чему клонит выжившая из ума старуха, но волшебное слово «выгода» заставило задуматься. Единственное, что он смог осознать — если не пустит ведьм, может погибнуть. Весомый аргумент в пользу древней карги и её не менее старой спутницы.

— Ладно, проходите, но чтобы потом ноги вашей больше не было в моём доме. Сделали своё дело и ушли.

— Нам не нужны ни ты, ни твой дом. Дитя должно родиться на свет и выкормиться молоком матери. Вот что по-настоящему важно.

Рональд отмахнулся.

— Ай, делайте, что хотите, только убирайтесь поскорее…

Доктор и его помощница, послушно отойдя в сторону, встали у стены. Выборочная память и сознание вернутся к ним, но чуть позже. Сейчас старухам ни к чему лишние свидетели. Подойдя к кровати, они склонились над роженицей.

Умаявшаяся за несколько часов мать распростёрлась на кровавых простынях. Влажные волосы облепили лицо. С губ то и дело срывались стоны.

Зимильда намочила лежащую на столе материю и приложила к ссохшимся губам.

Жизельда приоткрыла глаза.

— Кто вы? — прошептала слабо. — Где доктор? Рональд… Рональд…

Лицо скривилось от боли сопровождающей новую схватку. Женщина закричала.

Труди повернулась к внучке.

— Ребёнок не появится без нашей помощи. Сними у матери боль. Я попробую достать яйцо.

Старуха нащупала ладонью влажную ткань и задрала сорочку. Ладони сомкнулась на верхушке живота. Непонятные слова, что сочетали шелест, шипение и шёпот потекли из её рта. Речь оказалась длинной. К тому времени как она оборвалась и Труди убрала руки, на поверхности живота роженицы осталось лежать огромное полупрозрачное яйцо.

Старшая ведьма обессилено опустилась на пол.

— Займись ребёнком, — наказала она бросившейся к ней внучке.

Та не решилась ослушаться.

— Труди, скорлупа такая странная, — испуганно произнесла Зимильда. — Тонкая!

Она уже давно называла бабушку только по имени. Смешно двум старухам, прожившим не одну сотню лет, называть друг друга как-то иначе…

— А ты как хотела?! Мать — человек, иначе ей младенца не выносить.

— И что мне делать? — растерянно вопросила внучка.

— Срочно освобождай дитя. Будь девчонка обычным ребёнком, уже бы померла с такой помощницей, — недовольно пробурчала Труди.

Зимильда не стала обижаться. Ловко разорвав тонкую кожицу, вскрикнула, когда вода выплеснулась на ноги. Освободив девочку от «скорлупы», взяла малышку на руки. Придвинув к детскому личику своё лицо, поймала неосмысленный взор. Зашептала жарко:

— Проснётся дар. Я буду ждать. Поверь — мы встретимся опять. Лишь дочь твоя, вошедши в мир, свершит соитие стихий. Минут лета, исчезну я. А память возвратят года.

В это время Жизельда слабо пошевелилась на кровати, чуть приподнялась.

— Оставьте ребёнка. Что вам нужно? — едва слышно прошептала она.

Поднявшись с тяжким вздохом, Труди взяла ладонь сопротивляющейся матери в свою.

— Рианной дочерь нареки. Лелей, корми и береги. Тебе дарованная честь воздастся, коли будешь несть исправно материнский долг. Но если даже волосок сорвётся с девичьей главы, поверь, Жизельда, мне…. увы… Заплатишь дорогой ценой. Отдашь нам сон свой и покой. А платой станет вся семья.

— Нет! — Жизельда выдернула руку.

Но старуха даже не обратила на это внимание. Невидящий взор метнулся к новорожденной. Ведьма завершила про себя:

«Лишь бы жила… Аррривия…»

— Труди… — поторопила Зимильда.

Бабка обернулась. Им и, правда, пора.

— Отдай ребёнка матери, — бросила она. — Жизельда, помни, что я тебе сказала.

Придёт время и за ней вернутся. А роды… Роды принимал ваш домашний доктор…

Развернувшись, она направилась к двери. Зимильда двинулась за ней.

В этот же год Труди не стало…

Глава 2. Настоящее

Видения исчезают, да и страница вновь сияет девственной белизной.

Ренат, склонившийся над фолиантом, вопросительно смотрит на девушку, сидящую напротив.

— И это всё?.. — осторожно спрашивает он.

Рианна кивает.

«Всё, что дозволено…»- незамедлительно уточняет Книга Перемен.

— Печальна история драконов… — протягивает племянник ведьмы. — Неужели всё это сделали мы, люди?

— Не забывай, у нас общая история и общие корни, — напоминает Рианна.

— Как же так вышло?..

На белоснежном листе одна за другой появляются чёрные буковки:

«Ты видел всё…»

— Знаю, но осознать произошедшее тяжело.

«Это жизнь. Привыкай! А мне пора. Прощай, Ренат… До встречи, Аррривия…»

Слова растворяются. Страницы Книги Перемен плавно бегут обратно. Фолиант закрывается. Око моргает на прощание. Коричневая чешуя идёт рябью, а уже через мгновение стол оказывается пуст…

Рыжеволосый парнишка задумчиво проводит ладонью по опустевшей столешнице.

— Что ж, теперь я понимаю значение слов Кирен «я смотрю Книгу». Она не читает, а и впрямь видит…

— Кирррения по праву лучший друг Книги Перемен, — при упоминании дочери глаза ведьмочки загораются нежностью. — Они много времени проводят вместе. Девочка учится у неё прошлому и будущему.