Галина Черкасова - Абстрактный мир Страница 88

— Антея, ты что делаешь?

Вопрос прозвучал, как команда к действию. Вцепившись в поля, я нащупала проекцию повреждения в абстракции орка и задала направление земной энергии.

Всё шло не так, как в прошлый раз. Я не просто знала, сколько должна была влить в повреждение, я это чувствовала. Никаких затрат на проход через его абстракцию, никаких возмущений, будто я лечила сама себя. Но самым странным оказалось то, что я ощущала его поле не как чуждое, удаленное, а как свое собственное.

Связь с земным полем резко, без моей ментальной установки, оборвалась, и я едва не свалилась в ванну. В ушах ещё гудело, а перед глазами плясали мушки.

— Антея, — Азар потряс меня за плечи. — Ты в порядке?

— Не дергай, — я с трудом разлепила глаза и уставилась на стоявшего передо мной орка. — О, хоть глаза выкалывай. Прикройся, что ли.

Азар помог мне подняться. Цепляясь за край ванной, я потянулась к струе прохладной воды, и, набрав пригоршню, умылась.

— Как хорошо, — я уселась на краешек, подставив руку под воду.

Орк примостился рядом.

— Что ты сейчас сделала? — он протер глаза, часто заморгал. — Туман в голове.

— Не знаю, — я почесала плечо, ощущая далекую, пульсирующую боль. — Я не чувствовала твое поле, точнее чувствовала, но оно было… хм… как будто бы моим.

Азар поднял руку, оглядел бок. На месте раны не осталось ничего.

— Странное ощущение, — задумчиво протянул он. — Ни боли, ни усталости… Отлично себя чувствую.

— Не знаю, но это совсем не то, что было там, у Источника, — от этой мысли стало не по себе.

— А не легче было наложить швы?

— Не умею, — я развела руками. — Проткнула бы тебе легкое иглой.

Азар рассмеялся, махнув рукой.

— Чего ты ржешь? — возмутилась я и чувствительно пнула его ногой.

— Ты — мегахил, не умеешь накладывать швы!

— Я умею заживлять раны!

— Из-за тебя я их и получаю.

Я попыталась ударить его еще раз, но орк просто-напросто дернул меня за ногу, и я сползла на ковер возле ванной, хохоча, как сумасшедшая. Легким лассо я зацепила Азара за колено и потянула его внизу. Орк свалился на бок, справа от меня, не переставая ржать.

— Хватит, Тьма, Азар!

— Иди к…

— Нет, — я вскинула руки. — К демонам я не пойду. Благодарю покорно!

Азар приподнялся, одной рукой опершись о ковер, другой — о приступку ванной.

— Кого боишься больше, — спросил он, нависая надо мной. — Орков или демонов?

Я вопросительно вскинула брови.

— Нууу…

Он не дал мне закончить, поцеловав с такой нескрываемой, бесстыдной страстью, что у меня голова пошла кругом. Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь отстраниться.

— Азар… Азар! — Тьма, этого ещё не хватало.

Орк недовольно фыркнул, зацепился за приступку и, рывком поднявшись, протянул руку.

Надо, нужно, необходимо сделать шаг вперед. Я же нравлюсь ему, это точно, как то, что он — орк, а я — человек.

Мгновение я обдумывала свои действия, а потом, схватив протянутую руку и резко вскочив на ноги, сама поцеловала Азара, призвав на помощь всю силу воли, которая у меня имелась, чтобы унять поднимавшиеся в душе волны негодования, отвращения и презрения к себе.

Я училась играть по правилам.

Управление службы безопасности ордена находилось на одной из центральных улиц города, между торговой палатой и музеем истории. Здание выглядело довольно непримечательно — прямоугольное, темно-коричневое, пятиэтажное, с узкими, похожими на бойницы, окнами. Пройдя мимо поста охраны, я остановилась поглазеть на возвышавшуюся близ входа скульптуру змеи. Она была несколько больше той, что находилась в университетском парке, и, ко всему прочему, у неё имелись перепончатые крылья. Змея являлась священным животным у негуров, но то была гигантская девятиглавая кобра, а эта скорее напоминала небольших крылатых драконов, которые, согласно мифам Древних, увозили к Свету воинов, павших в сражениях.

Замешкавшись у скульптуры, я не сразу заметила стоявшего чуть поодаль, на последней ступени широкой лестницы, ведущей к дверям управления, Арельсара, который разговаривал с коренастым, толстым орком. Кевт, к моему удивлению, был одет в вполне сносный деловой костюм, только вот галстук завязать он не удосужился, и просто повесил его на шею. Теперь этот строгий предмет гардероба болтался под воротником рубашки, как веревка на шее висельника.

— Доброе утро, — поздоровалась я, выжидательно глядя на кевта, но тот, похоже, не собирался представлять своего собеседника. Орк, картинно вздохнув, протянул мне руку.

— Картаз Армат, полиция Прэна.

Я мгновенно напряглась и отчего-то опустила глаза, почувствовав себя виновной во всех преступлениях века.

— Антея Тейер.

— Так это вы нашли тело мистера Бонэса на побережье? — спросил полицейский, скрещивая руки на груди.

— Да, я и Элладор.

— Хм… Элладор… Это же дочь адмирала Кольсара, верно? — орк перевел взгляд на Арельсара. Тот кивнул. — Достали они меня своими выступлениями. Каждые выходные ходят с транспарантами и чего-то требуют.

— Что ещё ожидать от этого поколения? — кевт пожал плечами. — Ладно, до встречи. Нам пора.

— Желаю удачи.

— Кто это? — спросила я, когда мы сели в машину.

— Начальник полиции.

— А кто такой адмирал Кольсар?

— Возглавлял флот миротворцев в период Первой Индустриальной, — кевт завел машину, проверил что-то на панели управления. — После ямарского судебного процесса адмирал покинул орден и поселился в горах. Сейчас держит отель под лавиногоны.

Я навострила уши.

— Судебный процесс? А за что его судили?

— Не его, — сухо произнес кевт. — Меня.

Я вся превратилась в слух и ждала продолжения, но Арельсар молча вел машину, кажется, вовсе забыв о моем присутствии. Пришлось смириться с неведением. Доставать кевта я побаивалась.

— Как настроен Совет? — спросила я, решив сменить тему.

— Не так категорично, как раньше. Дезмону удалось повлиять на них. Отчасти.

— А они в курсе, что я исцелила другого орка?

Кевт покачал головой.

— Мы обсуждали с тобой этот вопрос. Никому. Ничего. Не говорить. Даже членам Совета. Они в курсе, что ты не столь радикально настроена против орков, как утверждают СМИ и бульварная пресса, — Арельсар усмехнулся. — У нас должен остаться козырь в рукаве. Пока намекнем на твою крепкую дружбу с Азаром.

— На Прэне нет понятия личной жизни? — я покраснела и опустила глаза.

— Понятие — есть, факта — нет. Как и везде.

— Ты так… просто об этом говоришь!