Преступление без смысла (СИ) - Потёмкин Сергей Страница 9

Андрей вдруг умолк — видно, смекнул, что брякнул лишнее. Под хмурым взором Серафима Игнатьевича он даже сглотнул. Глеб поспешил вмешаться:

— А почему я не видел спиритусов рядом с «Фабрикой» — ну, кроме сверкушек?

Идар с Андреем переглянулись.

— Их тут полно, — Серафим Игнатьевич отчего-то смутился. — Просто…

Андрей виновато кашлянул:

— Духи чувствуют, что ты из неволшебки… И сторонятся того, кто не использует магию.

Глебу стало обидно: он бы использовал её, если бы знал, как!

— Народ, дайте противень, — попросил Идар, явно желавший сменить тему. Глеб потянулся к противню, но тот взлетел, стоило повару лишь пальцами щёлкнуть. Противень оказался у Идара, а движения Глеба никто и не заметил.

Оставаться в цехе ему расхотелось.

— Я спать поехал… — Глеб развернул кресло.

— Так ведь всего девять, — удивился Андрей.

Глеб не ответил. На душе его не просто кошки скребли — прайд львов дружно чесал о неё когти.

В неволшебке он был белой вороной, потому что не ходит, а тут он ещё и не маг — в отличие от остальных.

Ажурней некуда.

Но огорчался Глеб зря: «не магом» ему оставалось быть ровно восемь часов.

Из-за дурного настроения Глеб и правда лёг спать. Ему снилась «Фабрика», только безлюдная: цеха с кафе пустовали, и он ходил между столиками (во сне Глеб часто мог ходить), слыша за окнами ветер. Поднявшись на второй этаж, он увидел лежащего на полу Далебора, склонился над ним и…

— Пожалуйста, не пугайтесь.

Глеб открыл глаза, чувствуя, что его тормошат. На соседней кровати сопел Артём, но в тёмной комнате больше не было никого — наверное, приснилось…

— Пожалуйста, не пугайтесь, — повторил вдруг кто-то — и залез к нему на постель.

Глеб заорал.

— Нет-нет, не кричите!.. Я ничего вам не сделаю!

Проснувшийся Артём подскочил и замер:

— Базула?.. Ты чего творишь?!

Глеб покричал ещё секунду, а когда умолк, Артём уже включил фонарь:

— Это наш домовой, Базула — вообще-то он людей сторонится… Я думал, он к тебе ещё не привык…

Глеб чуть не заорал снова: домовой?! Но приглядевшись, понял: и правда домовой. Маленький (меньше Артёма), весь в шерсти. Одет в комбинезон-безрукавку. Густые брови, добрые глаза… С такими бы детей нянчить.

Артём смачно зевнул:

— Базула, ты чего?..

— Простите, простите меня! — Базула дёргал Глеба за пижаму. — Нужно, чтобы вы пошли со мной!

От испуга Глеб вспотел, но сердце уже успокоилось.

— С тобой? Но куда?.. Зачем?..

— Это важно — вы должны увидеть Бальда!

«Отлично, — подумал Глеб, — есть ещё и Бальд…»

— Какого Бальда?..

— Некогда объяснять: вы должны пойти — у него важное сообщение!

Глеб протёр глаза: вот и познакомился с духами… Но делать было нечего, и он перелез в коляску. Артём спрыгнул с постели — сон с него как рукой сняло:

— И я пойду!

— Тебе спать надо, — возразил Глеб.

— Как будто тебе не надо…

Спорить было некогда, и Глеб поехал за домовым. В коридоре царила тьма — хоть глаз выколи. Глеб всё больше сомневался: что за Бальд, какое сообщение?

Зато Артём светился восторгом:

— А Базула признал тебя — ажурно, да? Может, вы с ним даже подружитесь!

— Счастье-то какое… — бормотнул Глеб.

Домовой уже был на платформе, откуда торопил их:

— Сюда, скорее!..

Он дёрнул рычаг, едва Глеб с Артёмом оказались в лифте. В зале с выпечкой горел свет, слышались голоса ночной смены. Спрыгнув с платформы, едва та коснулась пола, Базула поспешил к стеллажам. У последнего остановился и позвал:

— Бальд?..

В проход вышла скрюченная фигура.

Глеб вздрогнул; могут ли домовые истекать кровью? До этой ночи он сказал бы, что нет… Но выходит, могут.

Бальд выглядел жалко: шерсть торчала клочьями, одежда — какие-то обноски — пропиталась тёмным… И кровавый след тянулся по полу.

— Он же ранен… — проронил Глеб.

Бальд взглянул на них, пошатнулся, врезался в стену и сполз в полусидячее положение.

Глеб не заметил, как сжал джойстик: вслед за ногами будто отнялись и руки. Язык насилу подчинился:

— Надо что-то сделать… кого-то позвать…

— Бальд сказал, что хочет встретиться только с вами, — сообщил Базула, и тут Бальд взглянул на Глеба:

— Он говорил, что защитит… Обещал… что меня простят… Я думал, его сила перешла к вам… Но вы всего лишь ребёнок…

В груди домового была рана, словно его полоснул нож или коготь зверя. В Глебе проснулась твёрдость, удивившая его самого:

— Нужен врач, — он взглянул на Базулу. — Приведи помощь — быстро!

Уже не споря, тот помчался в цеха. Глеб вспомнил про мобильник Деи, достал его, нажал красную кнопку и, когда в штабе ответили, что-то прокричал, через секунду забыв, что именно.

— Ждите, — сказал незнакомый голос.

Непослушными пальцами Глеб вернул мобильник в карман, а в ответ на стон Бальда произнёс:

— Тебе помогут — всё будет хорошо…

Уверен он в этом не был, но что ещё было говорить? А домовой вдруг ответил — так спокойно, что Глеба передёрнуло:

— Не помогут. Те трое — зря я приместил их… Он найдёт меня… и довершит начатое.

Во рту Глеба пересохло. Словно издали донёсся шёпот Артёма:

— Кажется, ему совсем плохо…

Услышав шаги, они оба вздрогнули. Глеб обернулся и увидел парня в костюме пекаря: неся лоток с булками, тот что-то напевал.

— Помогите нам! — крикнул Глеб.

Юноша уставился на них, и Глеб понял, что видит его впервые, — но это ничего не значило: парень мог с больничного выйти или из отпуска… У магов тоже есть отпуска, и болеть им никто не запрещал.

— Что случилось? — пекарь побледнел. — Господи, да тут кровь!

Глеба вдруг что-то насторожило — и Артёма тоже… Будто и он видел юношу впервые. А в следующий миг Глеб оцепенел: на незнакомце был идеально белый фартук!

Смена началась давно — хоть какие-то пятна бы остались… а этот одежду словно из химчистки забрал!

— Артём, беги!!! — заорал Глеб.

Отброшенный лоток врезался в стену, разлетелись булки. В Глеба впился насмешливый взгляд:

— Умный, значит? Тем хуже для тебя.

Артём сиганул к двери. Глаза парня изменились — подёрнулись золотом, как у волка. Склонившись над Бальдом, он схватил голову спиритуса и рывком свернул ему шею.

Глеба замутило. Всего этого нет, он ещё спит, он сейчас проснётся…

Пальцы нащупали джойстик, но отъехать не получилось: колесо упёрлось в стеллаж. С тихим стуком упала булка.

Парень встал во весь рост. Безусое лицо исказил звериный оскал, сквозь одежду пробилась шерсть… Чудовище завыло и рухнуло на четвереньки. С тошнотворным хрустом на его конечностях выросли когти.

Перед Глебом стоял уже не человек.

Это был волк, хотя волки не бывают размером с быка. В жёлтых глазах читался разум, лапы — высокие и сильные — были толщиной с фонарный столб. В жуткой пасти торчали зубы — все с большой палец взрослого мужчины… Причём такого, как Монгол.

Волколак, подумал Глеб и не понял, почему так подумал.

Вместо крика из его горла вырвался писк. Ничего не соображая, Глеб дёргал рычаг, и кресло врезалось в стеллаж — вжик-вжик, вжик-вжик…

За чудищем что-то мелькнуло, между полками скользнула швабра — ручкой вперёд — и ткнула волколака в затылок. Тот зарычал, развернулся, врезал лапой по стеллажу. Посыпались калачи, кто-то закричал…

Глеб вспомнил об Артёме и вышел из ступора:

— Беги, дурак!!!

Стеллаж упал, и он увидел дрожащего Артёма со шваброй в руках. Волколак прыгнул.

— Не тронь его!!! — завопил Глеб.

И мир стал другим.

Охлаждённый вентиляцией воздух, вода в трубах, жар лампы под потолком — как же всё, оказывается, просто!..

От кондиционера шёл воздушный поток. Глеб схватил его, превратил в порыв ветра — и швырнул волколака в дальний угол.

Магия воздуха.

Лампа взорвалась, среди осколков гасли искры. Нет ничего проще, чем сотворить из них пламя.