Творцы (СИ) - Штенье Робин Страница 9

Убежала? Да что там у них произошло? Вот мужики пошли… Ни лампочку заменить, ни девушку встретить. Мила протяжно вздохнула и решила:

— Ладно, тогда я сама за ней схожу.

Дэн подошел ближе и заговорил почти шепотом.

— Подожди. Что-то не так… Присмотрись.

Что-то такое и впрямь витало в воздухе, как обязательная духота перед грозой. Просто Мила, погрузившись в работу, не хотела обращать на это внимание. Не хотела признавать, что Дэн прав. И как в насмешку за такое малодушие, в соседнем зале взорвалась лампочка.

— Да чтоб тебя! — выругалась она. — Но ведь над «Лофтом» же столько информационного шума! Лучший естественный щит от векшских разломов и всего остального! Да и выставка, я все это запланировала еще три месяца назад!

Дэн положил ей руку на плечо, легонько сжал, призывая успокоиться.

— Нужно все закрыть и перенести на завтра. Сама же чувствуешь, что все не так. Если откроется разлом, я не удивлюсь…

Он вдруг замолчал, так и не договорив, и Мила поняла, что ничего уже закрыть и тем более перенести не получится. Воздух в зале стал звенящим и начал вибрировать, лампы, все как одна, вспыхнули ярким мерцающим светом. Цепочка, на которой болталась сумочка, начала дребезжать. Мила машинально провела рукой сверху вниз, пытаясь унять ее дрожь.

— Уводи Яна, — скомандовал Дэн. — Пулей в Башню. Когда векши, а кроме них некому, применят боевую магию, телепортироваться станет почти невозможно. Лану я возьму на себя.

Мила растерянно кивнула и, подталкиваемая его рукой, направилась к выходу из «Синего зала».

Найти Яна не составило труда. Если идти к кучке симпатичных смеющихся девушек, то где-то там, в глубине, обязательно наткнешься на Яна.

«Как мухи на варенье, чесслово», — подумала она и дернула его за плечо.

— Уходим…

Ян ничего не успел возразить.

Телепортировавшись сразу в кабинет Дэна в Башне Творцов, Мила усадила Яна в кресло, прошла к притаившемуся за книжным шкафом холодильнику и кинула в Яна банкой газировки. Он машинально поймал, недоуменно уставился на банку в своей руке, потом на Милу.

— И вот зачем она мне?! И какого черта ты утащила меня с выставки? Где Лана? — Ян поднялся с кресла и завертел головой, словно надеялся увидеть телепорт или еще какую пространственно-временную дыру, через которую можно вернуться обратно.

— Да сядь ты! — Мила перешла на повышенные тона. — Не понимаешь что ли, нам нельзя назад. Там опасно!

— Там моя сестра! — выделяя каждое слово, сквозь зубы процедил Ян.

— С ней все будет в порядке. За ней ушел Дэн. А он, между прочим, один из самых сильных творцов, причем еще и… — она замешкалась подбирая слово, — хил.

— Кто?

— Ну лекарь, целитель. Ты в игры что ли не играл? Чудище пещерное… — вспылила Мила и уселась на подлокотник кресла, скрестив руки на груди. Ян неожиданно притих.

Пожалев о своей грубости, Мила мягко произнесла:

— Нельзя тебе туда возвращаться. Там… — она замялась, поняв, что рассказывать про векш не самый подходящий случай. — Там опасно. Ты, конечно, молодец, сам активировал свои силы и телепортировался в Башню. Но ты новичок. Ты ничего еще не умеешь. Особенно контролировать свою силу. Свалишься же, блин, в череду вероятностей, — и совсем тихо продолжила, — и помрешь там. А Дэн… Он с четырнадцати лет магией занимается.

Ян какое-то время молчал, думал. Было видно, скажи она что-то не то, он сорвется с места и горы свернет, если это поможет найти сестру.

— Дэну можно доверять? — серьезно спросил он, и Мила почувствовала, что у нее нет права на ошибку при выборе ответа.

Она повернулась и положила свою ладонь на его.

Мила редко врала и совершенно не хотела врать Яну, но он боялся за жизнь сестры и мог из-за этого наломать дров.

— Конечно, Ян… — ласково сказала она и улыбнулась. — Дэну я доверяю как никому.

Глава 4. Фонарь под глазом

Телефон зазвонил снова, провибрировал оставшееся расстояние до края тумбочки и свалился на пол. Жужжание прекратилось, остались лишь грустная мелодия и приятный тенор, приглушенные ворсом ковра. Лана повернулась на бок, но не спешила поднимать трубку. Если бы позвонила мама, на всю комнату гремел бы «Полет валькирий» Вагнера. Ян, Мила, Петр Евгеньевич… Нет, эту песню она никому не ставила, но слышала не впервые. Потому на очередном надрывном вопросе певца, рука подхватила телефон, машинально потянула кнопку ответить и кликнула на динамик громкой связи.

— Ты просила разбудить, — послышался смутно знакомый мужской голос.

Лана вздрогнула и, подскочив на кровати, взяла телефон в руки. Глаза заметались по экрану в поисках имени контакта.

— Все в порядке? — поинтересовался голос, когда она, наконец, сообразила, кто это.

— Да, — прокашлялась, убирая ком в горле. — Никак не проснусь.

Звонивший значился в адресной книге как Калки. Он написал Лане чуть больше года назад после ее обзора на роман «Потерянный горизонт», с тех пор иногда они переписывались в телеграмме. Редко, но метко. Он никогда не претендовал на ее жизнь, а его советы не походили на настойчивые требования мамы или Яна. Калки можно было выговориться, поплакаться о наболевшем, даже если он был оффлайн. А на следующий день обнаружить его лаконичное «Полегчало?» в чате телеграмма. И действительно становилось легче, будто кто-то невидимый приходил, пока она спала, и гладил по голове, сметая весь негатив, что Лана собирала в себя в попытках вспомнить, которые она никогда не прекращала.

Неудивительно, что Калки знал о ней все. Она же не знала даже его настоящего имени. Да и голос слышала впервые, хотя уже звонила ему сама и оставляла голосовые сообщения. Почему он заговорил сейчас? Был уговор, что как только она угадает его настоящее имя, то… Неужели, это не первый принятый сегодня вызов?

— Судя по всему, я говорю зря? — догадался Калки, кажется, улыбаясь.

Лана прикрыла глаза и попыталась представить эту улыбку. На обратной стороне век проступила серо-розовая тьма с яркими точками бликов света, льющегося из окна напротив.

— Прости… Я исправлюсь. И спасибо, что все-таки разбудил.

— Вчера был тяжелый день?

Вчера… Свободная рука потянулась к щеке, где красовалась смачная ссадина на фоне огромного синяка. Хотя последнее Лану почти не волновало, в отличие от предсмертного шепота девушки, снятой с косого креста.

«У него черные крылья…»

Шепот и выстрел из пистолета, который ей так и не вернули.

— Что отличает убийцу от маньяка? — спросила, не подумав, и замерла с болезненно сжавшимся сердцем, пока не услышала вздох Калки.

— Страсть… Наверное, она. Я даже плечами пожал, прежде чем ответить, как будто ты могла меня увидеть. Хорошо, что не видишь… Умеешь ты задавать вопросы.

— Извини, я не специально…

— Ага, нарочно. Что там у тебя произошло? Рассказывай.

Лана почти поддалась на это незатейливое приглашение, но вспомнила про Милу и выставку.

— А можно вечером? Я тут вроде как опаздываю, — она повернулась к настенным часам в форме Тоторо. Черные стрелки отмерили на сером блюдце циферблата десять утра. — Я с тобой с удовольствием поболтала бы. Честно. Если я перезвоню вечером, ты же не будешь молчать?

— Буду, — Калки вздохнул и пояснил: — Имя. Ты его снова забыла, — и отключился.

Лана выругалась и швырнула телефон на кровать. Ну забыла и что теперь? Мог бы и сам назвать, а не строить из себя оскорбленную невинность. Тоже, блин, конспиролог нашелся!

— Стоп! — одернула себя Лана. — Почему я злюсь?

Ответа не было. После успокоительного, которое вчера по настоянию Петра Евгеньевича ей вкололи в «Здравнице», она как послушная девочка дома сразу легла спать. Эта злость не от недосыпа или сорванной вчера тренировки. Даже близко нет. Странно… и глупо.

Лана прикрыла глаза ладонью, сосчитала до десяти и шумно выдохнула, собираясь с мыслями. Слишком уж часто она злилась в последнее время, вот и руку тогда сломала, разбив зеркало в ванной. Злилась, потому что за два года ничего не вспомнила о так много для нее значащем человеке. Может, пора прекращать пытаться?