Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita" Страница 9

«Словно звёзды на дневном небе!» — подумала Ками, заворожено следя за полётом. Ирмелин тем временем смотрела по сторонам.

— А куда ведёт та дорожка? — поинтересовалась старшая, указывая в сторону.

— Там находится огород, следить за ним поручено близнецам, хотя главный по растениям у нас Мейлир. У него хорошо получается приводить их в должное состояние, даже самые чахлые ростки оживают. Он целитель, и если что-то случится — идите к нему.

— А Элеонора, получается, тоже лечить умеет?

— Почти. В городе её прозвали целителем душ. Она умеет забирать боль.

— Кстати! — Камилла оторвалась от созерцания бабочек и решила привлечь к себе внимание. Ей захотелось уточнить одну деталь. — А в замке есть подвал?

— Должен быть. Но вход туда так и не удалось открыть, не подошёл ни один ключ, — Эрланн покачал головой. — А ведь, возможно, там удастся найти подсказки к тому, как избавиться от проклятья…

— Найдём, если будет нужно! — усмехнувшись, Ками снова обратила своё внимание на бабочек.

До обеда осталось немного времени, и его решили провести в саду. Комнатами и прочими делами можно будет занятья после, а сейчас просто хотелось насладиться зеленью, свежим ветерком и просто хорошей погодой, полностью противоположной вчерашней. Много ли у них в запасе времени — никто не знал, но если торопиться, можно упустить жизнь. Она просто пронесётся мимо. И даже если успеешь сделать многое, какой в этом толк? Ведь всё равно упустишь всё, что можно.

Глава 4: Несколько находок

На обед отдыхавших в беседке позвала Мейнир. Вернее будет сказать, подошла, привлекла к себе внимание, тронув Мастера за руку, кивнула и ушла. Присмотревшись к удалявшейся хранительнице, Камилла заметила, что у той действительно был хвост. Безвольно висевший, почти что подметавший кончиком дорожку. Да и сама походка была какой-то вялой, босые ноги шаркали по плитке, плечи ссутулены, голова опущена. Покорность и безволие — вот что виделось во всем этом. Ками тихо вздохнула, Мейнир ей почему-то было жалко.

В столовой уже собрались все, за исключением Мейлира, Элеоноры и Фрейи. На вопрос, куда же делась последняя, Сюзанна ответила, что Фрейю попросили сегодня заглянуть в кузницу. Все расселись по местам, и Дикра тут же начала расспрашивать сестёр, как им замок, каковы впечатления и, в процессе, вывалила кучу ненужной и неусваиваемой информации, суть которой сводилась к тому, что погода хорошая, ковры красные, а на кухне нашлась «во-от такая» морковка.

Обед проходил спокойно. У чёрной троицы, как их успела в мыслях прозвать Камилла, снова были какие-то свои разговоры, Гленда щебетала с близняшками, Мейнир вяло шевелила ложкой в тарелке с супом, сёстры размышляли о послеобеденных делах, а Эрланн и вовсе был где-то в совершенно сторонних мыслях, иногда с улыбкой поглядывая на младших хранительниц. Больше жителей в замке означало так же и больше ответственности. Мастера также иногда называли Управляющим, потому что именно он должен заправлять делами замковыми и нести ответственность за тех, кто в нём живёт, или кто просто по случайности сюда приходит.

Под конец обеда, когда настало время пить чай, Эгиль встал из-за стола и направился к стоявшему в углу столику, на котором всегда располагалась ваза с фруктами, и долго что-то там выбирал. Столик этот был настолько неприметным, что сёстры только сейчас обратили на него внимание.

— Ирма, яблоко будешь? — поинтересовался Эгиль, возвращаясь на своё место.

— А? Да… Ай! — Ирмелин еле поймала прилетевшее с левой стороны яблоко. — Едой кидаться нельзя. А если уж делаешь это — хотя бы предупреждай, — возмутилась она, зачем-то протирая фрукт салфеткой.

— Могла бы и заметить, — спокойно ответил хранитель, пожимая плечами и надкусывая своё яблоко. — И не надо меня учить, что можно, а что нельзя. Я абсолютно уверен, что старше тебя.

— Возраст не показатель.

— Разве? — Эгиль усмехнулся, в наигранном недоумении изогнув бровь. — Что же, если ты считаешь главным показателем опыт — тут я тебя тоже опережаю.

Остальные решили временно отвлечься от своих дел и принялись с интересом наблюдать за беседой Эгиля и Ирмелин. Даже Мейнир перестала рассматривать чашку и посмотрела в их сторону, слегка склонив голову к плечу.

— Ты заявляешь это человеку, которого знаешь меньше суток. На каком основании?

— Потому что оно так и есть?

— Это каким боком?

— Левым, полагаю.

— Сволочь… — сквозь зубы процедила Ирмелин. Поведение Эгиля её раздражало, а ведь на первый взгляд он показался вполне нормальным и адекватным человеком.

— Не слишком ли рано ты начала сыпать комплиментами? — хранитель подмигнул Ирме. Заметившая это Камилла захихикала в кулак.

А вскоре засмеялись остальные — что-то забавное было в споре старших обитателей замка, которые сейчас не обращали никакого внимания на окружающих. Даже Мейнир, пускай и не издала ни звука, даже не улыбнулась, но выглядела не такой печальной. Единственное что, как-то странно смеялся Исаак — он смеялся, точно смеялся, но совершенно беззвучно и почти незаметно. Сначала Камилла подумала, что ей просто показалось, просто не различила его голос среди остальных. Но, прислушавшись, она убедилась в своих догадках и потому решила поинтересоваться:

— Эй, Лауге, — она обратилась к уже успокоившемуся близнецу, который продолжал с улыбкой следить за перепалкой, но, услышав обращение, обернулся к Камилле, — а почему твой брат так странно смеётся?

— А он иначе не умеет. В первые годы вообще никак не умел.

— Странно тогда, что его так зовут…

— Имена нам дают, ещё ничего о нас не зная, — Лауге пожал плечами и снова обратил своё внимание на старших.

Ками покачала головой. Конечно, слова хранителя были справедливы, но она не так часто встречала кого-то, кому бы так явно не подходило его имя. Да, Камилла неплохо разбиралась в значениях имён, просто потому, что в своё время интересовалась этим, хотя, конечно, всего не знала. Интерес к этому появился после рассказанной матерью сказки, часть которой всё же была услышана. Камилла спросила, если Хенбетестир — старый путник, то значит ли что-то её имя? И через некоторое время мать подарила ей книгу, в которой и рассказывалось об именах и их значениях. К слову сказать, книгу эту Ками взяла с собой — как память о матери.

Вскоре закончился обед, все отправились по своим делам. Камилла направилась в комнату, а Ирмелин решила перед этим помочь убрать со стола — старшая сестра всегда была более хозяйственной, нежели младшая, которая в основном делала только то, о чём её просили.

Первым делом, забрав из комнаты складной нож, Камилла отправилась в сад — нарезать цветов. По пути она встретила Дикру, которая несла куда-то воду, краски и кисти. На вопрос, зачем ей всё это, хранительница ответила, что идёт разукрашивать ковры. Это было похоже на правду, потому что рисунки, если постараться и припомнить их, представляли из себя разнообразные цветочки, грибочки, радуги, мордочки, завитушки и прочие милые вещи, автором которых явно был ребёнок. Странно было только, как Дикре хватало на это усидчивости, но тут уже вопрос в том, как давно она начала заниматься коврами. Может, уже год прошёл?

В саду обнаружились близнецы, подстригавшие кусты. Кажется, у них было соревнование, кто быстрее закончит свою часть работы. По крайней мере, то и дело слышались выкрики вроде: «Хей, а я почти закончил!» Покачав головой, Ками улыбнулась и направилась к замеченным ранее пышным жёлтым цветам. Такие наверняка будут хорошо смотреться в комнате. К тому же, букет из этих цветов напоминал солнце, насладиться которым в полной мере Камилла не могла из-за чувствительной кожи.

Поставив цветы, Ками решила заглянуть к сестре. Усевшись на диване, принялась наблюдать за тем, как Ирма протирала стол и расставляла уже имевшиеся в комнате вещи так, как ей нравится. Стоило бы, наверное, заняться тем же, но лень и нелюбовь к уборке были сильнее. Да и, с другой стороны, не так уж много в комнате было пыли, можно спокойно подождать ещё недельку. Или две… Услышала бы это мать — наверняка бы отругала. Нет, родительница не была помешана на чистоте, тогда бы Камилла такой не выросла, но с неодобрением смотрела на подобное пренебрежение к уборке.