Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья Олегович Страница 9

— Ну вот, дети, теперь у нас есть дом. Осталось его только отнять. Внутрь!

Они ринулись без раздумий, гули тоже, я не спешил. Осмотрелся, оценил густевшие за ручьём дикие насаждения, прохладный воздух с запахом тлена. Какое-то время придётся здесь пожить.

Всё закончилось очень быстро, фестроги и гули растерзали двух стригоев, не дав им шанса. Воздух под землёй был сырым, а само жилище — тесным и сильно пованивало прежними хозяевами. В нём осталось три мумифицированных тела, из которых давно выпили всю кровь, а также немало всякого мелкого хлама, вещи, оставшиеся от добычи, вероятно. Земляной пол, стены, потолок, из которого торчали мелкие корешки. Печально. Кромешная тьма разве что успокаивала, а в остальном та ещё… дыра.

Стая расселась рядом с трупами стригоев, которые, хоть и были порядком разодраны, продолжали шевелиться. Белёсые буркала елозили в глазницах. Я приблизился, проломил оба черепа.

— Ешьте, разрешаю. Только мозги мои. Вам высокий интеллект противопоказан.

Усевшись в дальнем конце норы, я некоторое время наблюдал за трапезой. Сейчас это выглядело омерзительно, однако, когда я проголодаюсь, буду способен сожрать и не такое.

Развернул «Журнал», пролистал вкладки, увидел, что «Лог» перестал быть просто чёрной страницей. В нём, соблюдая строгий обратный порядок описывались все мои действия во время схватки, а также всё, что со мной произошло. Каждый удар, количество урона, каждый положительный и отрицательный эффект. Вот начало, а вот конец кровотечения, от укуса стригоя, например. Вот здесь я успешно прошёл испытание Харизмы, заставив гулей поддержать стаю. Получается, не будь у меня этого завышенного параметра, они бы не послушались. Дальше, опять за счёт Харизмы, я присоединил их к стае без лишних проблем, но в этот раз не было никакой вибрации в костях. Если припомнить, то в двух случаях я подвергался опасности: в первый раз меня могли растерзать фестроги, а во второй шла схватка. Вероятно, воздействие Харизмы в спокойной обстановке и в опасной различалось. Нужно было научиться использовать её собственной силой воли.

Наконец получив какое-никакое убежище, кусочек покоя посреди кладбища, я решил разобраться с новым уровнем. Логично, что они могут повышаться, но до сих пор я об этом не задумывался.

Во вкладке «Персонаж» над таблицей Характеристик поблёскивал сверкающий золотой диск, всего один, но такой значимый, ценный… Однако же в самой таблице виднелась ошибка. Параметр Сила из 9 превратился в 10, и я не мог понять причину. Не то чтобы тут было о чём сожалеть, ведь, вероятно, я получил преимущество благодаря этому, но, не зная причин, я не смогу предвидеть следствия, а это гарантирует провал в будущем.

Подумав ещё некоторое время, решил оставить пока что. Всех ответов сразу не получить, но время придёт. Теперь важно, куда бы мне вложить свой оставшийся диск? С одной стороны, естественным преимуществом гуля подразумевается его Ловкость, — целых девятнадцать очков на первом уровне безо всяких скобок. С другой стороны, Выносливость даст мне больший жизненный потенциал. С третьей стороны Харизма является моим единственным козырем, только благодаря ей я сейчас не рыскаю снаружи один, а имею живой щит от мира — стаю мобов, согласных подчиняться. Не разумнее ли будет сделать свою лучшую сторону ещё сильнее? Понимая, что я ничего не понимаю, сосредоточил внимание на знаке «+» против Выносливости. Готово.

— Что ж, если я уловил суть Правила Семидесяти, то теперь стал таким же сильным и выносливым как обычный человек. Хм, ура?

Стая восприняла эту радостную весть совершенно никак, они явно не понимали о чём речь. Стали раскладываться на земле вповалку, будут спать и греть друг друга, причём и гули, и фестроги вместе. Хорошо, стая должна быть крепко сбита. Поем и тоже отдохну…

///

Голод, обоняние, осязание, слух. Но голод прежде всего.

Это он разбудил нас. Фестроги стали вынюхивать землю и уже передрались за те сухие мощи, что остались от жертв стригоев, и за остатки самих стригоев тоже. Такая маленькая стайка, но требует так много еды… а сам я уже готов убить за кусок мяса и унцию мозгового вещества.

— Идём на охоту за сокровищами, дети, — сказал я.

— Неходячая еда? — предположил один из гулей. — Ходячая еда?

— Да и да.

Первым делом, напившись воды из ручья, мы пересекли его и углубились в лес. Двигались то по костям, трещавшим при каждом шаге, то по мхам, мягким как невероятные перины. Туман в лесу тоже был, но прохладный ветерок гонял его, давая обзор, присылая нам запахи… и наши запахи тоже кому-то отсылая, несомненно. Трижды натыкались на небольшие конструкции странного происхождения, — переплетения живых лоз в форме схематичных человечков с листьями, росшими из голов. Они стояли среди леса, раскинув ручки, то ли приглашая в объятья, то ли запрещая дальнейший проход.

При виде растительных фигурок мои гули начинали плеваться, постоянно повторяли «крамп — не-еда» и старались дезертировать из стаи подальше. Приходилось окликать и приводить в чувство, но соваться за невидимую границу я всё же не решился.

Через некоторое время фестроги вывели в рощу странного вида деревьев, похожих на гигантские белые луковицы. Там бродил массивный зверь, горбатый, чёрный, коротконосый, с пастью полной бивней, мокрым пятачком и четырьмя алыми глазками на морде. Оценив размер животного, поглядев на свою стаю, я понял, что, скорее всего, мы окончим жизни под копытами.

— Попробуем применить интеллект.

— А? — поднял башку один из гулей.

— Не пугайся, тебе это страшное слово не опасно. Будете копать, м-м-м, там. Вот такую яму, отсюда и досюда, пока я не скажу остановиться.

История не была моим любимым предметом во времена обучения, но кое-что я из неё вынес. Когда-то людям приходилось добывать еду охотой, они умели истреблять даже самых больших и опасных тварей древнего мира, благодаря оружию, которым владели в совершенстве, — хитрости. Нужно было лишь выбрать место, вырыть яму, натыкать в дно острых палок и припрятать как следует. Ничего из этого мы не умели, кроме, разве что, рытья, но не для того ли нужен интеллект, чтобы учиться?

Гули и фестроги работали увлечённо, с завидной выносливостью, отгребали и оттаскивали в сторону огромное количество почвы, перегрызали корни, попутно жрали червей. Я, честно говоря, поразился, увидев, что в земле есть мелкая жизнь, такая глубокая проработка виртуальной реальности шокировала. Но даром ли гением звался Ледо Нифтар?

Пока стая рыла, я выломал из большого кустарника достаточно длинных веток. Затем вместо кольев утыкал дно самыми крупными рёбрами, что смог найти на земле, перекрыл яму, как смог покрыл каркас мхом, оглядел результаты.

— Ну если он подслеповатый, и если вы перестанете коптить тут всё своим запахом… и если он меня не сомнёт по пути… А ну-ка быстро все спрятались!

Теперь самое простое, — не отправиться в белёсую дымку. С удовольствием послал бы вместо себя кого другого, но для сложных задач нужны мозги, а их в стае имел только я, так что приходилось соответствовать привилегиям и статусу.

Чёрный зверь пасся среди луковичных деревьев, то травку топтал, то разбросанные везде кости копытами дробил. Он поддевал их бивнями как отвалом дрона-экскаватора, запрокидывал огромную башку, наполняя пасть и хрустел. Толстая шея, высокий горб, плотная шерсть и много сала под шкурой. Страх силён, однако, голод сильнее. Поэтому я стал приближаться, следя, чтобы до поры ветер дул от зверя ко мне; он становился всё больше, всё страшнее, показалось даже, мы выкопали слишком маленькую яму. Плашка над зверем гласила «лесной нармедон, 6 уровень».

Когда оказался достаточно близко, поднял с земли две старые кости и стукнул ими над головой. Четыре красных глаза скрестили на мне взгляды.

— А, впрочем… можно отменить?

Отменить оказалось нельзя. Зверь стал понемногу разгоняться, и я понял, что, когда он наберёт полную скорость, убежать уже не получится. Мои руки и ноги заработали на пределе, и, хотя Сила с Выносливостью соответствовали человеческим, бег на четырёх позволял двигаться быстрее. А земля-то дрожала!