Царевна, спецназ и царский указ (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна Страница 9

— А где все? — настороженно спросила Алька, подходя к столу.

— Светик в село за лесом поехал, надо из овощей кой-чего закупить, — обстоятельно начал богатырь, — Ратмир у себя, зелья свои варит. А остальные братья на задании.

— Задании? Каком? — тут царевна вдруг осознала, что вообще довольно слабо представляет, чем обычно занимаются богатыри. Вроде бы… подвиги совершают? Защищают? Но кого и от чего? — А что вы вообще обычно делаете? Ну… чем занимаются богатыри?

Савелий недоверчиво уставился на нее, тихонько засмеялся и покачал головой.

— Даааа… а говоришь — правительница! А сама и не знаешь, чем в стране войсковые части заняты. Людей мы защищаем. Как где какое чудо-юдо недоброе заведется али еще какая беда приключится, так за нами и посылают. Лихо одноглазое в лесу заведется, аспид прилетит… а то, бывает, какой колдун-самоучка нахозяйничает, так и упыри с вурдалаками полезут.

— У вас самих такой колдун в отряде, — тотчас надулась Алевтина. — Как он вообще посмел меня усыплять!

— Так ведь ты спать хотела, — таким ясным взглядом посмотрел на нее богатырь, что Алька чуть сама не поверила, что носатый Ратмир всего лишь хотел ей помочь. А то ведь ей, бедняжке, без него никак не уснуть было! Савелий между тем посерьезнел. — Ты Ратмира не трожь. Не чета он другим колдунам без диплома. Характер у него не сахар, да не его в том вина. У него своя… история.

Впрочем, Алька уже налила себе кваса, уселась на лавку и пришла в чуть более благодушное настроение. Злиться на самоуправство Ратмира она, конечно, не перестала, но любопытство все же было сильнее.

— У всех своя история, — буркнула она. — А куда они сейчас поехали? А почему вы трое не поехали? Ой, а почему ты сам рубаху подшиваешь? А прислуга ваша где?

Савелий снова добродушно рассмеялся и начал отвечать с последнего вопроса.

— Не полагается богатырям прислуги. Воин сам все уметь должен. В походе некому за тебя ни одежду разорванную подшить, ни постирать, ни еды сготовить.

— Так то ж в походе!

— Ежели воин от своей неумелой стряпни в походе животом маяться будет, много не навоюет. Богатырь должен уметь и о себе позаботиться, и о товарище раненом, коли нужда выйдет, а то и об иных потерпевших. Вот Светик у нас пока в готовке не силен — как его дежурство, так и каша пересолена, и хлеб горелый. Ну да ничего — научится. В воинских искусствах мы между походами каждый день тренируемся. Вот и здесь так. Во всем тренировка нужна. У нас тут и хозяйство свое есть — и коза, и куры. Дичь в лесу бьем все больше, вот за овощами в поселок ездим разве. А готовим сами, по очереди, и убираем, а когда надо, и шьем, и плотничаем. Вот Светик вернется, будет себе ложе новое мастерить, наверху поставим, раз уж здесь теперь твое место.

Алька слегка покраснела. Как-то ей не приходила раньше в голову мысль, что из-за нее хозяевам дома приходится потесниться. Интересно, а сегодня-то Светик где спал? А еще никак не удавалось представить ни веселого Анжея, ни мрачного Ратмира (не говоря уже о суровом Михайле!) за дойкой козы.

А когда Савелий объяснил ей, отчего отряд отправился на серьезное задание малым составом… тут уж крепко царевна призадумалась. Вроде бы и не упрекали ее ни в чем. И говорил богатырь, как о чем-то само собой разумеющемся. В самом деле, царскому высочеству охрана нужна. Не с собой же им ее в опасный поход брать! А отчего-то крепко не по себе стало.

И хотелось бы сказать — не надо мне никакой охраны, отправляйтесь на свои подвиги, людей спасайте… а только представилось сразу, каково может быть ночевать одной в пустом доме в глухом лесу. Страшно! А кушать что? С какой стороны к печи подходить, она и понятия не имела.

И вдруг с обжигающим стыдом поняла Алька, что думает о хозяевах приютившего ее дома как… о прислуге. Тех, кто должен о ней заботиться, кормить-поить, все нужды обеспечивать. То есть, конечно, если разобраться, то и должны. Все же она царевна, как-никак, а они на службе! А только и они вроде не крестьяне. У них — свое дело есть, важное и нужное. И неизвестно, сколько ей тут Елисея ждать. Нет, конечно, она потом их как положено наградит. Когда на трон взойдет. Только это когда еще будет!

— Я… я не буду обузой! — решительно объявила она. — Я тоже помогать могу. То есть я пока не умею, но я смогу! Я… буду хозяйство у вас вести, вот.

Ну в самом деле, что тут сложного-то — хозяйство вести? Особенно если ей кто покажет сначала. Если уж богатыри справляются! Да любая крестьянская девка справляется. Чем же это она, царевна, хуже может быть? Вряд ли там уж такая наука великая! Уж всяко проще, чем Наинины задачки решать.

Савелий степенно кивнул, будто иного и не ожидал.

— Оно и верно. Коль уж ты у нас тут прячешься вроде как, так надо и объяснять как-то, кто ты такая, случись кому к нам зайти. У нас тут и гонцы бывают — даже случается заночевать кому, иной раз путник какой забредет, а то из деревни пришлют мальчонку за какой надобностью. Увидит тебя кто, мигом слух пойдет, что на лесной заставе важная гостья объявилась. А тебя ищут. Тотчас и найдут все, кому надо. А так — как случится кто, всегда можно сказать, что ты работницей к нам наниматься пришла.

— Сказать-то и так можно, — отмахнулась Алька. — А я в самом деле…

— Э, нет. Кто ж поверит, что работница праздно слоняется, пока хозяева все, как один, делом заняты? Не бывает такого. А вот как с метлой тебя увидят, а то с подойником — так и вопросов не будет.

— С метлой? — растерянно переспросила царевна. — П-подойником?

Объявляя, что станет помогать богатырям по хозяйству, Алька как-то не думала о подробностях. Собственно, все ее представления о ведении домашнего хозяйства начинались со слов “велеть девкам…”. А ежели нет никаких девок? Это… это как же?! Ой, мамочки…

— А как же? Да ты не пужайся так, я ж покажу все. Невелика наука-то. Сегодня и покажу, а завтра сама попробуешь. Глядишь, братья из похода вернутся — а ты уж их и разносолами встретишь.

Савелий хитро усмехался в бороду, рассказывая, как все просто, и чуялся в этой простоте какой-то подвох. Однако Алька привыкла быть хозяйкой своему слову. Отступать-то поздно! За язык никто не тянул, а струсишь теперь — позору не оберешься… Поэтому, крепко зажмурившись и чувствуя себя по меньшей мере легендарной героиней, царевна отважно выпалила:

— Я готова! Показывай, где тут у вас… метла!

Утро нового дня встретило царевну неласково. Да и началось-то оно в тот час, в какой Алька обычно самый сладкий сон досматривала, с боку на бок переворачиваясь. Только-только петух где-то заголосил, а за окошком едва светать начало — а кто-то уж за плечо трясет.

— Просыпайся, царевна!

— У-уйди, дядько Семен, не хочу сегодня на лошади кататься… — Алька, перевернувшись на живот, сунула голову под подушку, но все равно расслышала какой-то одновременно ехидный и добродушный смешок.

Дядька Семен никогда б над ней смеяться себе не позволил… да и в опочивальню бы к ней не зашел, неможно ведь мужику в девичью-то, и в терем бы вовсе не поднялся… ой! Так она ведь не дома!

Резко распахнув глаза и снова перевернувшись, царевна едва не упала с узкого ложа и рывком села.

— Вот и ладушки, — снова усмехнулся… конечно, никакой не дядька Семен, а вовсе богатырь Савелий — и отступил, задернув за собой занавеску, чтоб царевна без стеснения одеться могла.

Это Светик вчера еще прежде, чем новое ложе для себя, смастерил царевне загородку с занавеской — чтоб ее угол под лестницей от общей передней отделить. А из поселка за лесом он не только овощи привез, но и одежду для высокой гостьи — несколько сорочек и нижних рубах, пару сарафанов, еще кой-какие мелочи, что бабы местные в узелок собрали. Вся одежа крестьянская, конечно, грубого полотна — да всяко лучше, чем свое богатое, да драное платье. Отдавал, краснея и заикаясь, а только Алевтина чуть не расцеловать его была готова за такой подарок. Так она еще ни одной обнове не радовалась. Уж больно не хотелось грязное рванье после бани снова натягивать.