Тарас Асачёв - Тёмная сторона Страница 9

Когда небо было обложено звездами, а камин догорел окончательно, я вышел на улицу и сел на крыльцо своего домика. Жизнь есть жизнь. Вокруг бегали кошки, на крышах спали голуби и Вороны. Слабый ветер разгонял запахи города. Тишина окутывала немаленький город. Кое-где еще были слышны и крики и пьяные песни, но это был правильный фон города рыцарей. Умиротворение переросло в сонливость, и я пошел в спальню. Сон должен быть по расписанию. Однако — сглазил.

Глубокой ночью, пока не появился рассвет за окном, я проснулся от несильного стука в стекло моего окна. Опустив руку с кровати, я нащупал свой меч и повернул голову. На подоконнике сидел толстый ворон и неторопливо что-то клевал на подоконнике с обратной стороны стекла. Я сел на постели и поднялся. Меч оставил в комнате, а сам спустился попить воды. Вино оказалось довольно крепким. Вволю нахлебавшись, я снова поднялся в свою комнату и замер у самой кровати.

Окно комнаты было открыто, ворон все так же продолжал тиранить деревянный подоконник. Меч с кровати, где я его оставил — исчез. Сердце участило свои удары, я повернулся к двери. Сердце последний раз стукнуло и остановилось. Тьма, тьма кромешная скрывала внутри себя нечто более темное и холодное. У меня на лбу и теле выступил холодный и липкий пот. Меня будто парализовало. Я разглядел нечто во тьме. Темное марево, что в разы темнее самой ночи, клубилось у стены. Тонкие струи темной материи держали мой клинок и поглаживали лезвие. А потом появилось лицо…. Нет. Не лицо — маска. Бежевая маска миндалевидной формы с прорезями для глаз и рта, скрывалась среди лент тьмы. Маска посмотрела в мою сторону, оторвавшись от клинка. Прорезь рта немного изменилась, она улыбнулась. Щелки глаз немного изогнулись. Стало страшно еще сильнее. Сердце по-прежнему молчало. Я попробовал отступить. Маска снова изменилась, словно радовалось моим тщетным попыткам. Клинок в руках этого ночного ужаса взмыл вверх, ручка его поплыла в клубах тьмы, а клинок изменил форму от касаний черных пальцев. Не ожидал я Смерть так скоро. Клинок совсем истончился и еще сильнее искривился, ручка меча вытянулась в несколько десятков раз и утолщалась. Словно миг прошел, и вот в руках у тьмы уже не меч, но коса. Смерть снова сменила свою маску, она смотрела на меня спокойно, может даже с интересом. Я медленно поднял руки и смог таки сделать шаг назад.

Смерть засмеялась детским смехом, от которого волосы даже в штанах зашевелились. Она вскинула свои тонкие руки и ко мне полетела коса. Я схватил древко, ожидая удержать новое оружие, но меня, вместе с косой, откинуло к дальней стене и прижало к ней. Коса сдавила мои руки и грудь. Ноги мои не доставали до пола, я был как мотылек, прижатый тяжелой веткой к стенке. Смерть снова засмеялась и приблизилась. Свет от луны и звезд вязнул в ее теле. Маска сменила образ. Маска обижалась или грустила — не понять. Она покачала своей головой и коснулась косы, снимая тонким пальчиком слой древка. Опилки собирались колечками, которые пропадали в руке невиданной сущности. Я повернул голову, чтобы не видеть этой маски. Маска проследила мой взгляд и еще раз хихикнув, выбросила несколько пучков тьмы на бедную Ворону. Птица упала в комнату, не издав ни единого звука. Снова смешок. Я уже и так был на пределе. Повернулся к ней.

— Я тебя не боюсь! — прохрипел я, ощущая давление косы на своей груди.

Маска смерти приняла удивленное выражение. Мои пальцы сами раздали древко косы, а на мои пальцы стали одеваться деревянные колечки. Черные кольца падали к самым основаниям моих пальцев и впивались в кожу, полностью продавливая пальцы и разрывая кожу. Было больно. Десять болевых ударов на мое бедное тело. Кровь полилась по моим ладоням, рукам, капала на пол громкими каплями. Смерть вновь хохотнула и, выставив угрожающе тонкий пальчик, подмигнула. В следующий миг сгусток тьмы врезался в мой правый глаз, пробивая его насквозь….

— А-а-а-е-е-ы-ы! — вскричал я и мотнул руками. Ничего не вышло — руки запутались в тонком одеяле и я, от резкого движения, упал с кровати.

Ошалело сел на полу. Ночь, тишина. Окно закрыто, я один. Все тело словно из печи, жар. Протер рукой лоб и осмотрел руку — все нормально. Пальцы на месте, крови нет. Глаза не болят. Стоп, болит задница — ну да, на пол я падал именно ей. Ощутил жажду. Но почему-то «очканул» и решил доспать до утра. Не хотелось повторения ночного кошмара.

Глава 3. «Выходные»

Ох, рано, стает охрана…. Сидя на своей кровати, я явственно ощущал последствия вчерашней посиделки и бессонной ночи. Толи старость приближается, толи пить надо меньше. Хотя какое «Толи» — все ясно как божий день — Это старость. Я поднялся с койки, взял косу с пола и пошел вниз. Умывание прошло без эксцессов, водяные твари меня в ведро не затянули, да и шансов у них не было, я почти полведра воды выхлебал. Дальше — домашние хлопоты. Завтрак, а перед этим печь растопи, дров принеси, да за водой сходи. Что за город такой, если жизнь в нем почти ничем не отличается от деревенской?

Огонь в печи разгорелся, я поставил на отверстие железный блин и установил сверху чайник с водой и сковороду. Пятнадцать минут спустя я выставил перед собой кружку с чаем и яичницу с подогретым шашлыком. Не справился наш Рон со свиной шейкой. Чего не хватает? Верно — хлеба. Я вышел на крыльцо и посмотрел на зарево. А потом заметил свою разносчицу хлеба. Девочка Рата, стояла на дальнем углу квартала и не спешила идти ко мне. Что? Моя слава бежит впереди света? Я помахал ей рукой. Девочка смирилась, что я ее заметил и подошла.

— Я вам… хлеб принесла. — сказала она, смотря себе под ноги.

— Спасибо тебе. Ты чего такая хмурая? Обидел кто? — сделал я пробный бросок.

— Нет. Извините. Мне мама…. — девочка вынула из платья золотую монетку. — Это вам….

— Ничего подобного. Я оплатил хлеб. Я хочу, чтобы ты мне его и дальше приносила. Забери деньги. Не обижай меня. — отмахнулся я от протянутой монетки.

— Мама сказала отдать. Ваши деньги… они в крови! — выдала она заученную фразу.

— Маме спасибо передай. А денежку возьми себе. Я ее отдал тебе, когда без работы был. Это честные деньги. — начал я нести полную пургу. — Так что монету оставь себе, или маме отдай.

— Мне нельзя, большие деньги. — стала несмело отбрыкиваться Рата.

— Тогда сегодня же потрать немного. Деньги будут поменьше. Сходи днем в лавку Мартина и купи сладостей. Принеси мне немного на угощение, а остальное домой к семье. — все, девчонка поплыла. По фигуре видно, где ее слабое место. Она протянула мне корзинку с хлебом, а сама стала на монетку смотреть.

— А если мне не продадут?