Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном Страница 9

Бросился к спасительному зеркалу, заглянул в него, и с облегчением выдохнул – чисто! Лицо не имело никаких демоновых отметок! Уши тоже. Руки, до обшлагов рукавов – тоже. Уже хорошо. И где же эта пакость?

Пакость нашлась через несколько минут, когда Илар не выдержал и сбросил с себя всю одежду, пристроив ее на колченогий табурет. Уже потеряв надежду, или вернее обретя ее (Вдруг обошлось?! Вдруг это лишь придумка мерзкого старика–затейника?! И нет никакой метки?), Илар обнаружил проклятое свидетельство своей гадкой колдовской натуры на заднице, на правой ягодице, на самом видном месте.

Черная, поблескивающая метка будто подмигивала Илару в зеркальце, и он тихо затосковал, предвкушая, как присядет где‑то по нужде, сзади подкрадется соглядатай, и в самый интересный момент завопит: «Вот он! Вот он, черный колдун, совершает свое злое колдовство!»

Нужно теперь учиться делать «это» быстро, молниеносно, чтобы ни одна сволочь не заметила принадлежности к гонимому клану черных колдунов. А еще – нельзя показывать зад какой‑нибудь девице. А еще…

«Чего я так разволновался?» — вдруг подумал Илар, натягивая трусы, штаны, и все остальное в нужном порядке – «Черные колдуны совсем даже не запрещены законом. То, что в провинции их не любят – да мало ли, кого они не любят! Например – мытарей. Бывает, что кишки им выпускают. И что? В столице совсем другое дело. Там люди просвещенные, передовые, видавшие виды. Они не будут поджигать колдунов на городской площади! Наверное…  

В общем – в столицу! Путь – на юг! И вообще – долго я тут задержался, как бы кто и правда не нагрянул. Нужно обыскать дом, прихватить все ценное – как и собирался, и… в дорогу! Илар, тебя ждут великие дела!»

Вещмешок уже раздулся до приличных размеров, когда Илар все‑таки решился подойти к трупу старика, так и лежавшего на полу. Острый глаза новоиспеченного колдуна заметил небольшой мешочек–кошель, висевший на поясе покойного, и практичный юноша не мог уйти, не проверив содержимого кошелька. Денег у Илара не было совершенно, на что покупать еду, которой в избушке не оказалось ни крошки? Тут не до брезгливости – физической и моральной.

Рука осторожно тянется к кошелю, так осторожно, будто скелет сейчас извернется и схватит за нее костлявыми пальцами, ножик, найденный в избушке, поддевает кожаный пояс… щелк! Тонкая тисненая кожа пояса перерезана и кошель в руках Илара. Сброшены завязки, на которых висит «сокровищница», и… хмм… три серебряника, пять медяков – небогато, надо сказать. Но тоже хлеб – в буквальном смысле слова. На эти деньги можно несколько раз сытно поесть простой еды, типа каши и остатков соуса с хлебом, съесть несколько горячих лепешек со свежим маслом и медом, похлебать супу…

У Илара потекли слюни, от проплывающих перед глазами картинок с различными яствами, и он судорожно сглотнул, боясь замочить грудь вытекающей слюной – она переполняла стосковавшийся по пище рот, а желудок громко урчал, требуя к себе повышенного внимания. 

«Вперед! Туда, где обитают лепешки, мясные соусы и овощные похлебки! К светлому будущему черного колдуна! Йо–хо! Вперед, демонские легионы!»

Илар хихикнул, сбежав с крыльца, не оглядываясь пошел к своему будущему – великому и светлому – если, само собой, его не сожгут на костре и не утопят. Или не сожгут, а потом утопят. Или…

Картины расправ и казней так увлекли воображение Илара, что он незаметно для себя дошел до тракта, оказавшегося на удивление пустым, хотя в это время года караваны беспрерывно сновали по дороге туда–сюда, как муравьи в поисках добычи. Вероятно — было обеденное время, когда принято встать возле ручейка, напоить лошадей, сжевать пару лепешек с сушеным мясом, чтобы с новыми силами двинуться дальше, к очередному постоялому двору. 

Эти постоялые дворы стояли в сорока ирров друг от друга – как раз дневной переход для обычной лошади, нагруженной не сверх меры. По прикидкам Илара он сейчас находился в нескольких часах от ближайшего постоялого двора, где и рассчитывал поесть, передохнуть и попробовать заняться изготовлением гирикора. 

В качестве этого совершенно необходимого магу приспособления Илар решил использовать один из медяков – не очень‑то ценный гирикор, слабоватый, но куда деваться? Что есть, то есть. Самые лучшие гирикоры (так сказано в книгах!), получались из клыков сказочных чудовищ – вроде драконов, или крылатых однорогов. Но Илар сомневался что он встретит однорога, нападет на него и вырвет рог, чтобы изготовить из него мощный гирикор.

Даже если бы этот однорог встретился Илару, скорее всего, парень бежал бы от него со всей мочи, помня, как в балладах эти однороги расправляются с черными колдунами. У него даже зад зачесался – живо представился витой рог, входящий в свою жертву до самого горла. Развитое воображение не всегда благо.

Первый караван догнал вяло шагающего Илара часа через три, когда тот пыхтел, изнемогая под полуденным солнцем в куртке, любезно предоставленной покойником. Куртка была старой, но крепкой и удивительно теплой – старик явно любил тепло и не пожалел денег на меховую подкладку. Ночью это было бы в самый раз, но теперь, когда солнце било в мир лучами–копьями так, будто старалось спалить все сущее, передвигаться в этой меховой штуке было совершеннейшим мучением. И снять нельзя – тогда в руках тащить, а это тоже противно.

— Эй, с дороги! – рявкнул грубый бас, и замечтавшийся о своей великолепной будущности Илар ойкнул и даже присел, под дружный смех дюжих охранников каравана. 

Выругал себя – какого демона он так уходит в свои мысли? Эдак можно снова получить по башке, и следующего раза уже не пережить!

— Не спи, парнишка! – не унимался усатый, румяный охранник в высоком коническом шлеме и блестящей кольчуге на покатых плечах – так судьбу свою проспишь!

— А какая моя судьба? – с интересом осведомился Илар, невольно ухмыляясь в ответ веселому вояке.

— Твоя судьба? – на миг задумался охранник, и внезапно просветлел – твоя судьба забраться на телегу, достать свой далир и спеть чего‑нибудь веселенькое, чтобы ехалось приятнее!

— Да я так‑то не против – пожал плечами Илар – только мне бы лучше пелось, если бы у тебя нашелся кусок лепешки и фляжка с водой! Особенно фляжка – во рту пересохло от жары, не то что петь, говорить‑то могу с трудом.

— Ничего сложного – не удивился охранник – эй, Сигор, дай парнишке фляжку с водой и пирога! Он нам сейчас петь будет, пусть подкрепится!

Охранник возле повозки расстегнул переметную суму на седле, достал пирожок и ловко метнул его Илару, с трудом подхватившему снаряд. Следом отправилась фляжка, но ей была уготована более трудная судьба – поваляться в пыли. Впрочем, от того, что она покаталась по нагретой солнцем земле, ее содержимое не стало ни лучше, ни хуже, и через минуту Илар уже с наслаждением глотал куски пирожка с мясом, запивая теплой, восхитительно вкусной водой, разбавленной кислым соком сстура. Пирожок исчез в мгновение ока (папин пирожок, эти пирожки Илар узнал бы и с закрытыми глазами!), фляжка наполовину опустела, и жизнь стала гораздо привлекательнее!