Варвара Еналь - Когда сойдутся тени Страница 9

Голос, неожиданно прозвучавший в ночной тишине сада, был по-мальчишески звонким:

— Что ты ешь?

Кей вздрогнула и подняла глаза. В сумраке перед ней вырисовывался силуэт высокого мальчика — подростка. Он стоял чуть поодаль от скамейки, стройная тоненькая фигурка на фоне темной, чуть вздрагивающей от ветра листвы кустов.

— Привет, — Кей старалась говорить спокойно и невозмутимо.

Кто его знает, вдруг он еще испугается и заорет.

— Ну, привет, — мальчишка подошел поближе, и на его лицо упал свет от уличных фонарей. Ему было лет тринадцать, ну, может, четырнадцать, и у него были круглые карие глаза под длинной, темно-русой челкой.

— Ты здесь живешь? — спросила Кей.

— Да, вон в том доме, — мальчишка мотнул головой с глубь сада в сторону дома, — а ты где живешь?

— Да я и сама хотела бы знать, где я живу, — Кей говорила на том самом незнакомом языке, на котором говорили стражники ворот и этот мальчик.

И она сама удивлялась, как это легко у нее получается.

— Ты живешь тут с родителями?

Мальчик помотал головой и сказал:

— Нет. Я приехал сюда в гости к другу. В этом доме живет Джейк, мой друг.

Кей попыталась объяснить свое присутствие в чужом саду:

— Я хотела просто отдохнуть здесь и перекусить. Мне пришлось сегодня много ходить. Я немного посижу и уйду, я ничего плохого не сделаю. Необязательно рассказывать обо мне своему другу, — Кей надеялась уговорить мальчика, чтобы тот не поднимал шум. Неизвестно, как отнесется Джейк к незнакомке, проникшей поздним вечером в его сад.

Но мальчишка удивленно поднял брови и заметил:

— Какой смысл сидеть на улице? Пошли к нам домой.

— Нет, не стоит. Я не хочу причинять вам неудобство. Уже слишком поздно для визитов, — поспешила отказаться Кей.

— Да какое там неудобство. Это не неудобство. Зачем сидеть на улице, когда можно войти в дом. Тем более, что там все равно никто еще не спит.

— Нет, я лучше тогда уйду, — Кей решительно поднялась со скамейки.

В это время в доме открылась дверь, и какой-то мужчина позвал:

— Сэм, ты идешь домой?

Мальчишка схватил Кей за руку и, потащив за собой в сторону дома, сказал:

— Пошли, пошли. Слышишь, нас зовут? — и, повысив голос, закричал:

— Джейк, у нас сегодня гость. Смотри, кто к нам пришел!

Кей не могла ничего поделать, и пошла вслед за мальчишкой к дому. Мальчик решительно втянул ее за собой по ступенькам к двери, и она очутилась в просторной прихожей, залитой электрическим светом. У двери стоял молодой парень, чуть выше ее ростом. Кей взглянула на него и, вздохнув, сказала:

— Здравствуйте.

Сэм торопливо сказал:

— Я нашел ее на скамейке в саду. Ее нужно покормить, Джейк, и, может она переночует у нас.

— Нет, нет. Что вы. Я не стану у вас ночевать. Я думаю, мне пора уходить, — и Кей потихоньку попятилась к выходу.

— Почему бы и не переночевать, — вымолвил Джейк.

Он говорил уверенно и медленно, словно это было само собой разумеющимся.

— В этом нет ничего плохого. Ты можешь поесть у нас и остаться на ночь.

— Нет, я же сказала. Мне надо идти, — Кей резко развернулась к двери.

С какой стати ей ночевать у этих незнакомых людей?

И тут Джейк заговорил на английском языке, таком знакомом и родном:

— Ты действительно можешь остаться на ночь, тебе нечего боятся. Ты меня понимаешь?

Кей оглянулась и с удивлением уставилась на него. Она совсем не ожидала услышать здесь родную речь.

— Кажется, понимаю, — ответила она на том же языке.

— О чем вы говорите? — вмешался Сэм.

Но Джейк лишь махнул в его сторону рукой и добавил на языке, понятном для Сэма:

— Лучше запри дверь, Сэм. Наша гостья, пожалуй, останется.

Мальчик закрыл дверь и скинул сандалии со своих ног. Джейк сказал, что приготовит ужин для нее:

— Женщина, которая помогает нам по хозяйству, уже ушла, но что-нибудь для тебя мы найдем. Ты можешь пока вымыть руки, Сэм покажет тебе, где у нас ванная.

Все это время, пока они разговаривали, Джейк стоял на месте, но как только он направился на кухню, Кей увидела, что он сильно хромает, припадая на левую ногу и приволакивая ее.

— Джейк у нас хромой, — просто объяснил Сэм.

Потом он достал из обувного шкафчика, стоящего тут же в прихожей, мягкие смешные тапочки, сшитые из овчины и украшенные деревянными бусинами.

— Это тебе, — сказал он, — хотя я люблю ходить босиком. Напяливай, они теплые.

Ванная оказалась просторной комнатой с окном, завешанным плотной шторой. На полу и на стенах — керамическая плитка с замысловатым узором. Раковина у стены, медные, витые краны, унитаз со смешным высоким бачком и встроенный в угол душ. Там же, около душа возвышался до самого потолка пузатый металлический бак с топкой внизу.

— У вас все удобства, — заметила Кей.

Сэм удивленно глянул на нее. Очевидно, он не совсем понял, что она имела в виду. Кей не стала уточнять.

Здорово было, наконец, помыть руки и умыться после такого долгого пути.

Джейка они нашли на кухне. Это просторное помещение служило и кухней и столовой одновременно. Деревянная мебель, резная, тяжелая, овальный стол, застеленный полотняной скатертью — все показалось Кей милым и уютным. Часть кухни занимала массивная печь, которая топилась дровами. Перед печью пол был оббит железом, очевидно, чтобы не было пожара от случайно выскочивших из печки угольков.

— Электричество есть, а газа нет? — спросила Кей, оглядывая кухню.

— Да, газа у нас нет, к сожалению, — улыбнулся Джейк.

Несмотря на хромоту, Джейк действовал очень ловко. На столе уже стоял кофейник и большие розовые керамические кружки. На сковородке трещали толстенькие сардельки, а Сэм ловко нарезал белую длинную булку хлеба.

— У нас есть сардельки, сыр, масло, огурцы, домашнее печенье. Я думаю, что ты не откажешься от ужина, — сказал он.

— Не откажусь, — просто ответила Кей.

— Как тебя зовут? — Джейк обернулся и посмотрел ей в лицо.

У него были зеленовато-серые глаза в обрамлении пшенично-рыжих ресниц, и такие же, пшеничного оттенка прямые волосы с рыжеватым отливом. И веснушки. Веснушки везде — на лице, на шее, даже на руках. Россыпь коричневых маленьких капель. Джейк выглядел как самый обыкновенный рыжий парень.

Кей почувствовала какую-то неловкость от его пристального взгляда. Джейк смотрел на нее так, словно хотел заглянуть в ее сердце. Никто и никогда не смотрел на нее так.

Она не стала скрывать свое имя, вряд ли кто-нибудь станет разыскивать ее здесь за убийство.