Fallenfromgrace - Академия Познаний. Сердце шести стихий Страница 9

С несвойственной ей легкостью гномуля подскочила с места и рванула прочь из кабинета, оставив нам рисунок и стол без преподавателя. Киара только подмигнула — ее, кажется, прыть Тиды нисколько не смутила, тогда как мы с Делиной только и успели, что увидеть исчезающий в проеме двери подол платья. Посмотрела на остальных — те с удивлением следили за действом, даже Эйдалатриэль. Снова переглянувшись с соседкой по столу, мы пожали плечами и стали ждать развития событий.

Второй акт не заставил себя ждать. Из коридора послышалось привычное ворчание Мрота. Я подобралась — так, на всякий случай. Вдруг минимальный решит забыть о нашем тесном сотрудничестве и предпочтет устроить выволочку за излишнюю фантазию. Нет, прижимистость гнома меня только радовала, однако становиться объектом его повышенного внимания все-таки не хотелось. Когда, наконец, в аудиторию вошли два гнома, я решила спрятаться за Делину — благо, роста мы были примерно одинакового.

— Ну? — с порога заявил Мрот, окидывая подлежащее переоборудованию место тяжелым взглядом из-под бровей. — И чем ты хотела меня удивить?

— Вот! — Тида метнулась к столу, схватив оттуда рисунок и, не забывая подмигнуть нам с Делиной, гордо всучила его подошедшему коменданту. Со стороны двери я увидела сунувшиеся в аудиторию любопытные рожицы парней, среди которых обнаружила Одуванчика, которому с радостью помахала, и Эланиэля, но тут, памятуя об «обиде», лишь сдержанно кивнула.

— Самоубийство, — провыл комендант. — Дерево на пол чего стоит, Тида! — запричитал он. — Ткани от людей…

— Этим займется Киара, — возразила гномуля. — Мне от тебя нужно только некоторое количество материала и помощь рабочих рук — ты же не думаешь, что нежные девушки станут заниматься укладкой пола? — укоризненно глянув на него, подытожила Хозяйственная.

Тяжело вздохнув, комендант повернулся в сторону подшефных ему студентов — те и не думали прятаться и пытаться делать вид, что остаются на своей части территории. Гном изрек:

— Хорошо, обеспечу…и кто такой умный догадался это нарисовать? — сурово сведя брови, спросил он.

— Вот! — не менее гордо, чем отдавала листок, указала в мою сторону Тида. Пришлось из-за спины Делины выходить. Только увидев меня, комендант переменился в лице, обретая сразу не свойственную ему возвышенность и почти блаженно улыбаясь.

— Обеспечу в кратчайшие сроки! — пропел Мрот, после чего удалился, на ходу давая парням распоряжения. Я поняла только то, что мужская половина первого курса теперь будет знать, кому обязана привалившей работой. Остальные поняли и того меньше.

— Впервые вижу коменданта в настолько благостном расположении духа, — нарушила всеобщее молчание Киара. Нам не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть.

— А это надо у Сазоновой поинтересоваться, чем она его так проняла, — прищурившись, проницательно заметила гномуля. Я предпочла сделать невинный вид и про шарфик не заикаться. Нет, ни за что, я еще не связала свитер Эланиэлю. А зайчик готов и того только наполовину. Так что нет, никто про мое вязание не узнает.

Поэтому я только пожала плечами — дескать, иномирянка, что с меня взять? И конец пары мы посвятили как раз подготовке материалов для декорирования помещения. Во всяком случае, шторы с цветами были готовы уже сегодня. А вот после пары произошло одно непредвиденное обстоятельство. Эльф и друид, видимо, всерьез вознамерившись отбывать наказание, у кабинета меня не поджидали. Постояв несколько минут у дверей и провожая взглядом удаляющихся девчонок с курса, я решила все-таки пойти в общежитие — до вечера и занятия с Арегваном оставалось приличное количество времени, можно было как раз заняться свитером для Эла, тем более что завтрашние дисциплины — физкультура и музыкальные медитации — домашних заданий в принципе не предполагали. Стремительный, конечно, бил себя в грудь и говорил, что с тем количеством времени, что дали первому курсу менталистов, стоит денно и нощно посвящать себя физическому воспитанию, чтобы потом было легче тренировать дух, но кто ж его слушал? Нет, слушали, конечно, несмотря на грозный тон, только совсем не в информативном ключе. Девочкам, как это ни прискорбно было сознавать, больше нравились мурчаще-рычащие интонации в голосе боевика. Криво улыбаясь на подпадающих под его влияние студенток, я разом вспоминала первые два месяца без Златоглазого — и молилась тутошним демиургам за то, что освободили меня от этой каторги с сокрытием новых умений от демона.

Вторая пара, приходящаяся на мою пятницу — основы музыкальных медитаций — была и того проще и одновременно сложнее, но она хотя бы преподавалась все два месяца, что мы прожили без главного менталиста. В чем-то, конечно, она перекликалась с боевыми медитациями, которые неустанно два раза в неделю по вечерам проводил Андо, но одновременно с этим была принципиально иной. Если Стремительный учил посредством освобождения сознания учиться видеть в окружающем мире что-то новое, какие-то не свойственные обычному зрению оттенки, то Илиана Светлая — совершенно неподходящее для преподавательницы прозвище — наоборот, призывала под звуки музыки расфокусироваться настолько, насколько это возможно. Раствориться в мире. Почувствовать свое тело среди миллиардов других его песчинок. И двигаться вместе с ними при малейшем дуновении ветра.

Надо сказать, получалось поначалу отвратительно. Потому что внешний вид преподавательницы ну никак не способствовал расслаблению. Светлая миледи на проверку оказалась жгучей брюнеткой зимнего типа внешности, с бледной кожей и кошачьими зелеными глазами, ходившей все время с распущенными волосами и категорически отрицавшей академическую униформу. То есть в сером никто и никогда ее не видел, зато привычным для нас стало сине-фиолетовое платье, отдаленно напоминающее ведьминский балахон, тем не менее, сверху являющееся достаточно открытым для того, чтобы вырисовывать грудь женщины, и спускающееся в пол, так что ноги ее никто и никогда не видел. Девчонки Светлую побаивались, парни относились с настороженностью. В общем, никого преподавательница равнодушным не оставила. И это при полной эфемерности характера и абсолютной незаинтересованности в проблемах бытия. Казалось, Илиана наивна настолько же, насколько может быть маленький ребенок. Она не посещала вместе со всеми столовую и, казалось, вне занятий существовала в совершенно другом измерении. Это, конечно, не могло не заинтересовывать, однако огромный и жирный плюс с отсутствием домашних заданий перекрывал абсолютно все недостатки — если таковые, конечно, имелись — нашей магианы.