Гарри Тертлдав - Битва в космосе Страница 9

— А если нам потребуется то, что есть у них, но нет у нас? Или наоборот? Тогда что? — не сдавалась Сара.

— В конце концов, мы будем находиться не так уж далеко от «Циолковского». Всего-то на другой стороне каньона. В случае чего мы сможем связаться с ними по радио. Как и они с нами.

— А что если кто-нибудь из нас — или мы, или русские — не сможет самостоятельно подняться с планеты, чтобы вернуться домой? — тихо спросила Сара.

Фрэнк Маркар поморщился; Ирв почувствовал, что его лицо тоже исказила дурацкая гримаса.

— Если кто-то, — продолжил Брэгг скучным и бесцветным голосом, — не сможет самостоятельно подняться с планеты, его можно считать мертвецом. Если, конечно, он не найдет способа продержаться на Минерве до прилета следующей экспедиции. Система жизнеобеспечения «Афины» способна обслужить не больше шести человек, равно как и аналогичная система «Циолковского». Так что в этом случае, ребята, нам следует рассчитывать только на свои силы. Запомните это раз и навсегда.

Аргумент возымел действие. Ирв прожил на «Афине» достаточно долго, чтобы убедиться, насколько хрупок, в сущности, их космический «дом». Впрочем, как и «Циолковский».

— Выходит, территория, информацию по которой обработал и передал «Викинг», находится на восточной стороне Каньона Йотун, а не на западной? — спросил Ирв и, дождавшись утвердительного кивка Брэгга, продолжил: — Но что представляет из себя западная сторона? Что если русским предстоит совершить посадку в бесплодных, пустынных землях? Возможно, нам все же нужно уведомить их. Наша миссия, как ни крути, совместная, и будет неэтично, если мы, пользуясь имеющейся у нас информацией, поставим себя в более выгодные условия.

Некоторое время Брэгг, нахмурившись, обдумывал услышанное, но затем его лицо прояснилось.

— Да, так будет честнее, — признал он. — Сейчас разберемся.

Он сложил карту и сунул ее в нагрудный карман комбинезона, а потом взял с настенной полки более подробный «Фотографический атлас Минервы» НАСА; зажим, удерживающий книгу на полке, «отпустил» ее со скрипучим протестующим звуком.

Брэгг листал атлас, пока не нашел нужную фотографическую иллюстрацию.

— Вот смотрите, — он показал снимок всем остальным. — Походит на равнинную местность с пологими холмами, вроде той, на которую приземлимся мы. Ничего похожего на каменистые осыпи и валуны, имеющиеся по краям полярных шапок, и никаких признаков больших эрозийных разломов. Так что шансы у наших советских товарищей не хуже, чем у нас.

Фрэнк Маркар изучил фотографию оценивающим взглядом профессионального геолога. Когда он сказал, что согласен с мнением командира, Ирв понял, что с надеждой оспорить решение Брэгга можно распрощаться. Это дошло и до Сары.

— Ладно, Эллиот, — вздохнула она, — твоя взяла. Но теперь у русских появится причина не доверять нам.

— Они и сейчас не страдают от избытка доверчивости, — заметил Брэгг. — Кстати, я тоже им не доверяю. Впрочем, это в порядке вещей. Когда ведешь дела с такими людьми, держись одной рукой за свой бумажник. Тогда остается надежда, что его у тебя не умыкнут.

Сара только возмущенно фыркнула, но спорить не стала. Маркары вернулись в лабораторию, расположенную в задней секции корабля, и, когда с «Циолковского» пришел вызов от Толмасова, никто из экипажа «Афины» и словом не обмолвился о шифровке из Хьюстона.

Правда, чуть позже, когда супруги Левитты остались наедине в своей каюте, Сара не выдержала:

— И все же мне это не нравится, Ирв. Не только то, что мы ничего не сообщили русским. Подозрительно, что информация о перемене координат пришла именно сегодня, незадолго до срока посадки.

— Я понял, о чем ты, — кивнул Ирв. — Создается впечатление, будто в Хьюстоне все время знали о том, что общеизвестные координаты «Викинга» неверны, и лишь в последний момент решили дать нам правильные.

Ирв почувствовал, как напряглось гибкое тело Сары.

— Лучше бы ты мне ничего не говорил, — прошептала она. — Я не хочу в это верить…

— Считай, что я пошутил, — пробормотал он, идя на попятную. — Такого просто не может быть.

— Приведи мне хотя бы одну причину, почему нет, — в голосе Сары явно слышалась уверенность в том, что муж не найдет приемлемое объяснение.

Но Ирв нашел.

— Я что-то не припомню, когда в последний раз Соединенным Штатам удавалось хранить в тайне какую-либо важную информацию такого уровня на протяжении добрых тринадцати лет.

— Ну что же, логично, — признала Сара после недолгого раздумья. — Порой ты выбираешь весьма странные способы утешения, но, знаешь, они помогают.

— А если я попробую еще один, более традиционный? — спросил он с надеждой.

— Нет, — ответила она, помедлив. — Я устала, да и настроение отвратное. Вряд ли мы получим от ЭТОГО большое удовольствие. А тогда какой смысл?

— Знаешь, ты несносна, когда руководствуешься только здравым смыслом, — обиженно проговорил Ирв.

Сара отреагировала на его последнюю реплику коротким смешком, закрыла глаза и почти мгновенно уснула. Ему ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.

«Лицо Олега, — неприязненно подумал Толмасов, — создано для того, чтобы хмуриться». Эти брови — про себя полковник по-прежнему называл их «брежневскими», хотя генсек вот уже семь лет как отдал Богу душу и после смерти был основательно вывалян в грязи преемниками — нависали над глазами гэбэшника словно тучи, наползающие на солнце.

— Вам следовало спросить американцев о содержании шифровки, — угрюмо проговорил Лопатин.

— И как вы себе это представляете, Олег Борисович? Они ведь ни разу не интересовались содержимым наших передач. Кроме того, — добавил Толмасов, невольно вторя Эллиоту Брэггу, — вряд ли они ознакомили бы нас с содержимым послания. Если бы Хьюстон не имел причин скрывать от нас последнюю информацию, он не прибегнул бы к шифровке.

— Все же следовало спросить, — подал голос Валерий Брюсов.

— Что вы такое говорите, Валерий Александрович? — спросил Толмасов резче, чем намеревался. Обычно лингвист не высказывался в поддержку Лопатина, и если решился на это сейчас, то, видимо, неспроста. «Неужели я что-то упустил из виду?» — подумал полковник.

Брюсов легонько потянул себя за ус — жест, вошедший у него в привычку с тех пор, как он начал отпускать усы, рыжеватые, довольно редкие и с проседью.

Потеребив другой ус, он сказал:

— Мы посылаем и принимаем информацию закодированной в силу привычки, по традиции, если хотите. Думаю, что даже товарищ Лопатин согласится, если я скажу, что для нас не имело бы особого значения, узнай американцы, что содержится в большинстве наших шифровок, как из Байконура на «Циолковский», так и отсюда на Землю.