Андрей Платонов - Пришлый. Месть ради мести Страница 9

Судя по поведению этого высокородного садиста, люди, имеющие тут хоть небольшой вес, ни во что не ставят людей статусом ниже. Интересно, вмешались бы стражники, если б увидели, как меня тут мутузили? Очень сильно в этом сомневаюсь — слишком уж свободно вели себя мои мучители. Били, не оглядываясь по сторонам. Хорошо если служивые просто предпочли бы не заметить, а то могли и в местную тюрячку забрать, обчистив по дороге. Из этого всего складывались не самые радостные выводы: закон здесь на стороне тех, у кого больше ноготков. Нет, а чему я удивляюсь? Как будто в мире, из которого я пришел по-другому. Выходит, что люди везде в большинстве своем жадные властолюбцы и от мира, в котором они живут, это не зависит. Стремление к справедливости есть лишь у тех, кто не может добиться преимущества для себя. Ну, то есть, ни денег, ни связей нет. Я сильно сомневаюсь, что человек, имея возможность склонить весы правосудия в свою сторону, ради справедливости пожертвует этой возможностью и сядет в тюрьму, ну или там штраф заплатит. Вряд ли кто-нибудь вообще сделает себе или своим родственникам что-либо в убыток исключительно из чувства справедливости. Человек по своей сути существо эгоистичное, готов плевать на все законы и на всю справедливость. Кто-то плюет ради себя, кто-то ради семьи, но плюют все. Выходит все хотят жить не по справедливости, а по правде, а она у каждого своя. А некоторые не только сами живут, но и других пытаются принудить. А хочешь жить по своей правде, надо идти и добиваться ее. Моя правда сегодня в том, чтоб отплатить некому знатному молодому человеку за боль и унижение, которое я испытал. И он за это заплатит, чего бы это мне не стоило.

Сказать, что день тянулся долго — это как сказать, например, что космос — большой. День был бесконечным. Я уже думал, что он не кончится никогда. Но ничто не вечно, подошел к концу и этот, чудовищно длинный день. Как только сумрак опустился на парк, я ощутил прилив сил и почувствовал, как начали заживать многочисленные ранки на теле. Подождал немного, собираясь с духом, и одним рывком вырвал сразу оба ножа. Вой раненного носорога огласил окрестности.

Пролежав еще около часа, чтобы все раны успели затянуться, медленно поднялся и направился к своей гостинице. Нужно переодеться, хорошо бы еще и вымыться, но это уже только мечты. На это нет, ни времени, ни возможности. В таком виде лучше не светиться.

Нельзя сказать, что я был полон сил и энергии. Ранения и регенерация сказались на моих физических возможностях. Они были несколько ниже моих обычных. И жажда… жажду я ощущал, наверно, как наркоман чувствует ломку. Мои зубы стучали от желания впиться в чью-нибудь глотку, мои руки сжимались и разжимались в порыве схватить кого-нибудь за волосы, оголив беззащитную шею, мой мозг отказывался соображать, все мысли были направлены лишь на утоление жажды.

Терпеть, только терпеть. Кто будет сегодня моей пищей, я уже знал, главное дотерпеть и не сорваться. Вот уже и гостиница рядом. Нужно спрятать окровавленные ножи под рубаху. Уже было достаточно поздно и в холе сидело всего несколько человек. Все они удивленно посмотрели на меня, но, слава богам, никто ничего не спросил. Любой человек для меня сейчас виделся, прежде всего, как потенциальная пища. Поднявшись на второй этаж к себе в номер, быстро скинул пропитавшуюся кровью одежду, достал из тумбочки свой ночной наряд, напялил его на себя и, прихватив кинжалы, выпрыгнул в окно. Глупо было идти незнамо куда. Я же и понятия не имею, где эта чертова улица Радуги. Но меня гнала Жажда и жажда мести, как бы ни каламбурно это звучало.

Мне надо было найти улицу Радуги. Народу в городе почти не было. Иногда только встречался патруль стражи. Оно и понятно, что простому человеку делать ночью вне родной кровати? Все сейчас либо дома спят, либо по кабакам сидят. Заслышав стражников, приходилось срочно искать укрытие в тени домов или в чужих палисадниках. В центре города палисадники и внутренние дворики были почти у каждого здания, хотя и в хибарах они были не редкость.

Я всматривался в надписи на домах, пытаясь понять здешний язык и все-таки найти проклятую улицу Радуги. Нет, надо срочно учиться читать. Как только тут неграмотные крестьяне ориентируются? Неужто все улицы наизусть знают? Не может такого быть.

Рисуночки рядом с надписями я заметил сразу, но не придал этому значения, пока в бесцельном блуждании по улицам города до меня не дошло: рисуночки на разных улицах разные. А что если эти каляки маляки связанны непосредственно с названиями улиц? Продолжая свой путь, я начал всматриваться в рисунки: на одном была речка, на другом какая-то скамейка, на третьем облако. И… о боги! Какая удача — на табличке была намалевана радуга!

Хорошо хоть я знал, как пишутся цифры — староста научил. В деревне приходилось таскать мешки с урожаем репы и записывать, сколько принес. Так что третий дом я нашел уже минут через пять. С этими блужданиями по городу прошло полночи, надо торопиться. Посмотрев на высокий забор и две крыши от домов, выглядывающие над ним, у меня родился незатейливый план: пойду и выпью всю кровь хозяина этого дома и прирежу всех, кто попытается мне помешать. Что-то более сложное мой мозг придумать был не способен. Жажда гнала меня вперед.

Глава 8

Забор был глухой — рассмотреть через него что-либо было невозможно. Для разведки местности подпрыгнул и, уцепившись руками за край, высунул голову. Во дворе стояли два здания: одно двухэтажное, пестрое, с каким-то нелепыми украшениями на стенах и окнах, другое чем-то похожее на бараки. Света нигде не наблюдалось — наверно все спали. Так, а это что за звук? Звук журчащей воды раздался буквально в метре от меня. Изогнув голову, удалось разглядеть источник — один из знакомых мне охранников.

Видимо, бедолага вышел по малой нужде. Такого шанса упускать нельзя. Рывок и, одним махом перепрыгнув забор, я оказался прямо за спиной писающего мальчика. Он что-то услышал и начал поворачивать голову, при этом мужик даже не соизволил прерваться. В таких ситуациях оглядываться надо моментально. Помогу, пожалуй, мужичку усвоить этот урок: левая рука на затылок, правая под подбородок, резкий поворот головы неудачника. Хруст шейных позвонков в ночной тишине прозвучал как удар хлыста. Интересно, успел ли он разглядеть своего убийцу? Подхватив обмякшее тело, аккуратненько положил его под кустик, у которого оно недавно стояло.

Теперь определимся с количеством людей в домах. Я обратился к своему дару: в бараках был слышен пульс восьми человек, в доме пяти — двое на первом, трое на втором. В бараки идти нет смысла. Нужно обдумать, как можно тихо проникнуть в дом. Напомнив себе, что самое верное решение — самое простое, сначала я подергал за ручку, а когда дверь не открылась, постучал.