Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 Страница 9

Элисса рассмеялась и встала позади него. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в зеркало, и он увидел ее лицо рядом со своим.

Странно, но ее лицо показалось ему не совсем таким, каким он привык его видеть. Черные волосы были зачесаны за правое ухо, а не за левое.

К тому же она стояла справа от него, а в зеркале выходило, что слева…

Отражение Элиссы улыбнулось, и он услышал у своего плеча ее шепот.

— Это зеркало, Конрад. В нем право — это лево, а лево — право. В зеркале все выглядят немного по-другому, и ты, и я. Смотри.

Она передвинулась справа налево, но в зеркале — слева направо.

Значит, у него один здоровый глаз. Второй слепой. Один его глаз зеленый, другой — золотой. Но где какой? Конрад перестал смотреть на отражение Элиссы, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях.

Перед ним был молодой человек лет двадцати, хорошо ему знакомый, с видом скорее растерянным, чем испуганным, — и с глазами разного цвета.

Конрад видел лишь правым глазом, левый он привык закрывать. А зеркало показывало, что он видит левым, золотым глазом.

Значит, зеркало искажает изображение. Ему нельзя верить; верить можно только себе, а это означает, что он видит правым, зеленым глазом.

Даже закрыв один глаз, он видел в зеркале то же, что и двумя. Так он и думал. Правый глаз — здоровый. Закрыв его, он переставал видеть вообще, значит, левый — слепой.

— Ну что? — спросила Элисса.

Он видел ее. И себя. Он кивнул, и его отражение в зеркале кивнуло. Его золотой глаз сверкнул.

Он вообще-то догадывался, что у него разные глаза, просто не думал, что до такой степени.

Элисса сказала ему об этом первая, это понятно. Только она с ним разговаривала, только она заглянула ему в глаза и заметила разницу.

Он закрыл правый глаз и сразу перестал видеть. Он не видел того, что происходит сейчас…

В темноте перед ним блеснул какой-то свет, слабый и отдаленный. Если бы он видел своим золотым глазом, он попытался бы разглядеть этот свет получше. Свет имел овальную форму, как зеркало Элиссы. И в этом зеркало виднелось чье-то лицо.

Тогда он догадался, что видит то, что последним запечатлелось в его мозгу. Зеркало. А в нем — отражение лица с разными глазами, одним золотым, а другим — зеленым.

Но это было не его лицо!

На него смотрел бородатый старик с мрачным, морщинистым и запачканным кровью лицом. Этого старика Конрад не видел ни разу, и все же он показался ему знакомым.

Это был он сам. Он видел себя, только гораздо, гораздо старше.

Он видел свое будущее.

— Нет! — крикнул он, зажмурился, затем широко открыл глаза, на мгновение увидев свое обычное отражение, и отшвырнул зеркало в сторону.

Он услышал звон бьющегося стекла и сердитый крик Элиссы. Внезапно она размахнулась и отвесила ему здоровенный подзатыльник, после чего, продолжая проклинать его на чем свет стоит, бросилась собирать осколки.

Конрад видел, что произошло, но ему почему-то казалось, что все это сделал не он, что он наблюдает за этим со стороны — словно уже видел нечто подобное и сейчас об этом вспоминает.

Вспоминает то, что с ним когда-то случилось.

Или должно случиться…

Они расположились на берегу реки. Держа на коленях осколки разбитого зеркала, Элисса сидела возле Конрада, но чуть дальше, чем обычно.

Все было так, словно они только что встретились и она собирается показать ему зеркало.

Конрад был ужасно смущен. Прошлое, настоящее, будущее — все переплелось в его голове, и он уже не понимал, где что.

Он знал, что произойдет. Знал, потому что это уже произошло. Это было настоящее. Повторения не будет. Элисса показала ему зеркало, а он его разбил.

Он старался не думать о том, что в нем увидел, — не думать о своем будущем.

Зеркало разбилось. Но Элисса собрала осколки, тщательно уложила в серебряную рамку и, что-то шепча, принялась водить по ним кончиками пальцев, которые сделались ярко-красными от прилившей к ним крови.

Он знал, чем она занимается, но старался об этом не думать. Мысли Конрада приковывал его слепой левый глаз, который мог видеть будущее.

Постепенно Конрад пришел в себя, его сердце перестало бешено колотиться. Он почувствовал себя спокойнее, паника улеглась.

Отругав его за разбитое зеркало, Элисса не сказала больше ни слова. Видимо, она поняла, что произошло что-то необычное, раз он повел себя так странно.

Посмотрев на себя в зеркало, она бросила взгляд на Конрада. Их глаза встретились.

— Я же пошутила, когда сказала, что уродливое лицо разбивает зеркало, — сказала она. — Ты что, подумал, что я серьезно? Или испугался самого себя? — насмешливо улыбнувшись, добавила она.

Он молча покачал головой и потер глаза, думая о том, что ей сказать.

— Что ты там увидел? — спросила Элисса.

Он уставился на нее. Откуда она знает, что он увидел нечто странное?

Она была его единственным другом, они любили болтать обо всем на свете. Кроме одного: они никогда не обсуждали ее умение колдовать.

Он посмотрел на ее пальцы. Почему их кончики такие красные — может быть, она порезалась об осколки зеркала?

Что ж, если Элисса не хочет распространяться о своих талантах, почему он должен ей все рассказывать?

Была и еще одна причина: Конрад по-прежнему не испытывал к Элиссе полного доверия. Он не знал почему; просто что-то его останавливало. Да, она была его единственным близким существом, он мог отдать за нее жизнь — и все же его постоянно грыз червь сомнения.

Лучше не лезть в ее дела, тогда и ему не придется открывать ей всю правду о себе, а то, чего доброго, попадешь в ее сети и не выпутаешься.

Глупая мысль, конечно, но как примирить разум и чувства?…

И все из-за его глаз. Надо же, видит то, что произойдет в будущем…

Только сейчас он вспомнил, что его левый глаз всегда видел на одно мгновение вперед.

Вот, значит, как ему удавалось увернуться от сапога Бранденхаймера или его кнута. Он знал, куда будет нанесен удар, и успевал отскочить.

Элисса вновь принялась смотреться в зеркало, осторожно слизывая кровь с кончиков пальцев.

Теперь Конрад начал сомневаться, что видел в зеркале свое собственное отражение. Может быть, это была просто игра света, а впрочем, нет, он ведь закрыл глаза. Значит, с ним что-то случилось.

Он не мог видеть свое будущее; у него никогда не было таких способностей. Он отказывался в это верить.

Он не скажет Элиссе, что увидел в зеркале; но нужно сказать хоть что-то.

— Я еще никогда не видел своих глаз, — сказал он. — Я и не знал, что они разного цвета. Я так удивился. Прости, я не хотел разбивать твое зеркало. Я не знал, что стекло такое хрупкое.