Иар Эльтеррус - Пробуждение Страница 9

Вздохнув, его величество опять посмотрел на документы — работы еще часа на три, как минимум. И деваться некуда, он и так оставил себе только самое важное, свалив остальное на канцлера, ректора Антрайна и Мертвого Герцога, возглавляющего второй аррал. Но доверять этим троим нельзя, особенно в свете последних событий — они цепко держат Игмалион в руках, не позволяя происходить ничему, нарушающему их планы. Преследуют какие-то свои цели и ничего с этим не поделаешь, хотя попытаться их переиграть, конечно, надо. Вот только получится ли?

Едва заметно улыбнувшись, Дарлен снова взялся за бумаги — придворные считают своего короля недалеким человеком. Он не разочаровывал их, пусть так и думают. Так даже лучше, от него не ждут никаких сюрпризов и проворачивают свои грязные делишки почти не скрываясь. Его величество это мало трогало — лишь бы его оставили в покое. Правда в последнее время происходящее начало вызывать немалую тревогу — второй аррал, похоже, не справляется, вот и пришлось самому заняться делами, хотя очень не хотелось. А если еще учесть сущность руководителя этой организации, то надеяться на нее вообще нельзя. Придется приложить кое-какие усилия, чтобы бунт не оказался совершеннейшей неожиданностью. Его, похоже, не избежать — странно, что Мертвый Герцог этого не понимает. Или притворяется, что не понимает? Скорее всего именно так. Но тогда возникает вопрос: с какой целью притворяется? Для него ведь распад Игмалиона тоже невыгоден — даже с учетом полученной два дня назад информации невыгоден. Или Дарлен ошибается?

Ох, скорее бы сын уже взошел на престол, так надоело заниматься этой дрянью… Увы, до этого еще четыре года — по древним законам Игмалиона наследник не имел права короноваться до того, как ему исполнится тридцать лет. Почему предки установили такой порядок? А Беранис их знает! Но пусть Лартин не питает иллюзий, пора запрягать его в дело, а то слишком увлекся своими игрушками. Никак не поймет, что в родной каверне воевать просто не с кем, нет здесь других стран, кроме острова Керион, а до него поди еще доберись. Бредит войной, читает только мемуары полководцев древности. Остается надеяться, что это увлечение сыграет свою роль, когда понадобится подавить бунт.

— Ваше величество! — отвлек Дарлена голос камердинера. — К вам его высочество наследный принц Лартин.

— Зови, — буркнул король.

Легок на помине. Опять станет просить денег на военные забавы. А где их взять, эти деньги? Казна практически пуста, налогов удалось собрать едва половину от прошлогодних, даже на празднество по поводу дня тезоименитства пришлось занимать у ростовщиков. Не праздновать же было нельзя, народ бы не понял. Хлеба и зрелищ! Это все, чего хочет большинство людей. И приходится удовлетворять их нехитрые потребности, не то бунт начнется даже раньше, чем рассчитывает король.

Дверь распахнулась, и в кабинет быстрым шагом вошел светловолосый молодой человек с серыми глазами. Он был одет просто, но добротно.

— Добрый вечер, отец! — поклонился он.

— Здравствуй, сын, — холодно кивнул король. — Хорошо, что ты зашел, я собирался звать тебя. Нам нужно поговорить.

— Да! — просиял принц. — Я тоже хотел поговорить. У меня тут возникла идея создать егерские войска из лесных следопытов…

— Речь пойдет не об этих игрушках! — прервал его король. — А о серьезных вещах! Возьми вон в той шкатулке амулет Безмолвия и активируй его.

— Амулет Безмолвия?.. — вытянулось лицо Лартина. — Зачем?..

— Нужно, — буркнул Дарлен.

Принц о чем-то задумался, его глаза сузились, затем он достал из шкатулки амулет и нажал на камень активации. Раздался едва слышный гул, стены кабинета подернулись легкой дымкой. С этого момента подслушать, что говорится здесь, было невозможно. Даже при помощи кристалла Видения. О чем же пойдет речь, раз отец принял такие меры предосторожности?

— Сядь, сын, — приказал король, и молодой человек послушно опустился в кресло. — Мы с тобой давно не говорили откровенно, пора восполнить этот пробел. Со дня твоего совершеннолетия ты занимался в основном тем, что интересно лично тебе, не обращая внимания на то, что творится в стране.

— Творится?.. — изумился принц. — Но ведь все тихо…

— О, да! Внешне все тихо и спокойно, но это на поверхности. Ты, наверное, удивлен — привык считать, что я совершенно не интересуюсь государственными делами. И ты прав в чем-то, эта ноша не по мне, она для меня слишком тяжела. Это все знают, поэтому меня не боятся, уверены, что я ни на что не годен. Только не знают, что у меня есть кое-какие верные люди, работающие лично на меня, а не на второй аррал. Личные вассалы.

— И что с того? У меня они тоже есть…

— Ты не дослушал, — усмехнулся Дарлен, наливая себе бокал молодого хельдского вина. — Будешь?

— Да, — кивнул Лартин.

Его величество налил еще один бокал и протянул сыну. Тот пригубил и требовательно уставился на отца.

— В последний год мне стало ясно, что Игмалион ждут трудные времена, — продолжил король. — Несколько заговоров на грани реализации. Один из самых безопасных — дорский. Несмотря на то, что Мертвый Герцог считает иначе. Даже если Дор отделится, это вряд ли сыграет важную роль. Поставить заслон на Илайском перешейке — и никакое войско не прорвется. Беда в другом. Заговор стихиальных магов. И ректор об этом заговоре не имеет понятия! Или тайно поддерживает. Я не знаю, что именно, потому и не стал сообщать ему ничего. И начал принимать кое-какие меры. Мне нужна твоя помощь, сын! Больше мне обратиться не к кому. Да ты и сам знаешь.

— А я что?.. — с трудом выдавил из себя принц. — Меня тоже мало кто поддерживает…

— Тут ты ошибаешься, — в глазах короля заплясали смешинки. — Тебя любит армия, а это — более чем важно. Боюсь, что вскоре тебе придется воевать по-настоящему.

— Почему же ты мне раньше ничего не говорил?! — вскочил Лартин.

— Я еще не был уверен, что придется действовать жестко, — отмахнулся Дарлен. — Теперь уверен. Да, я плохой король, знаю это, но обязан сделать все, чтобы не допустить большой крови.

— Чего хотят маги?

— Не имею ни малейшего понятия. Подозреваю, что ищут силы и власти, их не устраивают установленные твоим прадедом ограничения. Могу сообщить, что Визуальный Конклав, хоть официально и распущен, продолжает действовать в подполье. И возглавляет его никто иной, как наш драгоценный ректор! Это еще одна причина, по которой я ему не доверяю.

— А Мертвый Герцог? — растерянно спросил принц. — И второй аррал?

— То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами, — глухо сказал король. — Если он поймет, что мы хотя бы подозреваем о его сущности, то наша семья будет уничтожена в течение дня. Дай слово, что ты будешь молчать и ни жестом, ни словом не выдашь своего знания.