Кейт Якоби - Возвращение изгнанника Страница 9

— Честно говоря, милорд, я не знаю. Данлорн удивленно поднял брови:

— Не знаешь? Но у тебя было целых три года, Мика, чтобы поразмыслить на эту тему. Наверняка ты все же представляешь себе, как твоя семья встретит твое неожиданное возвращение. Они, должно быть, по тебе соскучились, особенно твоя матушка.

— Ну да, — без особой уверенности кивнул Мика. — Матушке, правда, скорее всего было не до того — ей приходилось думать о том, как бы поудачнее выдать замуж дочерей, да и присматривать за сыновьями тоже. Ей ведь никогда даже и мысль не приходила, что они взрослые и могут сами решать свои дела. К тому же теперь, наверное, подросли мои племянники и племянницы, которые и не подозревают о моем существовании.

— Такова уж участь младшего сына.

— Дома пятеро моих братьев и две сестры, так что даже не знаю, заметили ли родители мое отсутствие.

Данлорн хмыкнул и снова занялся лошадью.

— Думаю, все-таки заметили. А как насчет твоего отца? Мика уставился на ветки у себя над головой, на мгновение забыв о том, что может свалиться с дерева. Можно сколько угодно гадать, как встретит его остальная семья, но в одном Мика был уверен: отец его не простил. Очень даже вероятно, что он уже и наследства его лишил. От этой мысли на сердце у юноши стало тяжело. Если бы не отцовский гнев, ничто не омрачало бы его возвращения домой и радости встречи с родными.

Голос Данлорна отвлек Мику от печальных мыслей.

— Ты уж меня прости, только я никак не пойму, что ты делаешь там наверху.

— Добываю ужин, милорд.

— Ужин? Но сейчас еще утро!

Мика покрепче обхватил ствол и вытянул шею, пытаясь разглядеть, нет ли подходящего сука с другой стороны дерева.

— Я нашел яйца.

— В это время года?

— Да. Сероглазый флоссон выводит птенцов осенью. — Слова Мики сопровождались кряхтением: он уселся на своей ветке и попытался дотянуться ногами до сука, который был почти в доступности. — Сказать по правде, мне просто повезло. Эти птицы обычно не водятся в южных краях.

— Понятно. Так почему ты все еще там прохлаждаешься? Услышав это, Мика прекратил свои безуспешные попытки и взглянул вниз на господина.

— Вы бы лучше помогли мне спуститься, а не тратили время на…

— Глупые вопросы? — рассмеялся Данлорн. Уперев руки в боки, он взглянул вверх и добавил: — Я бы и рад помочь, но, как видишь, лестницы у меня нет, а до ближайшей деревни много лиг. А не можешь ли ты спуститься тем же путем, как влез?

Мика стиснул зубы: терпение его было на исходе…

— Если бы я мог это сделать, я не застрял бы здесь.

— Да, конечно. — Улыбка Данлорна угасла, и он огляделся в надежде, что его осенит спасительная идея.

Следя за ним без особой надежды, Мика сунул руку под тунику, чтобы проверить, целы ли яйца.

— Так вы ничего не можете сделать, милорд?

— А что ты предлагаешь? — Данлорн снова взглянул вверх и беспомощно развел руками, хотя и не смог скрыть ухмылки.

Мика вздохнул и прислонился лбом к стволу дерева. Судя по тому, как идут дела, он может провести на этом суке целый день…

— Мне больно видеть, что мое несчастье для вас — лишь повод для веселья, милорд, — сказал он со всем достоинством, какое только мог вложить в свои слова.

— Вон смотри, — попытался Данлорн дать практический совет, — там — с противоположной от тебя стороны — есть ветка. Тебе ее не видно, но если ты вытянешь ногу… Нет, не эту… Вот так! А теперь разожми руки.

Мика сделал, как ему было сказано, но его нога, которая должна была найти опору, не нащупала ничего. В панике парень попытался снова ухватиться за ветки руками, но промахнулся и с ужасным шумом рухнул вниз. Он упал на живот, иглы сосны исцарапали его лицо… —Мика несколько секунд лежал неподвижно, судорожно хватая ртом воздух. Когда его голова немного прояснилась, он ощутил холодную липкую влагу под одеждой.

— Ты ничего себе не повредил? — Данлорн опустился на колени рядом с Микой; теперь ему было уже не до веселья.

— Нет. — Открыв глаза, Мика сел, а потом, с помощью Данлорна, поднялся на ноги. Он осторожно сунул руку за пазуху и извлек измазанную желтком скорлупку. — Боюсь, правда, что на ужин у нас будет что-нибудь другое.

— Я и не догадывался, что ты так много знаешь о птицах.

— Я тоже, — ответил Мика, выуживая из-под туники остатки яичной скорлупы. — Не догадывался до тех пор, пока не пришлось есть солонину шесть дней кряду. Удивительно, чего только не вспомнишь, когда припрет.

— Или чего только не забудешь, — подняв брови, ответил Данлорн. — Пойдем. Нужно же нам наконец как следует рассмотреть эту нашу несчастную страну.

Оставив лошадей в рощице, они прошли к подножию ближайшего холма. Легкий ветерок колыхал верхушки деревьев, но, несмотря на прохладу, день скорее напоминал весну, чем осень. Холм был крутым, над ним раскинулось чистое голубое небо, и Мика широко улыбнулся, карабкаясь вверх по склону. Из-под ног сыпались камешки, но, хватаясь за кустики мокрой травы, он упорно лез вверх, пока не оказался на вершине.

Вид с холма открывался потрясающий. Древние горы, покрытые густым лесом, зубцами короны окружали широкие долины, по которым были разбросаны хутора и деревни. Поля были уже убраны, но приближение зимы лишь придавало местности особую хрупкую красоту. От продуваемых всеми ветрами равнин на востоке до укутанных голубой дымкой гор на западе вся страна купалась в золотом солнечном сиянии.

Ветерок хлопал полами плаща Мики. Юноша огляделся, любуясь великолепным видом. С севера горы подступали ближе, потом хребет уходил на запад. Чтобы добраться до предгорий, путникам потребуется еще два дня. А за рощицей у подножия холма, на котором стояли Данлорн и Мика, начинался простирающийся до самых гор лес.

Взгляд Мики погрузился в раскинувшуюся перед ним темную живую глубину Шан Мосса. Это был самый большой и для Мики самый красивый лес в стране. Сейчас, в середине осени, он пламенел яркими цветами увядания.

Трудно было поверить, что они не видели всей этой красоты целых три года.

Мика повернулся к своему господину. Данлорн стоял рядом и любовался прекрасным видом, но лицо его — как всегда — было совершенно бесстрастным. Какие мысли скрываются за этой холодной маской? Что за вопросы, которые никогда не будут произнесены вслух, задает себе этот человек?

Или он гадает, действительно ли враги оставят его в покое?

Мика знал господина почти всю свою жизнь, служил ему, работал и сражался бок о бок, последовал за ним в добровольное изгнание. Однако даже теперь он не мог бы честно сказать, что понимает Данлорна, знает, что им движет: почему тот принял пост члена совета Селара и, самое главное, почему все бросил и под покровом ночи бежал от Селара, из столицы и из Люсары вообще.