Абрахам Меррит - Лесные женщины Страница 9

Он недоверчиво смотрел на часы. Прошло всего пятнадцать минут.

Медленно тянулись секунды. И действительно, прошел целый час, прежде чем он увидел, как они идут к берегу и стягивают лодку в воду.

Горло Маккея пересохло, пульс оглушительно бился в ушах: он заставил себя успокоиться, неторопливо направиться к причалу.

— Все в порядке? — крикнул он, когда они были близко Они не ответили, но когда скиф был привязан, они посмотрела на него, и на их лицах были ужас и изумление.

— Они мертвы, мсье, — прошептал хозяин. — Поле и оба его сына — все мертвы!

Сердце Маккея подпрыгнуло, он почувствовал легкое головокружение.

— Мертвы! — воскликнул он. — Что их погубило?

— Что, кроме деревьев, мсье? — ответил старик, и Маккею показалось, что он смотрит на него несколько странно. — Их убили деревья. Понимаете, мы пошли по тропе через рощу, и в конце ее путь преградили упавшие деревья. Над ними жужжали мухи, мсье, поэтому мы принялись искать. Они были под деревьями, Поле и его сыновья. Пихта упала на Поле и раздавила ему грудь. Другой сын лежал под пихтой и несколькими березами. Они сломали ему спину и вырвали глаз — но эта последняя рана была не свежая.

Он помолчал.

— Должно быть, неожиданный порыв ветра, — сказал его человек. — Но я никогда о таких порывах не слышал. Никакие деревья не упали, кроме тех, что лежали на них. А эти как будто выпрыгнули из земли. Да, как будто вырвались и прыгнули на них. Или их вырвали какие-то гиганты. Они не сломаны, корни у них голые…

— Но второй сын? У Поле ведь их было двое? — Маккей старался изо всех сил скрыть дрожь в голосе.

— Пьер, — сказал старик, и снова Маккею почудилось что-то странное в его взгляде. — Он лежал под пихтой. У него перерезано горло.

— Перерезано горло! — прошептал Маккей. Его нож! Нож, который сунула ему в руку теневая фигура.

— Перерезано горло, — повторил хозяин. — И в нем сломанная ветвь, которая это сделала. Сломанная ветвь, мсье, острая, как нож. Должно быть, ударила Пьера, когда пихта падала, и разорвала ему горло. Ветвь сломалась при падении дерева.

Маккей стоял, теряясь в диких предположениях.

— Вы сказали, сломанная ветвь? — побелевшими губами спросил Маккей.

— Сломанная ветвь, мсье, — хозяин смотрел ему в глаза. — Это ясно. Жак, — обратился он к своему человеку, — иди в дом.

Он подождал, пока тот скрылся из виду.

— Не все ясно, — негромко сказал он Маккею. — Потому что в руке Пьера я нашел вот это.

Он сунул руку в карман и достал пуговицу, прикрепленную к обрывку ткани. Ткань и пуговица — это части окровавленного пиджака Маккея, который он утопил в озере. Несомненно, они были оторваны, когда он ударил сына Поле.

Маккей пытался заговорить. Старик поднял руку. Пуговица и ткань нырнули в воду. Волна приняла их и понесла, потом дальше и дальше. Они молча следили, пока ткань не исчезла.

— Ничего не говорите мне, мсье, — повернулся к нему старик хозяин. — Поле был трудным человеком, и сыновья его не легче. Деревья их ненавидели. Деревья их убили. И теперь деревья счастливы. Вот и все. А этот — сувенир — исчез. Я забыл, что видел его. Но мсье тоже лучше… уйти.

Вечером Маккей собрался. Когда рассвет начал проникать в его окно, он долго смотрел на маленькую рощу. Она просыпалась, сонно шевелилась, как томная изящная девушка. Он пил ее красоту в последний раз, прощался с ней.

Маккей хорошо позавтракал. Сел за руль. Мотор заработал. Старик и его жена, как всегда заботливо, пожелали ему удачи. На их лицах было дружелюбие, а в глазах старика еще и благоговейный страх.

Дорога шла через густой лес. Скоро гостиница и озеро исчезли.

Маккей ехал, напевая, его сопровождал мягкий шепот листьев, веселое пение сосен; нежный, дружеский, ласковый голос леса. Как прощальный дар, лес вливал в него свой покой, свое счастье, свою силу.