Анастасия Вихарева - Миллионы парсек: Остановить явь Страница 9

— Сто лет?! Они собирались нас держать сто лет?! — Анна резко обернулась к демону, снова покрываясь бардовыми пятнами.

— Скажи спасибо, что Маришу и Баярку выпустили через год, — покачал головой Дай. — Никто нас не выпускал, мы сами вышли!

Лия в недоумении покрутила головой, переводя взгляд то на Анну, то на демона.

— Ну… мы сидели в тюрьме… — призналась Анна. — Так это можно назвать… Дед засадил! Все они…

— Нет, нам сказали, что ты на каком-то сложном обучении, которое должна пройти, как Правитель, — не поверила Лия.

— Как бы ни так! — задохнулась Анна с обидой в голосе. — Я двадцать лет не видела белого света!

— Ну почему же?! Именно так! — поправил ее демон. — Если бы я был допущен к обсуждению, то голосовал бы за! — напомнил он. — Ну правда же, что мы потеряли? А какой опыт! Нам теперь море по колено!

Анна покачала головой, едва ли соглашаясь с демоном, но признавая истину его слов. Сообразив, что препираться подруга и ее демон закончили, Лия продолжила рассказ.

— Я поступила в торговый институт, — похвасталась она. — Я все еще учусь, но теперь могу сама заниматься бизнесом. Мы продаем наши аэлраны, на них сейчас большой спрос, особенно в автономии и в империи Гидра. И много путешествую. Так что, я богатая, красивая, известная… В некоторых кругах… А Крас… — Лия загадочно улыбнулась. — Он, конечно, очень расстроился, но не сильно. Сто лет для нас не так много, мама и папа расставались и на больший срок. В общем, он мужественно принял известие и дал обет девственности. Наверное, так это можно назвать. Вся его комната, кстати, и на корабле тоже, обклеена твоими фотографиями. Мальчишество, но мило! — тряхнула она головой, распуская волосы.

— Ты хочешь сказать, что он… Ни с кем?! — Анна слегка покраснела.

— Боже упаси, нет, конечно! Он же любит тебя! — воодушевленно воскликнула Лия. — Но мне кажется, что он воспринимает тебя, как ту беспомощную девушку, которую встретил на какой-то там планете, и которую спас, — Лия рассмеялась. — Он не очень доволен, когда я напоминаю, что ты Правитель.

— Глупо, совершенно ни к чему. Я могла просидеть в своей темнице много дольше. Жизнь Правителей непредсказуема.

— Не говори ерунды, ты самый лучший человек, которого я встречала! Мы столько пережили! Прости, но я так привыкла к полукровкам, что совершенно не воспринимаю вас иначе, как прочих людей. И даже император Карсад… — Лия помечтала, прежде чем продолжить: — Миллионы женщин хотели бы быть его спутницей. Или любовницей… Последние пять лет многие Правители совершенно не скрывают своей связи. Это богатство, это свобода, это совершенно особый статус первой леди. Газеты и новости пестрят такими сообщениями, смакуя подробности. И Правительницы не скрывают своих привязанностей, предпочитая или меченосцев, или самых достойных высокопоставленных особ. Мы вам ничем не можем навредить, тогда как держать возле себя Правителя куда как опасно! И многие задаются вопросом, что будет с вами через пару миллионов лет, когда семя Правителей будет некому вынашивать.

Анна покраснела еще больше.

— Прости, я не привыкла, что ты стала почти взрослой… — перевела она тему, переживая, что не может поговорить с подругой, рассуждая, как она. — Похоже, я действительно застряла в своем возрасте. Мы не стали бы обсуждать это двадцать лет назад. Видишь ли…

Анна запнулась, не зная, что сказать. Наверное, глупо было объяснять Лие, что с тех пор, как они виделись в последний раз, для нее ничего не изменилось. Она не чувствовала себя взрослой, когда строят планы на будущее. Жизнь, похоже, прошла мимо. Она не читала газет, не следила за модой, не крутила романы. Все было так, словно они расстались вчера. И впервые поймала себя на мысли, вдруг испугавшись, что и Крас мог за это время измениться. К серьезным отношениям она не готовилась, жизнь для нее только-только начиналась. И, наверное, сейчас как никогда нуждалась в советах Селины, или матери, или той же Катрин, чтобы понять, когда наступит пора перейти в другую фазу.

На поляну опустился еще один флаер, уже с правительственными опознавательными знаками.

— Пошли! Пошли! — потянула ее за собой Лия. — Это Крас!

— Иди, — тихонько подтолкнул ее Дай, оставшись сидеть на скамейке, свесив часть щупальцев как ноги, а какими-то в задумчивости подперев голову и почесывая макушку. — У меня есть подружки! Я не теряю время! — напомнил он о своих шалостях во дворце, когда зажимал демоних по углам, и о том, чем занимался на Черной Дыре, куда сразу же смотался на несколько дней с Карой и Кет.

— Тебе положен гарем! — сердито прошипела Анна на его языке. — Без гарема ты не вождь племени!

— А ты не Правитель, если не знаешь, что происходит между двумя разнополыми особями! — снисходительно усмехнулся Дай. — Как ты собираешься решить проблему размножения в своей империи?! — бросил он ей вслед.

Анна немного оторопела, когда из флаера вышел похожий на Краса, но более взрослый мужчина, с гладко зачесанными назад белыми мягкими волосами, высокий, в военной парадной форме, с наградами на груди. От того мальчишки, с которым она встретилась двадцать лет назад, пожалуй, не осталось ничего. Возмужавший, с озабоченностью на лице. Только глаза — живые, наполненные светом — все те же. Теперь он был еще выше. А в походке его появилась твердость, уверенность.

— Лия! — он нежно обнял сестру, чмокнув в лоб. — Чтоб мне провалиться! Какая ты стала красивая! — и отстранил ее, заметив позади Анну.

Ненадолго замер, смутившись.

— Анька! — протянул руки, положив на ее плечи — заглянул в лицо и прижал крепко-крепко.

Получилось все как-то само собой. Они давно не целовались, но через пять минут она уже привыкла к его новому образу. Он наклонился, обнимая ее и поднимая на руки. В конце концов, сама она имела множество форм, которые могла принимать, трансформируя тело. Последняя освоенная ею форма — огненного ангела, или огневика, жителя газообразных гигантов и звезд, которые и сами могли напугать кого угодно. Сама же форма Правителя не имела формы — подпространственное облако, которое могло рассеиваться на необозримые пространства, или собираться в одной точке. Громовержцы никогда не задавались таким вопросом, считая, что любая форма хороша, если радует глаз или умеет принести пользу. В сердце это был все тот же Крас, который совершенно запутался в себе, пытаясь понять, с чего он так привязался к своей гостье. Радовался, что видит ее, гордился, что снова может показать ее своим друзьям, которые к его любви относились доброжелательно и снисходительно. Анна вдруг почувствовала все то, что чувствовал он, и, наверное, это было приятно. По крайне мере, они могли теперь не прятаться ни от кого.