Галина Черкасова - Ключ[СИ] Страница 9

— Справа — полигон для практических занятий, — Джеймс махнул рукой в сторону здания ангарного типа в два этажа с огромными окнами, затянутыми сеткой. — За ним стадион. Слева — учебный корпус хилеров, вот туда-то нам и надо.

Аллея шла вниз по некрутому склону, по бокам высились удивительно прямые тополя. Казалось, что кто-то огромный расчесал их ветви гигантской расческой.

Одно из деревьев оплетала каменная змея с сияющими глазами-рубинам. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть её.

— Хочешь, сфотографирую? — предложил Джеймс, скидывая рюкзак. — Доставай фотик, отправишь потом родным.

— У меня нет фотоаппарата, — замялась я.

— Блин, вещи оставил у брата, а то бы сфоткал на свой, ну да ладно.

— Что это за змея? — я обошла вокруг дерева, рассматривая искусно выполненную скульптуру. Её творца поистине можно было назвать гением — тело змеи так плотно прилегало к коре, будто камень изначально держал в своих крепких объятьях мощный ствол.

— Символ военных сил ордена, — отозвался Джеймс, наблюдавший за мной. — Ствол — внутренние войска, змея — внешние.

— Стой, — я пощупала ствол. — Дерево тоже из камня?

— Из золотого мрамора, а листья — из пластин мантогоза.

— Чего-чего? — я отошла назад, разглядывая дерево. Его было не отличить от настоящего.

— Мантогоз — глаза демона, добывают на южной территории Прэна, — Джеймс подошел к дереву и погладил ствол. — Холодный. Вот и всё отличие.

— Внутренние войска? — я потянулась к стволу. — Я уже успела пересечься с полицейскими.

— Да ну? — Джеймс усмехнулся. — Кроме полиции, которую возглавляет орк, здесь шерстит служба безопасности ордена. Что-то вроде нашего контроля за гражданским населением, только полномочия у них гораздо шире.

— Вот как.

Мы сели на улице, под симпатичными зелеными зонтиками. Я заказала медовую воду (в этих краях, как я поняла, мед суют во все блюда) и запеченную в сыре куриную ножку. Цены здесь были вполне приемлемыми, но с моим запасом денег я решила обойтись без излишеств.

А вот Джеймс заказал бутылку легкого вина, салат с креветками и грибной суп.

— Ты будешь пить вино, — сказал он.

— Нет, спасибо.

— Я не спрашиваю, я утверждаю, — заявил он, ударяя ладонью по столу и смеясь. — За знакомство! Ну?

— Лааадно, если только по бокалу!

В жаркий летний день вино ударило мне в голову, и я, глупо улыбаясь и уронив голову на руку, согнутую в локте, слушала Джеймса. Оказалось, его отец — министр культуры в Герфезоне. Мой знакомый даже удивился, что я не знаю его фамилии.

— Откуда ты такая взялась? Ничего не знаешь! — тараторил он. — Ну, это и к лучшему! Я могу тебе столько рассказать!

Его "ну" резали слух, поэтому Джеймса можно было вообще не слушать, а просто сидеть и смотреть на его красивое лицо с тонкими правильными чертам. Темно-синие глаза так эффектно смотрелись под русой челкой, что я даже на мгновение подумала, что запала на этого симпатичного сына министра. Что там говорил эльф в самолете? Здесь легко влюбляться, кажется.

Рядом с нами за столик свалился высокий орк с татуированной лысой головой и гитарой через плечо. Эльфийки, до этого спокойно сидевшие за дальним зонтиком, стайкой слетелись к нему.

— Мистер Эсах, мистер Эсах, вы вернулись! — верещали они, стаскивая стулья к его столику. — Так ждать в этом году ваших вечеров?

— Вы ведь будете выступать в "Маразматике"?

— Тут поговаривают, Вы будете читать Жизорехха?

Орк, смеясь, обнял двух эльфиек, что уселись по бокам от него, и ответил.

— В первую очередь, вы напишите мне эссе о Противостоянии тысяча триста второго года. Посмотрим на результаты, а потом… Потом… — он притворно грустно вздохнул. — Я, может быть, спою…

Я обернулась к Джеймсу, закатив глаза, и тихо сказала.

— Орк поет эльфам. Мне кажется, я схожу с ума.

— Людям всегда сложнее адаптироваться, привыкнуть к единству с другими расами, — отозвался Джеймс. — Брат говорит, что люди просто глупее остальных.

— Круто. Приятно слышать.

— Хочешь прикол?

— Давай.

Джеймс поднял полный бокал вина и завопил во весь голос.

— За единство!!!

Большая часть посетителей подняли в воздух свои бокалы, чашки, стаканы, даже бутерброд, и эхом отозвались.

— За единство!

Промолчали только я, молодые люди, сидевшие у входа в ресторанчик и парочка гоблинов, расположившихся справа на скамейке.

— Видела? — спросил Джеймс, когда отпил вина. — Брат говорит, здесь как будто другой мир. Ну, это ещё вызвано, по его мнению, относительной стабильностью в нынешней политике. Особых столкновений последний десяток лет не наблюдалось. И это достижение миротворцев.

— Это мысли твоего брата? Ты их сам-то разделяешь? Пару часов назад ты от души лупил орка.

— Я пока об этом не думал, — Джеймс сделал упор на слове "пока". — Ведь я ещё не студент.

— Твой брат состоит в ордене?

— Да, и ассистирует в университете.

В свои восемнадцать мысль о преподавании в университете казалась мне страшным сном.

— Фу.

— Что "фу"? — не понял Джеймс.

— Якшаться с орками — "фу", — вывернула я, припадая к бокалу.

— Ну, брось. Знаешь, что я тебе скажу? — Джеймс подался вперед. — Тут мало кто верит в это самое единство, но здесь о таких вещах лучше молчать и играть по правилам.

Складывалось впечатление, что Джеймс просто понабрался россказней от своего брата и отчасти говорил его словами.

— Ясно. Ты пойдешь к заведующему общежитиями? — я покопалась в сумке, ища деньги. Джеймс поймал меня за руку.

— Я заплачу.

— Не стоит.

— Стоит, — он бросил две монетки на стол. — Это у тебя юги, что ли?

Я посмотрела на бумажки у себя в руках.

— Дааа, не обменяла ещё.

И как я могла забыть, что юги здесь не в ходу… Хорошо, хоть у орка вытащила сэйсы.

Уже стемнело, когда я открыла дверь в свою комнату. В темноте, разгоняемой лишь светом фонаря с улицы, я осторожно принялась шарить правой рукой по стене в поисках выключателя.

Легонько дернув за найденный шнурок, я включила лампу.

В тесном холле не было ничего примечательного — вешалка для одежды да тумбочка под обувь. Я скинула кеды и на цыпочках вошла в комнату.

На окне трепыхались занавески — форточка была открыта. Друг напротив друга располагались застеленные кровати, на подушках которых лежали полотенца бледно-лилового цвета. По обе стороны от двери стояли письменные столы, и над каждым крепились две бежевые, в тон всей мебели в комнате, книжные полки. Завершал образ уютной студенческой каморки стоявший под окном широкий комод с четырьмя ящиками во всю длину. Я поймала трепещущую на ветру занавеску и, подняв её, выглянула в окно. В вечернем полумраке гладь озера, рядом с которым располагалось общежитие, искрилась в свете фонарей, тянувшихся вдоль аллеи. Впереди и справа горизонт скрывал лес, кромка которого ежесекундно менялась под порывами ветра.