Дмитрий Кружевский - Ассасин Страница 90

– Да, подожди. – Я тяжело вздохнул и поспешил вслед за другом.

Глава 21

– Лекс, сегодня ты первый в ночном. – Рычащий голос заставил меня оторваться от процесса чистки копыт своей гнедой кобылы и вопросительно посмотреть на двухметровое гориллообразное существо, занимавшее в нашем отряде одну из старшинских должностей.

– Вообще-то я вчера дежурил…

– Надо же, – усмехнулся гориллообразный, оскалив кривые клыки. – Видимо, очень хорошо дежурил, коль командир приказал вновь тебя поставить.

– Ладно, – пожал я плечами, понимая, что спорить бесполезно, а о склонности старшины к рукоприкладству в случае неповиновения в отряде было всем известно, и лишний раз незачем было его провоцировать.

Он пару минут потоптался рядом, словно ожидая, что я неожиданно передумаю и откажусь, после чего, проворчав что-то себе под нос, отправился по своим делам. Я не торопясь закончил свою работу и отправился к костру, возле которого собрались почти все члены нашего отделения.

– Что этой обезьяне надо было? – поинтересовался Дарнир, помешивая ложкой кашу в подвешенном над костром котелке.

– Дежурить сегодня опять ставят.

– Совсем нелюди озверели, – вздохнул один из наемников. – Знаете, народ, я уже начинаю жалеть, что поставил свою закорючку на контракте.

– Да брось ты, Култ, – бросил сидящий рядом с ним высокий темноволосый мужчина с плохо зажившим шрамом на щеке. – Ну, гоняет нас старшина, так он всех гоняет и различия особого не делает, человек ты или нет. А за такую сумму, что нам платит Акмил, можно и не такое потерпеть.

– А я что, я ничего, – пожал плечами Култ. – Просто все равно это неправильно. Лекс вчера ночь дежурил, и сегодня его гонят… несправедливо!

– Где это ты видел в армии справедливость? – усмехнулся Дарнир и, повернувшись ко мне, кивнул в сторону котелка. – Садись давай, ешь, каша готова, а то убежишь голодный.

Я кивнул и, приняв из рук гиганта небольшую деревянную миску, принялся накладывать в нее кашу. Остальные выстроились вслед за мной и терпеливо ждали, пока я наполню свою тарелку. Такой порядок завел Дарнир с самого первого дня нашего присутствия в отряде имперцев: идущий на дежурство подходит к котелку первым, а пришедшему с оного всегда оставляют двойную порцию с самым большим куском мяса. Как ни странно, но солдаты быстро прониклись к нашему гиганту уважением, особенно после того, как он уложил особо дерзкого наемника одним ударом кулака, причем тот был в доспехах и кинулся на Дарнира с мечом в руках. Так что никто не удивился, когда его назначили сержантом.

А вот я был несколько сбит с толку, когда услышал знакомые с армейки звания, но, подумав, в конце концов пришел к выводу, что это просто мой мозг как-то переиначил местные названия на более привычный лад. Я, кстати, эту особенность уже давно заметил. Например, местные куры – это какие-то воробьи-переростки, которые к тому же умеют плавать, и именуются они явно по-другому, однако я слышу их название именно как «курица». Впрочем, какая разница.

Другое дело, что обстановка в отряде была не слишком хорошей. И вообще, по моему мнению, он не очень-то напоминал сплоченную боевую единицу армии, а, скорее, походил на сборище разномастных вояк, которых вместе удерживала лишь обещанная награда в виде сотни золотых монет за полгода службы – по местным меркам целое состояние. К тому же отряд негласно оказался разделен на две группы: наемники и имперцы, что тоже не особо положительно влияло на настроения внутри его и боевой дух в целом. Впрочем, насколько я понял, этого и не требовалось, ибо у командира отряда явно было другое задание, а набор рекрутов действительно являлся лишь прикрытием. Этого седовласого человека, постоянно кутающегося в темно-синий плащ и, насколько я понял, имеющего звание капитана, в нашем лагере я видел всего пару раз, причем постоянно в сопровождении воинов, облаченных в пластинчатые доспехи, напоминающие мне доспехи древнеримские – сегментаты, которые я когда-то рассматривал в музее.

Он собирал командующих нами офицеров в палатке или где-нибудь в стороне, выставив кольцо оцепления из своих людей, и, дав им указания, вновь исчезал.

В основном же нами командовал лейтенант Барот. Он, как и друг Ри, Балагур, принадлежал к расе дарлоков. Правда, в отличие от знакомого волчицы Барот имел темно-красную кожу и был по габаритам раза в два больше Балагура. Лейтенант железной рукой насаждал в отряде дисциплину, стараясь придушить в зародыше даже малейший намек на конфликт между группами, что помогало не всегда, – изредка, но стычки все же случались.

Я вздохнул и, облизав ложку, вытер тарелку травой. Пора было отправляться к палатке сержанта. Надев перевязь с катаной, я пару минут раздумывал, не взять ли клинки, что Дарнир подарил мне взамен утерянных катаров, но в конце концов решил, что в этом нет особой необходимости. К тому же к своему мечу я уже привык, а вот работа с двумя клинками все же отличалась от боя с катарами.

– Ты там смотри, осторожнее, – сказал Дарнир, подходя ко мне.

– Да ладно тебе, – улыбнулся я, – не маленький, да и кому тут, в глухомани, нападать? По мне, так все эти ночные дежурства и посты охранения задуманы лейтенантом лишь для того, чтобы наш отряд окончательно не распустился.

– Возможно, – пожал плечами гигант. – Однако всякого чудно́го зверья в округе хватает.

– О, да, – согласился я, припомнив, как на днях столкнулись со стаей хищников, выглядевших как помесь медведя с дикобразом. Эти твари напали на идущих в хвосте отряда и успели растерзать троих, пока магеры не отогнали их выстрелами из «грохотов», уложив нескольких на месте.

У палатки сержанта уже собрались те, кто должен был отправляться в ночное дежурство, причем на этот раз среди собравшихся было больше нелюдей. Это показалось мне довольно странным, ибо обычно дозоры составлялись из смешанных пар, впрочем, судя по разговорам, данный факт удивил не только меня одного.

– Командир на виду! – прозвучала команда, и собравшиеся около палатки принялись быстро строиться в некое подобие шеренги, зная любовь старшины к порядку. Строй, надо сказать, получился не очень ровный, и в любой другой день этот обезьяноподобный вояка наверняка бы устроил нам разнос с назначением различных нарядов, однако сегодня он был непривычно тих и лаконичен. Быстро распределив посты, он приказал быть сегодня ночью особо бдительными и, не объяснив, чем вызвано его беспокойство, стремительно удалился.

Надо заметить, что каждую ночь дозоры расставлялись вокруг лагеря по одной и той же схеме: первая линия охраны находилась на расстоянии около ста метров от стоянки, вторая – не дальше пятидесяти. Назначались так называемые обходчики, которые каждый час проверяли все посты, и непоявление их в нужное время означало, что, возможно, на лагерь совершено нападение. Всего было двадцать дозоров, плюс в самом лагере постоянно дежурили несколько воинов. Не знаю, чего или кого боялись командиры имперцев, выставляя подобное охранение, но в результате еженощного дежурства на утреннем марше треть отряда едва передвигала ногами, при этом постоянно клюя носами. В результате было решено пойти на компромисс и раз в два дня выступать не раньше полудня, дабы позволить людям хоть немного высыпаться после их ночного бдения.