Компаньоны - Роберт Энтони Сальваторе Страница 91

— Уверен, эта маленькая игрушка очень хороша в деле, а ты и не подозреваешь об этом, подремывая в своей повозке.

— Даже не задумывался об этом, дружище, — признался Реджис. — Но да, я и в самом деле проспал все последние дни в повозке, это верно. Да, всю дорогу от Сюзейла. И еще десять дней на палубе до этого.

— Непохоже, чтобы твоя одежда была попорчена не погодой, а?

— Просто она новая; — пояснил Реджис.

— Тогда сегодня на ночь уложи ее в постель, предложил дворф. — У меня кроватей много. Эти возчики потеснятся как-нибудь, и я пушу тебя за несколько медяков.

Реджис, разумеется, понимал, что это ловушка, и снова инстинкт велел ему просто уйти. Но он опять напомнил себе, что он уже не тот хавлинг, убегающий от проблем или, как в данном случае, от вероятной схватки. Он вспомнил о своих упорных занятиях с Доннолой и о долгих годах, когда он готовил свое тело именно к таким вот ситуациям.

«Я не смогу помочь Кэтти-бри и Дзирту, если меня убьют», — подумал Реджис и заколебался.

«Значит, меня не убьют», — упрямо решил Паук Периколо Тополино.

— Медяков, говоришь? Заклинаю, скажи же, сколько медяков ты хочешь, добрый господин?..

— Тиндеркег, — подобострастно ответил дворф. — Господин Тиндеркег, к вашим услугам, господин?..

— Тополино. Паук Периколо Тополино.

— Ага, да только нам такое и не выговорить, ха-ха!

—Сколько?

— Что?

— Сколько медяков за постель, господин Тиндеркег?

— Ах да, это. — Одноглазый дворф умолк и, казалось, немного растерялся, словно лишь теперь начал просчитывать ответ, — еще один очевидный знак для Реджиса, что не просто совпадение свело его с этим конкретным дворфом в этот конкретный момент.

— Да несколько, — забормотал Тиндеркег. — Сколько добрый господин Перико... Перика... ну, вы сами дадите.

Реджис полез в кошель, выудил несколько монет, серебряных и медных, и протянул дворфу. Он глянул на запад, где солнце висело теперь совсем низко, длинные тени накрыли ларьки, и торговцы принялись убирать товары на ночь.

— Покажи же мне мою кровать, — попросил он дворфа. — Дорога была долгой и грязной.

— Грязной, вот как? Что ж, за несколько лишних монет я могу устроить вам ванну, — сказал дворф. — И воды наберу с восточной стороны моста, вот как!

Эти последние слова едва не ускользнули от Реджиса, еще не заглядывавшего в воды Извилистой реки, но он припомнил кое-какие истории про это место, которые слышал вскоре после Смутного Времени. По словам некоторых бардов, выступавших в Мифрил Халле, вода вверх по течению от моста Боарескир была чистой, а ниже его — отравленной, как утверждалось, в результате битвы богов. Реджис не помнил всего предания, но какая бы магия не отравила Извилистую реку ниже моста Боарескир, она же породила на свет часто звучащее в этих краях ругательство: «Иди попей с западной стороны моста!»

Хафлинг уже собрался было отказаться от предложения дворфа, но передумал, увидев в нем возможность поменяться местами со своими предполагаемыми противниками. Ни один дворф, и уж точно не этот вонючий тип, не предложит по доброй воле устроить для кого бы то ни было ванну, тем более за столь жалкие гроши, учитывая трудоемкость процесса. Но есть ли лучший способ застать жертву без оружия и доспехов, чем захватить ее врасплох в ванне с водой?

— Да, ванна была бы очень кстати, — согласился Реджис и протянул дворфу еще несколько монет. — И, дружище, брось туда несколько камней погорячее, чтобы я смог прогнать ломоту из своих измученные странствием костей. Полагаю, я еще раз быстренько взгляну кое на что тут по соседству и скоро вернусь устраиваться на ночлег.

С этими словами он удалился, борясь, хоть и с трудом, с искушением прибегнуть к помощи берета и вновь сменить облик.

***

— Расскажи-ка нам, приятель, где ты побывал, — напевал Реджис, расплескивая рукой воду в ванне. — Ты же чудес, поди, немало всюду повидал! За рассказ тебе мы пива вволю, друг, нальем, ну а, коль затянешь песню, дружно подпоем!

Дальше он не мог припомнить ни слова, поэтому принялся просто мычать, время от времени вставляя словцо-другое, по звучанию скорее напоминающее наречие дворфов. Он также продолжал болтать рукой в воде, стараясь, чтобы всякому по ту сторону занавески казалось, что он действительно плещется в ванне.

И действительно, занавеска вдруг отлетела в сторону, и высокий человек с тощими усиками и длинными черными волосами выскочил из-за нее, занося над головой

Реджис вскинул ручной арбалет и выстрелил мужчине в грудь.

— Ты слишком похож на скверного пирата, — сказал он, когда мужчина повалился на пол. Из-за его спины возник Тиндеркег и размахнулся тяжелым молотом.

Одним движением Реджис отбросил арбалет, выхватил рапиру и отпрыгнул назад. Почти сразу же он ринулся вперед и нанес колющий удар, поранив дворфу руку. Острие рапиры не прошло насквозь, поскольку на дворфе был прочный доспех, но противник Реджиса завопил и отшатнулся.

Реджис выхватил кинжал, хотя и не знал, чем тот может быть ему полезен; конечно, нечего и пытаться отбить или перехватить им этот здоровенный молот!

Тиндеркег свирепо ринулся вперед, заставив хафлинга отступить новым могучим ударом. И снова дворф был близок к своей цели, но на этот раз он угодил молотом по краю ванны, круша дерево! и вода хлынула на пол.

Тиндеркег выдернул молот, рассыпая щепки, и снова взмахнул им перед собой, потом обратно, слева направо, перед хафлингом.

Видя, что высокий человек позади дворфа поднимается, Реджис понял, что нужно действовать быстро. Он перехватил трехклинковый кинжал и подскочил к Тиндеркегу слева — и как подскочил! Призма в его кольце вспыхнула, едва хафлинг начал движение, и он внезапно ощутил внутри себя ее магию вместе с возникшей откуда-то мыслью: «Искривление времени». И вправду, Реджису показалось, будто время или пространство, а может, и оба они в этот миг изменились в его пользу: дворф двигался намного медленнее и не мог остановить хафлинга, выскочившего у него из-за плеча слева.

Не слишком понимая, что происходит, но уж точно не собираясь упускать такую возможность, Реджис размахнулся и всадил кинжал в спину дворфа. Клинок пробил шов доспеха и глубоко погрузился в тело, и Реджис завертелся вслед за Тиндеркегом, шатающимся от боли и пытающимся на ощупь дотянуться до кинжала.

Все часы, проведенные возле дверного косяка за чтением