Дэвид Коу - Правила возвышения Страница 91

— Постой, Яван! — Голос Кентигерна раскатился гулким эхом по узкому каменному коридору.

Герцог повернулся и в упор посмотрел на Андреаса:

— Что еще? Вы хотите обыскать мою комнату во второй раз? Может быть, вы думаете, что это я проделал дыру в вашей крепостной стене своим мечом, и теперь хотите проверить, не зазубрилось ли лезвие?

Андреас рассвирепел.

— Не вижу повода для шуток! — прорычал он. — Убийца моей дочери сбежал из тюрьмы, и покуда его не найдут, я намерен удерживать тебя и всех твоих друзей здесь. — Он взглянул на начальника стражи. — Взять их! Не спускать с них глаз. Ты понял?

Мужчина кивнул:

— Прикажете посадить их в темницу?

Герцог заколебался и метнул взгляд на первого советника. Шерик на мгновение встретился с ним глазами и быстро помотал головой.

— Нет, не в темницу, — сказал Андреас, тоже покачав головой. — В тюремную башню. Обеспечьте их всем необходимым, следите за тем, чтобы они были сыты и находились в сносных условиях. Но они не должны выходить из башни.

— Вы посадите в тюрьму своего будущего короля?

— У меня нет выбора.

— Даже если это приведет к войне?

— Разве ты не поступил бы так же ради спасения своего сына?

Яван не ответил, но Андреас прочитал ответ на его лице, ибо мгновение спустя он мрачно усмехнулся:

— Конечно поступил бы. Можешь ли ты ожидать от меня другого, когда я стремлюсь наказать по справедливости убийцу моей дочери?

Яван по-прежнему хранил молчание. О чем еще было говорить? Два герцога просто пристально смотрели друг на друга, словно готовясь скрестить мечи в схватке, которая решила бы судьбу всего королевства. Наконец Андреас отвел глаза, но только для того, чтобы коротко кивнуть начальнику своей стражи.

Мгновение спустя капитан отдал отрывистый приказ своим солдатам, и они повели Явана, Ксавера и Фотира в тюремную башню Кентигернского замка.

После почти двухнедельного заточения в темнице Тавис был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно. А Гринса, который сегодня ночью потратил уйму сил, воздействуя на сознание стражников, помогая Фотиру разрушать железную решетку и исцеляя раны молодого лорда, не мог тащить мальчика на себе. В любое другое время и в любом ином месте предсказатель нашел бы такую ситуацию забавной. Но сейчас, когда он с трудом спускался по склону Кентигернского холма в тени огромной крепости Андреаса, частично поддерживая, частично волоча на своем плече лорда Тависа, кирси было не до смеха.

Мальчик не произнес ни слова, с тех пор как они выбрались из замка, хотя несколько раз вскрикнул от боли, а теперь с присвистом втягивал воздух сквозь зубы почти при каждом шаге.

— Вам нужно передохнуть? — спросил Гринса. Он не хотел останавливаться. Они преодолели только половину спуска. Гринса еще даже не видел впереди свою лошадь. Но он не хотел, чтобы мальчик умер.

— Я в порядке, — с трудом проговорил Тавис. — Не останавливайся.

Предсказатель видел, что он лжет; просто Тавис боялся снова оказаться в темнице, и этот страх был сильнее любой боли. Но Гринса поймал мальчика на слове и продолжил путь вниз.

— Я оставил лошадь у подножия холма, — сказал он. — Недалеко отсюда.

— Ездок из меня сейчас такой же неважный, как и ходок, предсказатель. Тебе придется перекинуть меня через спину лошади, как труп.

— Если вы будете лежать спокойно, возможно, нам удастся проскочить мимо одного-двух стражников.

Несмотря ни на что, мальчик рассмеялся. Похоже, он был не просто избалованным ребенком, которого Гринса видел во время Посвящения.

— Куда мы поедем? — спросил он минуту спустя.

Гринса уже открыл рот, чтобы ответить, но тут же прикусил язык. Мальчику, и без того напуганному донельзя, не стоило знать этого.

— В одно безопасное место, — наконец ответил он. — Больше я ничего не могу вам пока сказать.

Кирси ожидал возражений, но Тавис просто кивнул, тихо охнув от боли при очередном неловком шаге. Луны заволокло плотными облаками, и, хотя при их свете было бы легче пробираться между кустами и нагромождениями валунов, Гринса обрадовался, когда он померк. Яркое сияние Паньи сегодня было на руку противнику.

Луны вышли из-за туч, когда они достигли подножия холма и спуск стал пологим. Свет Паньи снова пролился на город, озарив луг, на котором Гринса оставил свою лошадь.

— Сюда, — сказал кирси, ведя мальчика к лошади. Однако они еще не успели дойти до загона, как предсказатель услышал крики, донесшиеся со стороны замка.

Он резко повернулся, едва не сбив Тависа с ног.

— Уже?

— В чем дело? — спросил Тавис.

— Боюсь, они обнаружили ваше исчезновение.

— Наверное, боги не с нами.

— Чепуха! — Гринса торопливо подвел Тависа к лошади и посадил в седло.

Потом он сам вскочил на лошадь, прямо позади молодого лорда, чтобы не дать тому упасть. Крики в замке стали громче. На крепостных башнях, обращенных к городу, зажглись яркие факелы, а через несколько секунд такие же факелы запылали над городскими воротами. Если бы Гринса рассчитывал покинуть город, все пропало бы. Но он собирался укрыться в другом месте, много более близком, но равно безопасном.

Кирси ударил лошадь пятками по бокам, и Тавис еще раз тихо вскрикнул от боли, когда она рванулась вперед.

Он нуждался в лечении и в спокойном продолжительном сне. Гринса тоже нуждался в отдыхе, но сначала им предстояло добраться до дальней окраины города.

Улица, тянувшаяся вдоль луга, соединяла шедшую к замку дорогу с городскими воротами, расположенными ближе всего к Тарбину, и теперь наверняка кишела стражниками. Предсказатель свернул в тесный дворик между двумя маленькими лавками; они выехали на другой луг, пересекли его и оказались еще на одной узкой улочке. Гринса придержал лошадь и быстро осмотрелся по сторонам, пытаясь сориентироваться.

— Мы уже приехали? — сонным голосом спросил Тавис.

— Почти, — шепотом ответил предсказатель.

Они снова двинулись вперед, свернули на следующую улицу, изгибавшуюся широкой дугой, и вскоре достигли храма Байана.

Гринса снова остановил лошадь, спешился и подошел к ближайшим воротам.

На стук из маленькой караульни вышел дородный мужчина и холодно уставился на кирси, предварительно бросив быстрый взгляд на Тависа, по-прежнему сидевшего в седле. У него было чисто выбритое лицо и длинные седые волосы, гладко зачесанные назад и схваченные в хвостик на затылке. Он был в простом сером балахоне, подвязанном на поясе веревкой. Похоже, он не имел при себе оружия; служители древних богов обычно ходили без оного.