Кэрол Берг - Сплетающий души Страница 92

Мальчик метнулся мимо меня и упал возле госпожи на колени.

— Пойдемте, госпожа, — шептал он еле слышно. — Мы пришли увести вас в безопасное место. Не бойтесь.

Он взял ее руки и встал, мягко поднимая ее на ноги. Она, конечно же, ничего не ответила и не сопротивлялась. Она был бледна, как звездный свет, и хрупка, как мыльный пузырек, слетающий с ладони в банный день. Громкий голос или торопливое прикосновение могли разрушить ее; я догадывался, что остаток ее жизни исчислялся не днями, а часами.

— Когда я скажу, — шепнул я через плечо, не выпуская из виду коридор, — уводи ее через кухню к конюшням и сажай на коня. От дальней двери ведет тропинка. Когда увидишь главный тракт через Долину — ты его узнаешь, — сворачивай налево и скачи что есть сил, пока не доберешься до изогнутой скалы. Полулигой дальше налево будет ответвляться тропа, она приведет тебя к каменной башне. Тебе очень не захочется к ней приближаться, но это всего лишь заклинание, удерживающее людей на расстоянии. Пробивайся сквозь него, не сводя глаз с тропы. Вреда от него никакого; как только окажешься внутри, наваждение пройдет. Если я не приеду следом за тобой, доставь госпожу в Авонар и расскажи Наставнице Се'Арет все, что ты рассказал мне.

Я осмотрел коридор, вслушиваясь так напряженно, что различал биение собственного сердца, и, не обнаружив засады, кивнул.

Одной рукой придерживая ее за талию, мальчик повел госпожу по сумрачному коридору. Едва они скрылись в дальней части дома, я поспешил в противоположном направлении к нише у входной двери, где я хранил оружие своего старого учителя Экзегета. Схватив два меча, два ножа и лук с небольшим колчаном, я взмолился святому Вазрину о том, чтобы они нам не пригодились, и выскользнул в переднюю, направляясь в ту сторону, куда я направил Паоло с госпожой.

Думаю, судьба играет в разные игры, испытывая нас, или же они являются частью одного большого розыгрыша. С чего бы еще Раделю в тот же самый миг понадобилось выйти из библиотеки, а входная дверь распахнулась, явив Мен'Тора, облаченного в плащ и сапоги и уже снимающего перчатки?

— Вен'Дар! — воскликнули отец и сын в изумительном согласии.

К счастью, я был менее ошарашен, чем они, и лучше знаком с планировкой дома и чарами, предназначенными для защиты дома от вторжений. Я бросился через холл, прошептав слово, гасящее каждую лампу, свечу и факел в доме. Услышав звук удара и проклятие, подразумевавшие встречу Раделя со стеной моей галереи, я рассмеялся. Если только солнце или луна не направляли несчастного, пробирающегося через мои покои, когда свет гас, заклинание меняло уже известное ему расположение дверей и углов. По пути через кухню я сгреб в охапку плащи, которые годами бросали здесь мои кухонные работники, и небольшую кожаную сумку, всегда висящую у двери — эта привычка осталась у меня с юности в деревне, где нам постоянно угрожали набеги зидов. Мудрые люди всегда запасались на случай спешного бегства.

Преследуемый криками и проклятиями, я выскочил из кухни в теплую, звездную ночь заднего двора. В окнах позади меня вспыхивал, оживая, бледный свет. Радель и Мен'Тор не были дураками. Мои чары дали нам лишь несколько мгновений.

— Скорее! — заорал я, врываясь в конюшню.

Госпожа уже сидела верхом на гнедом мерине, а Паоло устраивался позади нее. Задняя дверь конюшни была открыта, а моя лошадка Джослин стояла наготове. Я перекинул плащи через седло и кинул запасной меч Паоло, но, к моему удивлению, он выронил его, словно только что вынутый из кузнечного горна.

— Некуда мне его деть, — пояснил он. — И управляюсь я с ним плохо.

Он пришпорил гнедого, и они метнулись из конюшни со стремительностью падающей через ночное небо звезды.

Я чуть задержался, надевая перевязь со вторым мечом и вешая лук с колчаном себе за спину. Заставляя себя не обращать внимания на шум, крики и хлопающие двери, на лампы, оживающие одна за другой, пока нас искали по всему дому, я глубоко вздохнул и начал плести заклинание посильнее охранных чар: «дерево», «бумага», «солома», «истребить», «огромный», «щит», «дом», «безопасность», «неизбежность», «жар», «внезапный», «смятение», «ужас», «бегство»…

«Сосредоточься на словах, Вен'Дар».

Я искал суть этих слов, значения, погребенные веками использования. Я собрал их воедино и пробудил их своими даром, знанием и решимостью.

«Терпение. Дай ему разрастись. Жизни людей могут зависеть от того, как долго ты выдержишь заклинание, прежде чем бросить его».

Мои руки лежали на боку Джослин, пока заклинание зрело во мне. Я подавил желание выпустить его прежде, чем оно прорвется сквозь границы моего тела, удержав сосредоточение до того мига, как распахнулась передняя дверь в конюшню. Из дома вышел один человек. Остальные, вероятно, скоро сообразят, куда мы делись, и последуют за ним. Наконец время вышло. Я бросил заклинание.

«Огонь!»

Промахнуться я не мог. В конце концов, Нентао было моим домом. И, как будто земля под ним разверзлась, обнажая свое огненное сердце, желто-оранжевое пламя ударило в стены и окна, охватывая все здание.

Я направил Джослин к задней двери и поскакал по тропе, освещенной пламенем пожара. Я не оглядывался, чтобы увидеть горящее Нентао, и не вслушивался в крики и вопли. Иначе я мог бы поддаться искушению обуздать дело собственных рук, а мы нуждались в любом преимуществе, какое только могли приобрести. Паоло говорил, что почти все мои слуги были уволены; остальных предупредят и безопасно выведут чары. И люди Раделя, смятенно и отчаянно ищущие выход, тоже смогут спастись. Я оставил им нить.

Телохранитель Мен'Тора, открывший дверь в конюшню, бросился следом за нами. Но он, бедолага, не знал дороги достаточно хорошо и был чересчур осторожен. Поторопись он — и, наверное, догнал бы меня прежде, чем я сплел новое заклятие, и уж тогда позаботился бы обо мне так, как это только может сделать молодой мужчина с человеком вдвое старше себя. Но он замешкался и запутался в чем-то, что наутро клятвенно назовет огромной паучьей сетью со шныряющим в ней пауком размером с обеденную тарелку. На самом деле это были исключительно густые заросли деревьев, оплетенных виноградной лозой, и маленький, крайне застенчивый енот.

Он не знал, что время осторожности минуло. Я галопом летел по Лидийской долине, мир летел рядом со мной, и потрепанные знамена истории хлестали по ветру, пока мы вместе уносились в темную полночь.

Глава 23

Перед самым заходом луны я пустил Джослин пастись на сладкой траве Лидийской долины. Белый камень башни П'Клор перламутрово сиял в лунном свете. Пока я устало взбирался по деревянной лестнице в единственную комнату на самом верху башни, ленивый влажный ветер шелестел в пустых оконных проемах.