Ян Ирвин - Темная луна Страница 93

— Я была права, — сказала она спокойно.

Магрета подбрасывала в костер ветки, она поддерживала огонь даже в светлое время суток, потому что это помогало отгонять мошкару. Магрета не мучилась от любопытства, но так как Феламоре надо было с кем-то поговорить, то девушке пришлось слушать.

— Я была права, когда вступила в игру три столетия назад. Все это время меня терзали сомнения, порой мне казалось, что я напрасно поступилась своей честью, гоняясь за тенью, и совершила великое злодеяние ради несбыточной мечты.

Магрету стало познабливать, и она придвинулась поближе к костру. Ветер шумел в кронах деревьев. Вдали грохотал водопад. Природа была равнодушна к мелочной суете людей.

Феламора монотонно продолжала, глядя на мерцающие угольки:

— Еще до того, как Ялкара нашла брешь в Непреодолимой Преграде и покинула Сантенар, я предполагала, что путь существует. Но я потерпела поражение, и Зеркало, хранившее этот секрет, досталось ей. — Голос Феламоры звучал так равнодушно, словно она отдавала распоряжения по поводу обеда. — Но прежде чем Гетрен перенес меня в безопасное место, я успела заглянуть в Зеркало и увидела путь! Я лишилась чувств и несколько недель пролежала в беспамятстве. Но потом, когда я, снедаемая ненавистью и отчаянием, залечивала свои раны, меня осенило, что победа Ялкары была не такая уж блистательная. Ей пришлось бежать спешно, не подготовившись. Она не успела закончить свое дело, оставив в этом мире кое-что важное. И тогда у меня родился план. Я уже знала, как изготовить орудие, с помощью которого можно разрушить Преграду!

То, что Магрета услышала, поразило ее до глубины души. Ведь на Совете уже шла речь о разрушении Преграды. И хотя это были только разговоры, она порой задумывалась о том, к каким это может привести последствиям.

— Сначала я не была еще уверена, — продолжала Феламора. — Но после того, как я воспользовалась Зеркалом в Катадзе, я поняла, что права.

В ее глазах промелькнуло какое-то давнее страшное воспоминание, ей явно стало не по себе, и она поспешила отвернуться.

Так, значит, Феламора собирается разрушить Непреодолимую Преграду. Но что же тогда ожидает Сантенар? Можно ли ей в этом помогать? Однажды она говорила о Непреодолимой Преграде с Иггуром, теперь их беседа пришла ей на память.

— Я не знаю, что произойдет после разрушения Преграды, — сказал он. — И никто не знает. Ведь мы не понимаем, что такое Преграда и как она возникла. Может, Шутдар создал ее преднамеренно и это его последнее коварное злодеяние, перед тем как он уничтожил флейту и погиб? Или Преграда возникла, когда нарушился мировой баланс. А может, во вселенной действуют еще какие-то силы, о которых мы не ведаем?

Там были Рульк, Ялкара и Кандор — три самых могущественных человека того времени. Никогда ранее в одном месте не концентрировалось столько энергии. Может, Преграда была воздвигнута, чтобы низложить одного из них? Возникла ли она сразу или выкристаллизовывалась в течение многих недель? Этого не знал никто, но, когда феллемы и кароны решили вернуться в свои миры, путь оказался закрыт.

— Было ли это делом рук Ялкары? — спросила Магрета. — Ведь только ей удалось покинуть наш мир.

— Не думаю, скорее Преграда защищает нас, — сказал Иггур. — Независимо от того, была ли она создана с этой целью или нет. Вряд ли ее крушение восстановит гармонию, которая существовала до того, как Шутдар похитил флейту. Скорее, после ее крушения откроются все пути между мирами и Сантенар будет обнажен перед Бездной. Наш мир походит на деревню у подножия плотины. Когда ее прорвет, нас смоет. Ведь мы не знаем, как противостоять обитателям Бездны. И вряд ли это вообще возможно. Феламора не ведает, что творит.

— Разрушить Преграду! — воскликнула Магрета, пробуждаясь от своих воспоминаний. — Но что станется с Сантенаром? Неужели ты обречешь на гибель мир, который так долго служил вам пристанищем?

Щеки Феламоры вспыхнули, при свете костра они казались алыми. Она повернулась к Магрете, и, хотя ее лицо наполовину скрывала тень, было видно, как в бездонных глазах Феламоры полыхает золотой огонь. Когда она заговорила, в ее голосе не было жалости:

— Когда кто-то вырывается из заключения, почему он должен думать о судьбе тюремщиков? В Катадзе я заглянула в Зеркало и увидела то, что хотела. Путь есть. Я разрушу Преграду и уведу феллемов домой, даже если все вокруг обратится в руины. Я поклялась. Это мой долг.

— Как ты это сделаешь?

— Этого я не скажу никому. Но необходимо еще многое подготовить. Мы бежим наперегонки с Рульком, тот из нас, кто будет готов первым, смешает планы другого. Теперь мне придется бороться еще и против Мендарка, если он выжил в Катадзе. На обратном пути я обнаружила нечто очень опасное, это не должно попасть в руки Совета или к Рульку. Из-за того, что феллемы не ответили, придется пойти путем, которого я страшилась больше всего, но выбора нет. Нам нужно попасть в одно отдаленное место, а времени у нас почти не осталось. Я должна сделать врата, подобные тем, что создал в Катадзе Тензор. Этот секрет тоже раскрыло мне Зеркало.

— Врата! — воскликнула Магрета. — Ведь феллемам это запрещено?

— Это правда. Мы поклялись не пользоваться вратами еще миллиарды лет назад. Это самый страшный грех, и расплата будет ужасной.

Следующие несколько дней Магрета была предоставлена самой себе. Она обошла всю долину, изучила каждый ее уголок. Девушка любила леса, ведь это был мир ее детства, но сырой и мрачный Эллюдор навевал на нее печальные мысли.

Теперь смерть была повсюду, и Магрета не могла не думать о ней. Раньше она почти не сталкивалась со смертью, ведь долгие годы она провела в Мирриладелле вместе с феллемами, которые почти не старели. Они умирали от ран или вследствие несчастных случаев, а порой просто угасали, теряя волю к жизни вдали от дома.

Но когда Магрета приехала на Мельдорин, она словно попала в царство смерти. И даже ей пришлось участвовать в этом безумии. Сотни аркимов погибли в Шазмаке и за его стенами, Игадор был охвачен огнем от Сета до Туркада. Тысячи людей лишались жизни во время войн, развязанных Иггуром. Сколько детей сегодня голодают из-за того, что их отцы не вернулись с полей сражений? Сколько матерей, братьев и сестер оплакивают своих любимых, которых они больше никогда не увидят? Эти мысли не давали Магрете покоя.

Разрушенное будет не восстановить и за двадцать лет. А за что они сражались? Один тиран сменил другого. Но Феламора была страшнее их всех.

«Кто-то должен бороться за справедливость, — думала Магрета. — И если не я, то кто же? Я принадлежу только себе и многому научилась от Феламоры, Иггура и Ванха. Когда выпадет шанс, я должна быть готова».