Северянин. Трилогия (СИ) - Лей Влад Страница 94

Вот ведь хрень какая: если раньше о сохранности флота и личного состава я особо не переживал, то теперь буду.

Итого: в минимуме я могу выполнить половину заданий. Очень надеюсь, что смогу избежать штрафа и даже какую‑никакую награду выхватить.

Теперь о невозможном: я очень сомневаюсь, что смогу захватить и разрушить селение. О городе и вовсе молчу. Да и где его тут взять? «Уничтожить превосходящие силы противника» – это вообще изврат. Если бы я пошел в рейд с теми же людьми, что и в прошлый раз, шансы выполнить это задание было бы. Но сейчас, когда 90 % моего отряда ‒ неопытные юнцы, этот квест становится эдаким эквивалентом самоубийства. Ах, да, если я рискну, то можно ставить крест на: «Половина отряда должна выжить». Уверен, что выживет намного меньше в случае столкновения с отрядом регулярной армии.

Вот с треллами задание более чем ясное и понятное – захватим деревню, будут и треллы. Кстати, рабов можно будет нахватать и при грабеже караванов. В прошлый раз ведь парочка досталась? Уже хорошо…

Золото…ну, тут уже как повезет. Может, и сможем добыть. Эх, если бы еще знать, ради чего задницу рвать (в том смысле, что за награды мне будут за квесты). А то ведь как бывает? В одной игрухе, помню, был квест подобный. Нужно было выполнить три доп. Задания, и тогда квест засчитывается, ты получаешь награду. Вот только при всех трех закрытых квестах тебе дают дерьмовый меч. Причем настолько дерьмовый, что даже денег с него при продаже торговцу толком не получишь. А все потому, что меч, по большому счету, и не настоящий, а так…символ твоей победы, скорее.

А вот если выполнить всего два доп. задания, то можно получить очень даже приличный лук. Далеко не топовый, но на момент, когда игрок добирается до этого «трехфазного» квеста, в самый раз.

Так вот, как бы здесь не оказалось все то же самое. Вот только как это узнать? Похоже, что никак. Впрочем, что‑то мне подсказывает, что в дальнейшем все рейды будут сопровождаться квестом.

Интересно, почему тогда в первый раз я его не получил? Еще не допилили систему? Система понимала, что шансов выполнить ее задания у моего отряда нет? Был пробный рейд? Кто бы сказал…

Ну да черт с ним! Посмотрим, что будет. Может, я бы и начал нервничать, да вот только Нуки мне не позволил.

Пока мы плыли, он устроил мне продолжение обучения на «берсерка». По большому счету всего лекции можно было назвать чем‑то вроде «кодекса», свода правил. Прямо как у самураев. По делу он ничего толком не сказал. Разве что я зацепился за один интересный момент.

– Чтобы видеть все и слышать все, твои чувства должны быть обострены. Ты должен «видеть» шум, по звуку определять того, кто этот шум издает.

– Это как? – не понял я.

– Ты слышишь волны? – ответил мне вопросом на вопрос Нуки.

– Ну…

– Попробуй по этому звуку определить, насколько они высокие.

– Э…как?

– Ну ты ведь можешь определить кожей, откуда и куда дует ветер? Можешь его увидеть?

– Почувствовать ветер могу, – кивнул я, – а как увидеть?

Нуки снисходительно улыбнулся и указал мне на парус.

– Так мы видим ветер, – пояснил он. – А знаешь, как услышать землю?

– Как?

– По пению птиц, по шуму, с которым разбиваются волны о скалы. Ты можешь учуять землю, ее не обязательно видеть. Понимаешь?

– Кажется, да, – а ведь действительно, все, что мы видим, слышим, чувствуем, можно улавливать по‑разному. Так, как он и описал. Ведь есть же такая «фишка»: у слепого обостряется слух, у глухого зрение, оставшиеся чувства пытаются компенсировать отсутствующие. Если уж вообще удариться в фантастику, то видеть ушами можно как «Сорвиголова». Ну, не тот, которого Буссенар написал, а получившийся не совсем удачным фильм про супергероя.

Кста‑а‑ати!

– Ты имеешь в виду видеть ушами, как, например, летучая мышь? – спросил я.

– Точно! – Нуки радостно хлопнул себя огромными ладонями по ногам. – Но мы, а в частности ты, можем слышать и видеть лучше, чем сейчас, чем обычно… Я заметил, что твой болевой порог очень высок– ты не чувствуешь боли или не чувствуешь ее так же, как, например, ребенок. Для воина это хорошая способность. Но иногда не чувствуя боль, ты идешь на риск.

– Это как?

– Любая царапина может привести к гниению раны, и все, путь воина для такого человека закончен. Не стоит бояться боли, но стоит ее избегать. Как говорит Орт: «Я подарил тебе твое тело, верни его мне таким, как получил».

– А как насчет того, что шрамы, полученные в бою, украшают воина? – хмыкнул я.

– Чушь! – хмыкнул Нуки. – Если на тебе живого места нет, ты весь покрыт шрамами, то о чем это говорит? Эй, Р`атор!

Мой племянник, сидящий через две скамейки впереди нас и усердно работающий веслами, откликнулся моментально, словно бы ждал этого вопроса:

– Что этот человек умелый воин, прошедший через множество битв.

– Дурак! – рассмеялся Нуки. – А ты что скажешь, Рагнар?

Сидевший рядом с моим племянником парень, не прекращая работать веслом, ответил:

– Что он неимоверно живуч и везуч. И что теперь он может быть крайне опасным.

– Почему? – притворно удивленно спросил Нуки.

– Потому, что был неопытен. Потому, что позволил во множестве битв себя ранить, но все же выжил, – отозвался Рагнар.

– Правильно! – рассмеялся Нуки, – а стоит ли его опасаться?

– Думаю – да, – поразмыслив, кивнул Рагнар, – он достаточно удачлив, если смог выжить. Да и если он прошел через множество битв – опыт должен набраться.

– Верно, – кивнул Нуки и обратился ко мне, – как ты наверняка уже понял, шрамы – это украшение, по которому можно понять, кто ты есть. А это не всегда хорошо. Наоборот, пусть лучше противник считает тебя неопытным и слабым противником, ведь в таком случае не будет тебя бояться. А ты, если не глуп, воспользуешься этим.

Я кивнул, хотя сам, пока Нуки и Рагнар беседовали, обдумывал все, что говорил Нуки мне ранее. К чему все эти рассуждения о «видеть и слышать»? О боли? Что разработчики хотят сказать? Или же Нуки – элемент системы, через которого ИИ просто несет всякий случайно сгенерированный вздор. Но как‑то не похоже…

А вот интересно…

Я сосредоточился и попытался войти в боевой транс, при этом не прекращал работать веслами. Получилось! Секунды за четыре‑пять. Ну да, сосредоточиться ведь сразу не получилось – весло бросить я не мог.

Так…а теперь попробуем вот это…

Я перешел в настройки, открыв их в интерфейсе, и выкрутил реалистичность на максимум. Причем все ощущения, включая болевые.

Конечно же, мне тут же выскочило предупреждение об опасности подобной манипуляции, но я его проигнорировал.

Так, сделано!

Я свернул интерфейс и вновь попытался перейти в «боевой режим».

Интересно. В этот раз получилось практически сразу. И секунды не прошло. И меня в прямом смысле накрыло навалившимися ощущениями: я буквально слышал высоту волн, видел ветер, чувствовал, что делали люди вокруг меня.

Удары волн о борт корабля подсказали мне, насколько глубока посадка драккара, насколько высоки волны: я слышал, в какую именно доску бьется вода, слышал, как она стекает по дереву. Я ощущал ветер всем телом, волосами, определял его направление и силу по тому, как он придавливает одежду к коже.

Я видел, как устал сидящий прямо передо мной Магнус, мой нюх обострился настолько, что я смог разобрать еле слышный запах бражки старика Уриксона, несколько капель которой упали на рубаху Корга, сидящего почти у кормы драккара.

Я прямо‑таки слышал, как напряглись мышцы Нуки, как он весь собрался, словно пружина, готовая распрямиться в любой момент.

Опасность! Я ощущаю ее! Чую. Где? Откуда?

Мой взгляд за долю секунды осматривает драккар и людей.

Страх! Кто‑то боится. Боится настолько, что я слышу этот страх. Кто? Ивар – молодой парнишка на носу корабля, особо отличившийся в обращении с луком. У парня талант. Но он весь вспотел, он нервничает. Почему?

Лук. Он укладывает стрелу, натягивает тетиву и стреляет в меня. Он боится. Он не хочет этого делать. Я вижу мурашки на его теле.