Елена Минькина - Хозяин шара Страница 96

Марина старалась воспринимать это спокойно. После того что с ней произошло, она на многое стала смотреть по-другому. Что, разве лучше, если бы ее ребенка убили? Ей все равно, какой он, только бы он был жив.

Пока шла по указанному адресу, все время думала о семье. Ее переполняло счастье, но очень глубоко внутри что-то осталось от старой жизни. Наверное, со временем сотрется эта затаившаяся боль. Только надо не думать о плохом, сейчас все хорошо, и слава богу.

Даша стала другой, больше не ведет себя странно. Ее дедушка оказался очень добрым и быстро прижился в их семье. Теперь Марина не могла представить жизнь без этого старичка. Он полностью изменил их двор, наверное, ландшафтный дизайнер не сделал бы лучше: проложил в саду дорожки, вырыл небольшой прудик, запустил туда золотых рыбок, сделал площадку для детей. К тому же он знал, как обращаться с Дашенькой. У Марины камень с души свалился, еще одной заботой стало меньше.

Теперь их дом постоянно наполнен детскими криками, смехом. Вечером, пока она укладывает Виктора, муж читает Машеньке и Даше сказки. А у Настеньки отбоя нет от женихов, телефон разрывается. Девочке четырнадцать, а выглядит как взрослая. Но она не спешит заводить дружбу с мальчиками, все время проводит за учебниками. Поставила себе цель поступить в медицинский институт.

Так с мыслями о детях Марина и не заметила, как подошла к нужному дому. Вошла в подъезд, отыскала нужную квартиру и позвонила. На пороге появился сухонький старичок. Он приветливо улыбнулся, приглашая войти.

— Вы даже не спрашиваете, кто я? — удивилась Марина.

Он прищурился:

— Поживешь с мое, тоже будешь разбираться в людях. Да и кто к нам со старухой может прийти? Вы либо из поликлиники, либо соцработник. Угадал?

— Почти. А Анна Сергеевна… это ваша жена?

Старичок заволновался.

— А вы подходите по возрасту… Может, вы та, кого мы ищем? Вас как зовут?

— Марина.

— А вы случайно не в детском доме выросли?

— Нет. У меня мама рано умерла, когда мне десять было, а папа жив.

— Ой, простите старика за глупые вопросы. Сейчас отведу вас к Нюсе. Болеет она сильно. Да вы проходите, а то на пороге стоите.

Они прошли по узкому длинному коридору. В квартире резко пахло лекарствами, чувствовалась бедность: облупленные обои, обшарпанные двери. Марина прикинула: судя по количеству дверей, квартира трехкомнатная.

Наконец старичок распахнул дверь в самую дальнюю комнату и с порога радостно сообщил:

— Нюсик, к тебе пришли.

Марина увидела полную старую женщину, лежащую на диване. Имя Нюсик совершенно не соответствовало облику. Глаза ее, и без того напоминающие щелочки, близоруко щурились, пытаясь разглядеть Марину из-за толстых стекол очков, седые волосы были аккуратно прибраны в пучок, толстые пальцы, по форме напоминающие сосиски, теребили край одеяла, скрывающего огромные формы.

Женщина тяжело дышала. Закашлявшись, она попросила:

— Котя, принеси нам чаю.

Марина махнула рукой.

— Что вы, я ненадолго.

Но Котя уже исчез из комнаты выполнять поручение жены.

«Тем лучше, — подумала Марина. — Сказать фразу я должна женщине, а не ему. Надо сказать и быстро уйти, как учил Аркогинус». Она неловко потопталась возле дивана.

— Анна Сергеевна, мне надо вам сказать следующее: Лялечка умерла еще в одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году в доме малютки. У нее был порок сердца. Это случилось ровно через три месяца после ее рождения.

Марина резко повернулась, собираясь уйти. Но женщина захрипела, все ее тело заколыхалось. Она испустила короткий вздох и затихла. В голове у нее промелькнуло: «Умерла!». Она быстро подошла к женщине и поняла, что та без сознания. Не раздумывая, Марина включила Силу и начала приводить ее в чувство. Минут через пять Анна Сергеевна пришла в себя и тут же погрузилась в тяжелый сон. На пороге комнаты возник испуганный старичок. Марина обернулась к нему.

— Не волнуйтесь, она поспит часа два и придет в себя.

Дрожащим голосом старичок произнес:

— Я слышал, вы говорили про Лялечку. Откуда вы знаете про нее?

— Я ничего не знаю. Просто мне приснился сон. Мужчина во сне дал мне ваш адрес и продиктовал слова для вашей жены. Я решила, а вдруг это очень важно?

— И вы не ошиблись. Наверное, Бог сжалился, глядя на Нюсечкины страдания. Сейчас все поймете. Тогда, в шестьдесят втором, у нас родилась девочка. Я был в плавании, я бывший подводник. А Нюся родила дочку и заболела. Девочку оставила в доме малютки. Мы тогда жили на Дальнем Востоке. Как вам объяснить ее болезнь? Понимаете, это что-то вроде депрессии после родов. Она не захотела видеть Лялечку, написала отказную, а меня тогда не было рядом. Но когда я вернулся из плавания, дочку уже кому-то отдали, так, по крайней мере, нам сказали. Но это не было точно известно, так как все Лялечкины документы сгорели, там пожар был. Детей всех спасли, но нашей дочки среди них не оказалось. Мы всех детей осмотрели, там вообще ни один ребенок не подходил по возрасту. Я тогда опросил всех работников дома малютки, но говорили все по-разному. Вроде было трое детей, кто-то из них умер, кого-то забрали в семью, но самих детей они не помнили, а нянечка, что за ними ходила, скоропостижно скончалась. Я теперь понимаю: в то время, когда я искал нашу дочку, она уже была мертва. А потом мы всю жизнь искали ее и практически не жили. Вот, глядите. — Старик подошел к шкафу, распахнул дверцы. Марина увидела кучу детской одежды. — Видите? Это Нюся покупала, когда еще могла ходить. Мы все время надеялись ее найти.

— Но почему вы не родили еще?

— Это уже другая история. Нюся, когда была не в себе, после родов потребовала сделать стерилизацию, ей «трубы» перевязали. Представляете? Вот теперь мы с ней одни, сейчас очень трудно пенсионерам жить без помощи. На лекарства уходят все наши пенсии, а Нюсечку кормить хорошо надо, у нее диабет, болезнь такая, знаете, наверное?

Марина кивнула и, попрощавшись, направилась к выходу.

— Вы дверь просто захлопните, и все, — попросил старичок. — Замок у нас английский, сам захлопывается, а я здесь с Нюсей посижу.

Марина подошла к входной двери, достала из сумочки деньги, около пятидесяти тысяч рублей, оставила их на видном месте возле зеркала и поспешно выскочила из квартиры. Ей было до слез жаль этих несчастных стариков.

«Хорошо, что сообразила помочь деньгами, теперь им надолго хватит. А я обойдусь без платья. И так полный шкаф вещей, надену что-нибудь. Так вот, значит, что имел в виду Аркогинус, когда велел не вступать в контакт с теми, кому она говорит заученный текст. Но старушка могла умереть, если бы я не пришла на помощь. За два года я у стольких побывала! А потом, когда я ухожу? Подумать страшно! И зачем знать этим старикам, жива их дочка или нет? По крайней мере, раньше они жили надеждой, а сейчас что с ними будет? Ради чего им жить? И как от этого известия спасутся их души? Господи, какая глупость! И я таскаюсь по городу, выполняю дурацкие приказания! Хватит. Если хотят, чтобы я это делала, пусть объясняют каждый случай».