Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим Страница 98

– Нифига себе… Но не могли же они его до утра допрашивать!

Роман снова пожал плечами и еще раз прокашлялся.

– Чего это с тобой?

– С утра поперхнулся. Случайно.

Услышав ответ и не придав ему значения, Ева вернулась мыслями к Андрею.

– Не понимаю. Нам с Эмили задали вопросы, немного поприставали, потом поняли, фиг что обломится и на этом допросы закончились. А тебя чего так долго расспрашивали?

– То одно, то другое, – помялся Рома. – А вам тоже спалили перед допросом Свет?

– Угу. Писец… Я сначала охренела. Они предупредили, что такое правило и все равно. Честно говоря, я была в шоке.

В этот момент Рома хотел признаться, что действительно случилось с ним вчера на допросе и не решился. Тут слишком много ушей. Да и что могла сказать в ответ Ева, кроме как выплеснуть на него негатив, посчитав за предателя.

Он почти всю ночь не спал, все думал, насколько поступил правильно. Собственно, поэтому и говорил до сих пор осипшим голосом. Свет почти не восстановился. Ему нечем было себя залечить.

После того как ему спалили Свет и из потайного кармана выпали ствол и патроны, Рома выдвинул первую попавшую на ум версию. Типа случайно нашел и решил оставить себе. Это устроило следователя Федорова. Рома опрометчиво посчитал, что на этом все закончится и выдохнул с облегчением. Он не подумал, что у того окажется более умный начальник.

Допрос закончился, следователь позвонил доложиться. А спустя немного Рома познакомился с тем, кому звонили. Им оказался начальник следователя Федорова – глава тайной службы Тобольской губернии Балашов. Едва тот вошел, Рома сразу понял, он попал.

Да и как тут подумать иначе, когда облаченный властью человек тебе прямым текстом говорит – ну что у*бок, вляпался? А следом, Ромку будто за глотку что‑то незримое с силой схватило, подняло в воздух, и он почувствовал хруст собственных хрящей. После он рухнул на пол и услышал от Балашова условия сделки – либо его казнят как сообщника Синицына, либо он расскажет, где взял ствол с патронами.

После такого вступления Рома конечно все выложил. Потом возникли еще вопросы и еще. Он рассказывал все как на духу. И вовсе не потому, что предатель. Не потому, что слишком сильно боялся смерти или побоев. У него попросту не было стимулов молчать.

Из того что знал Рома, у Андрея была богатая семья. Он сбежал из дома и хотел заполучить способность. Вот Рома и посчитал, зачем ему мучиться и брать оружие на себя, когда Андрей может позвонить родне и те порешают. Тем более что кроме самого факта наличия оружия ничего другого они не совершили.

Вот только разве Ева сможет его понять? Конечно, нет. Сразу обвинит в предательстве. Людям предпочтительнее делить все на белое и черное, не вдаваясь в нюансы. Потому что так проще. Не нужно думать, ставит себя на место другого.

– Слушай, а не мог Андрей после допроса сбежать, а? Вспомни, он же вчера собирался. Может быть увидел, что начались допросы, плюнул и сбежал, – вдруг предположила Ева.

– Может и так.

– Блин… Хотя бы сказал. Мы бы вместе сбежали.

– Так ты тоже хочешь сбежать? – удивился Рома.

– Ну а что делать? Андрюха свалил, Эмили тоже собирается сваливать. Ну и чего мне одной здесь оставаться?

Развернувшись, Ева направилась к девушкам, по пути набирая номер Андрея. Его смартфон оказался включенным, гудок пошел, но трубку не поднимали.

– Что‑то Андрея невидно. Не пойму. Или он появится и поднимется на трибуну с полковником. Рома, случайно, ничего не сказал? – перехватив Еву, с обрывками рассуждений, спросила Эмили.

– Может и появится… Ромка говорит, он так и не вернулся после вчерашнего допроса.

– Как?! Думаете там что‑то могло произойти?! – вытаращилась на нее Эмили.

– Ну это вряд ли. Андрей у нас герой. Походу просто бросил нас, ничего не сказал и сбежал.

– Да не может быть…

– Я ему за утро два сообщения отправила. Только что звонила. Он не отвечает, – теребя в руках смартфон, с обидой выронила Ева.

– Странно… Я тоже ему отправила сообщение… Три или четыре… Ну не мог же он сбежать без нас!

– Угу не мог там. Сейчас начнется торжественная часть вот и посмотрим. Если не сбежал, Андрей обязательно появится на трибуне.

– Девочки, вам тоже должны что‑то вручить? – влезла в разговор рыжеволосая Катерина.

– Ага. Большой хер и маленькую тележку! – гаркнула на нее Ева и пошла занимать в строю свое место.

– Чего это она?

– Просто не в духе. Нам вроде обещали дать грамоты.

– Так она из‑за этого? Ну блин вообще. А чего она хотела, медаль За особые заслуги, что ли?..

***

Балашов быстрым шагом направлялся к зданию гарнизонной гауптвахты. Настроение находилось в двояком состоянии, хотя предпосылки имелись к отличному. И все из‑за неясности перспектив в предстоящем важном деле.

Ему ни в коем случае не нужен был мертвый диверсант. Это сразу горы проблем. Откуда взялся, где подельники, куда смотрели… Вопросов могло возникнуть миллион. Их и задали бы. Пригласили в Москву и задали. А потом еще не известно, чем все обернулось.

Собственно, поэтому ему и пришлось вчера лично приехать в «Передовую» и лично возглавить расследование, а вовсе не потому, что из Москвы позвонили по поводу проверки кандидата на звание в героя. В таком деле от него личного участия не требовалось.

После встречи с генералом Мезенцевым появились заманчивые перспективы заработать сразу полсотни тысяч рублей. От него только нужно было получше присмотреться к заявленному герою и вникнуть в суть произошедшего в дотах. Оно ведь как, в любом деле можно переиграть в ту или иную сторону. Нужно только уметь и знать, какие гайки крутить и как разворачивать.

Однако в десятом часу вечера Мезенцев расстроил. Клан Тарасовых отказался поддерживать своего протеже. Наверное, не потянули озвученную сумму или, что скорее всего, посчитали ее чрезмерно завышенной.

Балашов расстроился. Хуже нет, когда настроишься, уже видишь контуры будущей цели и она исчезает. Тем более, по части финансов. А ведь он уже мысленно потратил тысяч 30 из озвученных 50.

Но тут при допросе одного из вернувшихся с дотов случилось нечто – из потайного кармана Романа Пересада выпал пистолет и 100 патронов к нему. Дальше Балашов лично допросил его и все завертелось.

Первой появившейся мыслью стало, а что если дитя Тьмы – это не злополучный Синицын, а преподнесённый как герой рядовой Андрей Черновол.

И вот, допрос героя только начался, и снова удача. Найденный нож при Черноволе и даже пистолет с патронами, найденные у Пересада – ерунда. Куда важнее оказались деньги. Их лежало в кармане парня слишком много. Они‑то и стали решающим элементом, заставившим мысли работать в правильном направлении.

Поймать живого диверсанта – невероятнейшая удача. Удача, попахивающая внеочередным званием полковником. И это как минимум. Вот поэтому Балашов и схватился за дело со всем рвением.

Однако сколько он не старался, сколько ни прилагал усилий, допрос Черновола ни к чему не привел. И что хуже, всплыла и встала колом очень важная нестыковка, а именно, злой умысел парня. Да и сама диверсия не клеилась. Был убит лишь капитан Рогозин и один осветленный из спецназа. Шестеро стрелков не в счет. Это уже мелочи жизни. Остальные осветленные не пострадали, дот перешел в автоматический режим, а значит, все возможные домыслы о том, что Балашов поймал диверсанта, летели черту под хвост. Сами по себе нож, деньги, пистолет и патроны не могли служить доказательствами в деле о диверсанте. Разве если вкупе с признаниями самого Черновола.

Но глава тайной службы не думал отступать. Разум продолжал строить возможные коварные замыслы, пойманного диверсанта. Ведь враги отечества могли провести операцию, нацеленную на далекую и куда более серьезную перспективу, нежели какой‑то небольшой дот. Вполне возможно, кому‑то вздумалось сделать из парня героя, чтобы дать ему солидный пинок наверх по карьерной лестнице.

Балашов уже убедился, Черновол оказался неглупым и что особо важно – с характером. А уж что это значит, Балашов знал не понаслышке. Редко кто мог выдержать и половины того, что испытал за ночь парень. С таким характером и стойкостью можно высоко взобраться.