Брент Уикс - По ту сторону тени Страница 99

— А разве Алкестеса не называли верховным королем?

— Очень редко. В первые годы царствования он правил семью королями и величал себя верховным королем. Трое из семи королей — Риджел Синий, Эйнарус Серебряные Глаза и Итарра Нерадивый — восстали против него, и после этого Джорсин стал императором Алитэры. Мы не знаем, утверждал ли последний верховный король, что ведет свою родословную от Джорсина, так как почти все сведения о нем затерялись в глубине веков, но он притязал только на земли, где сейчас находятся Кьюра, Сенария, Халидор и Лодрикар, а не на все королевства Джорсина.

Рассказ не произвел на посла большого впечатления.

— Ну и что? Нет ничего, кроме давно забытой легенды?

— Видите ли, наши маги верят предсказаниям нескольких пророков, которых мы не признаем.

— А они знают больше?

— Нет, они больше верят.

— Клянусь бородой Господа Бога! Мне все равно, где правда, а где ложь, но меня волнует, во что верят люди! И в чем смысл этих пророчеств?

Истариэль устремила на посла многозначительный взгляд, словно предупреждая, что он решил прогуляться по тонкому льду, и не спешила с ответом, пока лицо Гэрина не приняло виноватое выражение.

— Говорят, он будет тираном, наделенным талантом. Впрочем, любой завоеватель несет с собой огонь и разрушение. Пророчество утверждает, что он поднимет знамя смерти. Надеюсь, вам понятен смысл этих слов. Нас ждут суровые испытания. Потом пророчества звучат совсем уж странно. В них утверждается, что этот человек принесет мир. Вообще-то мир на все времена обычно является главной темой пророчеств. Так вот, говорится, что он принесет мир, который продлится два года или восемнадцать лет. Приход этого властителя откроет путь к возвращению Джорсина Алкестеса, которого он возьмет под свое покровительство и испытает доблесть его меча или прочность металла. В этом месте слова пророчества звучат совсем непонятно.

— И когда это напророчили? — поинтересовался посол.

— Пять лет назад. Пророком был странствующий маг по имени Дориан, который утверждал, что является одним из Урсуулов. Не слишком надежный источник.

— Его пророчество похоже на кошмарный сон.

— Да, стоит появиться подобным слухам, и они начинают распространяться с завидным религиозным пылом. Даже если Мобуру действительно верховный король, я настоятельно советую королю Алидозиусу позаботиться о том, чтобы он не сел на какой-нибудь престол, если, конечно, вы не хотите для Алитэры общественных беспорядков или даже гражданской войны. Джорсин Алкестес до сих пор будит в душах людей самые разные чувства. Появление верховного короля само по себе плохо, учитывая огромную территорию, которой он будет управлять. Однако в пророчествах времен Алкестеса его называют предвестником. Представьте, что может случиться в любой из наших стран, если люди и правда поверят в приход Князя тьмы, который обрел телесную оболочку, в чудовищ из ночных кошмаров, которые будут расхаживать по улицам, в неизбежную гибель всех королевств.

— Я передам ваши слова королю, — пообещал посол Гэрин с кислым видом. — Вы все сказали?

— Нет. Мне нужно знать, идут ли ваши уланы на помощь Часовне.

— Вы ждете немедленного ответа, после того как только сейчас сообщили информацию, которая может сделать короля более сговорчивым в отношении подобной просьбы?

— Я поделилась с вами информацией, как только мы ее получили, а солдаты мне нужны прямо сейчас.

— Несколько месяцев назад я уже сказал, что без доступа к сведениям, касающимся вторжения, которые имеются в вашем распоряжении, мы не сможем удовлетворить вашу просьбу. Простите старого вояку за прямолинейность, но мы не в состоянии отправлять по пять тысяч улан всякий раз, когда наш союзник начинает нервничать. В Алитэрском соглашении такие меры не предусмотрены.

«Как же, старый вояка! Да ты уже лет тридцать не брал в руки копья!»

— Соглашение обязывает обеспечить надежную защиту Часовни, и в данный момент это не терпит отлагательства, если учесть, что отряд Мобуру сражался на стороне Халидора в битве при роще Пэввила. Хочу напомнить, что отряд этот алитэрский. Сейчас Часовне угрожают два противника, каждый из которых может нас уничтожить и без воинов Мобуру. Короче говоря, для нашей защиты недостаточно двух тысяч улан, которых вы поставили на границе. Да-да, разумеется, мне известно об их существовании. В лучшем случае они могут прикрыть наш фланг и защитить от Лэ'нота, пока мы будем двигаться к Черному Кургану.

— Вы намерены отправиться в Черный Курган? — удивился Маркус Гэрин.

— Халидорцы научились поднимать из праха кралов.

— Кралов? Чепуха, это очередная сказка! — с насмешкой в голосе заявил Маркус Гэрин. — Это совершенно исключено…

— Доводилось ли вам бывать в Черном Кургане, посол?

Голубые глаза посла Гэрина тревожно забегали.

— Черный Курган — единственное место, где убитых кралов нельзя снова оживить. Только там мы можем сражаться с ними с надеждой на победу.

— Значит, вы хотите, чтобы мы помогли вам вторгнуться на территорию соседей? Какое дерзкое толкование Алитэрского соглашения, целью которого является обуздание имперских амбиций Часовни.

Неожиданно спикер почувствовала всплеск незнакомой магии, который произошел несколькими этажами ниже. Несмотря на то что за всю свою жизнь Истариэль встретилась лишь с шестью или семью магами мужского пола и никогда не видела, как они используют талант, она мгновенно поняла, что в Часовню проник мужчина-маг.

— Спикер, что случилось? — обратился к ней посол.

У Истариэль не осталось времени для размышлений. Можно ли извлечь для себя пользу из неожиданного появления враждебно настроенного мага? А что, если прервать переговоры с алитэрским послом? Принесет ли это выгоду Часовне? Возможно, если бы в переговорах Часовня преследовала точно определенную цель. Истариэль всего лишь хочет избавиться от договора, подписанного несколько столетий назад, не объявляя при этом войны.

— Да, вы тычете нам в лицо устаревшие и совершенно не обоснованные доводы, тогда как мы хотим всего лишь уцелеть и выжить, сохранив за собой звание обители знаний.

В ответ на удар неизвестного мага, вторгнувшегося в Часовню, пронеслась мощная волна знакомой магии, и Истариэль изумилась ее силе. Это была магия наложения оков, и владела ею только одна забывчивая старушка Ариэль да еще, пожалуй, Ви.

— Говорите, обитель знаний? — ехидно переспросил посол. — Где изучают боевую магию?

Значит, этому пройдохе все известно. Черт бы его побрал! Да, в тех случаях, когда союзники покидают нас, оставляя на растерзание врагу.

— Весьма опрометчивое решение, — заявил посол, поджав губы.

Истариэль уже открыла рот, чтобы обратиться к ряду фактов из истории, как вдруг Часовню сотряс мощный удар магии. Неумолчное жужжание таланта, исходившее от женщин-магов, прекратилось, и впервые с момента ее постройки в Часовне воцарилась гробовая тишина. Магия заполнила все вокруг, ничего не разрушив, не считая заклинаний, которые пытались плести сестры. Это была особенная магия, не похожая ни на какую другую, свободная и яростная, но не враждебная; она, казалось, не осознает собственной силы. Перед мысленным взором спикера предстал образ архимага-подростка, который потряс ее до глубины души. Ариэль пыталась надеть на него оковы, а он не позволил себя заковать.

Истариэль вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которая оказалась между двумя ссорящимися родителями.

— Что… что это было? — пролепетал посол.

«Клянусь серафимом, это магия неслыханной силы, раз ее почувствовала эта никчемная жаба, начисто лишенная таланта».

— В свете вышесказанного мы выходим из договора, посол. Если Алитэра пожелает изгнать магов из своих владений, они уйдут мирно. Однако я прошу дать нам полгода, чтобы продемонстрировать добрые намерения. Это никоим образом не является объявлением войны Алитэре. Будьте добры, объясните императору, что мы сражаемся только за свои жизни.

Посол молча отхлебывал из чашечки оотай и будто не замечал, что он давно остыл.

— Знаете, Истариэль, наш повелитель всегда считал вас одной из тех, кто придерживается наиболее умеренных взглядов в Часовне. Безусловно, наши переговоры нельзя закончить на этой ноте. Вы не перечеркнете сотни лет сотрудничества в достижении общих целей.

Неизвестный архимаг уверенно поднимался на верхний этаж Часовни, стремительно приближаясь к кабинету спикера. Он весь светился от выпущенной на волю магии. Истариэль казалось, что она видит мага сквозь пол кабинета. Сейчас ей было не до переговоров с послом, но нельзя же вышвырнуть его за дверь.

— Нет, — ответила она, — я ничего не хочу перечеркивать, и меньше всего — наши жизни. Возможно, этой осенью я смогу приехать в Скон и лично встретиться с императором.