Айнон. Лунная пара - Томас Бейлинсон Страница 10

жрецу вменяется в обязанность решать мелкие частные проблемы отдельных семей и гномов. Но по всем серьёзным поводам нужно будет всё равно идти к Верховному годи. Жрецы ведут летопись Рода, от одного жреца к другому передают рассказы, предания, легенды и мифы о минувших веках и эпохах. Все жрецы – своего рода историки, и одна из их обязанностей – распространять эти знания.

Годи поют на жертвенных пирах, а также обучают этому искусству всех желающих. Жрецы сочиняют, разучивают и записывают новые песни и предания, поют священные песнопения во время жертвенных пиров и вообще всячески эти пиры оживляют.

Кроме того, жрецы могут ходить по гномьим поселениям и городам к жрецам других Родов и "проповедовать". То есть рассказывать о своём храме, петь старинные песни, делиться между собой мудростью, рассказывать сказки и легенды, можно даже за деньги, часть которых останется местному храму, а часть уйдёт в пользу своего храма.

Помимо годи, при каждом храме есть хранитель святых регалий, в его подчинении находится храмовая стража. Хранитель регалий и его стража подчиняется только Верховному годи.

– Даже король не может им приказывать?

– Даже король, – отрезал Двар, – Хотя, – гном почесал затылок, – Теоретически такое возможно, но лишь в военное время.

– А в ваших храмах служат службы? – снова полюбопытствовала Тлана.

– Конечно. Распорядок дня жреца примерно таков:

1. Утренняя служба проводится на рассвете и в ней участвуют все присутствующие в городе жрецы. Она очень короткая.

2. До полудня – выполнение прямых обязанностей, решение споров между гномами и так далее. То есть лекари лечат, мудрецы мудрят и так далее.

3. После полудня – либо написание летописей, помощь гномам в разрешении споров, подготовка ритуалов или другая работа на пользу храма.

4. Вечерняя служба проводится на закате, в ней также участвуют все присутствующие в городе жрецы.

5. Вечером и ночью – либо проведение ритуалов, либо подготовка и участие в жертвенных пирах.

Этот распорядок, во-первых, может изменяться, неизменно только время утренней и вечерней служб, а во-вторых, не распространяется на Верховного годи, который редко покидает пределы храма и постоянно занимается всякими религиозными и духовными делами.

Что касается светской жизни жрецов и жриц, то гномьи служители культа имеют полную свободу действий. Можно вступать в брак, а можно и не делать этого. Можно жить в храме, а можно – за его пределами. Единственно, в чём выдерживается единообразие среди жрецов – одежда и внешний облик.

Вернулся старый гном, который встречал их. Он сказал, что их ждут и жестом пригласил пройти в следующий зал.

Третья пещера оказалась более просторной, чем предыдущие. Правильный четырёхугольник с колоннами по краям, в виде гномов великанов, подпирающих потолок и большими барельефами во все стены, изображающими какую-то битву гномов с драконами. В конце пещеры был небольшой подиум, к которому вело несколько ступеней. В середине подиума стоял большой, искусно высеченный из камня, трон, украшенный гномьими рунами. По краям и чуть позади трона стояли два стража в чёрно-серебристых доспехах, таких же, как и у стражи при входе во дворец.

На троне сидел совсем старый гном, с большой седой бородой и всклокоченными седыми бровями. Его седую голову венчала золотая корона с тремя длинными, острыми гранями, украшенная крупными драгоценными камнями. Восседавший на троне Браин седьмой смотрел на вошедших и по-доброму улыбался. Двар и Тлана медленно подошли к подиуму.

– Дорогой Двар, племянник, я рад видеть тебя и твою спасительницу, – он внимательно посмотрел на Тлану.

– Воистину дядя Браин, новости бегут впереди нас, – с улыбкой ответил ему Двар и низко поклонился.

Тлана, покосившись на Двара, тоже поклонилась. Девушке сразу понравился этот старый король гномов.

– Я знаю всё только в общих чертах, – заговорил Браин, – от гномов, прибывших из Корансы раньше вас, но мне не терпится услышать весь рассказ со всеми подробностями, из первых уст.

Двар ещё раз поклонился и принялся в красках излагать историю своего счастливого спасения. Тлана стояла и краснела от смущения, а старый король кивал головой и снова по-доброму улыбался, слушая Двара и поглядывая на девушку.

Король восхищённо прищёлкнул языком, когда Двар дошёл до места, где Тлана так ловко метнула свой кинжал и сразила вожака орков. Но когда Двар дошёл до места, где он подарил Тлане медальон, брови Браина удивлённо взметнулись вверх, а потом сползлись к самой переносице, он нахмурился и резко перебил Двара.

– То есть ты хочешь сказать, что "Лафик" теперь находится у этой девушки? Ты подарил ей "Лунную Силу"?

– Если так называется медальон, который я подарил за своё спасение девушке, то да, – Двар явно смутился и взволнованно жестикулируя, принялся объяснять дальше, – Мне нечего было подарить ей, у меня не было ничего подходящего под рукой. Орки украли все золотые украшения, которые мы везли на продажу. Оставались только броня и оружие, поэтому мой медальон был единственным подарком, который можно было подарить этой юной девушке. Но если вы считаете, что этот подарок её недостоин, то я обещаю исправиться и более достойно награжу свою спасительницу.

Двар, сильно смущаясь и даже немного заикаясь, продолжил:

– Дядя, ведь вы не будете обижаться, что я передарил ей ваш подарок? – спросил Двар и снова поклонился.

В зале повисла гнетущая тишина. В наступившей тишине, король Браин седьмой резко поднялся и сурово произнёс:

– Ты совершил ошибку племянник. Пусть неосознанно, но ты совершил очень, очень большую ошибку! – король опустился на трон и прикрыл глаза рукой.

Тлана непонимающе переводила взгляд, то на залившегося пунцовой краской и низко опустившего голову Двара, то на сдвинувшего свои кустистые брови, сурово смотрящего на него Браина.

Собравшись с духом, девушка решительно сделала шаг вперёд.

– Простите, что перебиваю вас, ваше Величество, – поклонилась девушка, – Но объясните мне, пожалуйста, что происходит? В чём виноват Двар? Он не должен был дарить мне этот медальон? Если он так дорог вам, то я могу отдать его обратно. Одно только посещение вашего прекрасного подземного города, это та награда, о которой я даже и не могла мечтать.

Тлана ещё раз поклонилась старому королю и осторожно принялась снимать с шеи медальон.

– Нет. Стой. Не снимай его, – остановил её Браин, вскинув руку, поднимаясь и тяжело сходя со ступеней подиума, – Что сделано, то сделано. Не стоит делать того, чего ты не можешь знать. Ты спасла жизнь моему племяннику и совсем не виновата в том, что так неосознанно совершил Двар.

Старый король спустился с подиума и подойдя к девушке, положил ей на плечо руку.

– Ты ни в чём не виновата, – сказал он