Основы человечности для чайников - Екатерина Владимировна Шашкова Страница 10

От сарая осталось одно бревно и три прибитые к нему доски. Каким-то чудом они уцелели во время сноса, а потом их выдирать не стали: на бревно прикрутили умывальник, а по доскам расставили старые консервные банки, служившие пепельницами. Стройке импровизированная курилка не мешала, котлован будущего дома находился намного правее.

Ксюха обошла бывший сарай по периметру, прикидывая размеры и планировку. Ближняя к дороге стена наверняка была глухая, та, что смотрела на забор соседнего дома, тоже. Получается, дверь находилась в одной из оставшихся. А дальний от двери угол… Вряд ли под умывальником, там землю давно размыло, любой клад вынесло бы на поверхность. Значит…

– Где-то здесь, – указала Ксюха. – Если там вообще что-то сохранилось, конечно.

Земля в приглянувшемся месте выглядела самой обычной. Цельной.

После дождя она наверняка была мягкой и рыхлой, но не руками же копать. Ксюха прихватила из дома маленький металлический совочек – с его помощью бабушка пересаживала свои ненаглядные фиалки, но только сейчас осознала, как нелепо выглядит почти детская лопаточка на фоне полуметрового слоя почвы. А то и метрового.

Людвиг так и не объяснил толком, как глубоко закопал свои сокровища. Сказал: «Насколько вдохновения хватило».

Положение спас тот же разговорчивый строитель. Он не просто притащил нормальную лопату, но и всем видом являл желание ею воспользоваться.

– Как эта коробка хоть выглядела-то? И по размерам?

– Понятия не имею! – Ксюха искренне понадеялась, что у Людвига хватило мозгов не прятать деньги в какой-нибудь упаковке от принтера или кроссовок, а то вся наспех сочиненная легенда про бабушкины любовные письма пошла бы прахом. – Наверное, не очень большая и не сильно тяжелая. Бумажки же.

– Бумажки обычно как раз тяжелые. Как бы они не разложились за столько лет…

– Да в сухой-то земле что им сделается? – вмешался еще один строитель. Оказывается, он тоже умел разговаривать. – Раньше-то их крыша от дождя защищала, пока сарай целым стоял. Если грунтовыми водами не подмыло, могли долго пролежать.

– А дом давно снесли? – заинтересовалась Ксюха.

– Да года два или три назад. Думали, раньше участок застраивать начнут, но с документами что-то затянулось, вот и отложили. Ну-ка, двигайся, проверим, уцелело ли что-нибудь.

Лопата с чавканьем воткнулась в землю.

– А жильцы куда делись?

– Расселили небось. Но тут уж я не в курсе, перед нами-то никто не отчитывался.

Строитель копал осторожно, чтобы не перерубить ненароком коробку. Поэтому и звяканье из-под земли раздалось не слишком громкое. Аккуратное такое звяканье, как будто неведомое сокровище робко высунулось из-за угла и просвистело: «Псс, я тут!»

Остальные мужики оживились, зашушукались, подтянулись ближе.

Ксюха почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Неужели нашли? Или лопата просто наткнулась на какую-то железку?

В четыре руки они с общительным строителем разгребли влажную землю и вытащили наружу круглую жестяную коробку.

Легенда про бабушкину любовь затрещала по швам, но все же уцелела – жесть местами покрылась ржавыми пятнами, картинки поблекли и облупились, делая надписи едва заметными. А они выглядели очень знакомо. Почти в такой же коробке из-под датского печенья (правда, чуть менее ржавой) дома у Ксюхи хранились нитки, иголки и разноцветные пуговицы. Много-много пуговиц.

К счастью, коробка выглядела достаточно винтажно, чтобы никто не обратил внимания на хронологические нестыковки. Всех гораздо больше интересовал сам факт находки. И конечно же содержимое клада.

С последним возникли проблемы: на жестянке висел замок. Не здоровенный амбарный, а маленький такой, декоративный, диаметром всего в пару сантиметров. Легенда про бабушкину любовь взмыла ввысь, а затем со всей дури шмякнулась о землю. Потому что, с одной стороны, замок был сделан в форме сердечка. А с другой – видела Ксюха такие сердечки: их на базаре продают, а потом на мостике влюбленных вешают.

А были ли они в гипотетической бабушкиной юности – тот еще вопрос.

Строители по-прежнему не обращали внимания на поехавшую хронологию. Коренастый подергал замочек и со вздохом протянул коробку Ксюхе.

– Я б его рубанул чем-нибудь, но жалко. Вроде как чужое имущество. Так что ты хозяйка, тебе и решать, открывать или нет.

«Конечно нет!» – подумала Ксюха и, поколебавшись для вида, произнесла:

– Наверное, не стоит. Пусть уж бабушка убедится, что все на месте. Может, у нее и ключ где-нибудь припрятан, кто знает.

– Да ключ не поможет, там небось нутро проржавело все. Так что ищи сразу кусачки какие-нибудь. Ну или топориком тюкнуть можно. Или… Ну, разберешься как-нибудь. Да любой мужик рукастый разберется. А не найдешь мужика – обратно к нам приезжай. Только не завтра, у нас выходной, а тут другая бригада будет.

– Спасибо вам огромное! – Ксюха хотела пафосно прижать коробку к груди, но вовремя опомнилась. Жестянка была грязная, а куртка – почти чистая. И очень не хотелось сажать на нее пятна непонятного происхождения, а то бабушка (настоящая, а не гипотетическая) не обрадуется. – Вы меня спасли! Даже не знаю, как отблагодарить.

– Да брось, не надо никаких благодарностей, – отмахнулся лопатой строитель. – Лучше расскажи потом, что внутри-то было. Я тебе телефон дам, фотку скинешь? Любопытно же. Столько лет в земле пролежали письма.

Ксюха, конечно, пообещала. И телефон записала. И селфи со строителями сделала. И стройку пофоткала – показать Людвигу и уточнить, где его носило последние несколько лет, пока дом расселяли и сносили. И еще раз поблагодарила.

В общем, можно сказать, все прошло не так уж и плохо.

Но главное – Ксюха гнала сомнения из головы, но они возвращались и зудели, как назойливые комары, – главное, чтобы это оказалась нужная коробка. И еще главнее – чтобы Людвиг не забыл, что вечером у них встреча на набережной, и не исчез в неизвестном направлении.

А то зачем Ксюхе коробка, без Людвига-то?

Пусть даже и с деньгами.

Глава 4. Занимательная хронология

Людвиг не забыл.

Он сидел на лавочке – нахохлившийся, растрепанный и несчастный, как замерзший воробей. Все в том же растянутом свитере, драных джинсах и тонких, явно не по погоде, кедах.

К вечеру похолодало, порывистый ветер гонял по асфальту листья, обрывки бумаги, чью-то кепку и дрожащего той-терьера в цветастом комбинезончике. А еще постоянно пытался вырвать из рук Ксюхи объемистый пакет – пришлось взять его в охапку и тащить так.

Из пакета аппетитно пахло едой.

Пообедать дома Ксюха не успела – слишком торопилась, поэтому просто покидала в пластиковый контейнер котлеты с макаронами и теперь нюхала их с наслаждением (вкусно же) и с запоздалым сожалением – греть-то как? Разве только понадеяться, что Дом за прошедшие сутки кухню отрастил.

Судя по бледному виду Людвига, он либо вовсе не ложился спать, либо всю ночь смотрел самые отборные кошмары, так что, похоже, материализация кухни действительно была лишь вопросом времени. Но спрашивать напрямик Ксюха постеснялась, просто плюхнулась на лавочку рядом с