Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп Страница 11

Некоторое время лорд-феникс стояла на месте и оглядывала разрушенную округу. Она помнила, как лес расцветал и черно-красные лепестки падали на землю, словно прекрасные многоцветные снежинки. Деревья же тогда пели друг другу, весело посвистывая, а порой надоедливо улюлюкая.

Певчие деревья оказались срублены и сожжены, и теперь землю завалили черные угли, которые, казалось, вытягивали последние крупицы жизни из искусственной почвы. Ветер разносил шепот, причитания душ деревьев, заточенных внутри расколотых, покрытых золой пней. Теперь голоса пели режущую слух заупокойную песнь, проклиная всякою, кто ступал меж сломанных стволов.

Джайн Зар направилась прямо к Зимней башне. Землю под ногами устилали зола и пыль, а всю влагу и жизненную энергию выкачали раскиданные по руинам черные камни. То, что она вначале приняла за снег, оказалось останками листьев, цветков и коры. Когда лорд-феникс проходила мимо деревьев, со стволов от движения воздуха слетали хлопья пепла, ненадолго зависая в воздухе.

На подступах к башне Джайн Зар уловила приглушенный крик, словно где-то неподалеку летала хищная птица. Немного приблизившись к строению, лорд-феникс услышала дополнительные нотки, будто стая птиц голосила хором. Когда башня с тремя шпилями и основанием из красного камня наконец полностью предстала перед ее взором, Джайн Зар остановилась. Тени остроконечных вершин оставили полосы инея во тьме, и, когда лорд-феникс покинула лиловый сумеречный свет, она тут же вспомнила о прохладе, которую в таких случаях ощущают смертные.

Основание цитадели высотой в этаж прорезали лишь узкие ворота из черного металла, покрытые блестящими каплями выгарки. Внутри было темно. Пробитые во многих местах стены небесных башен испещряло немало окон, а расколотые и раздробленные камни завалили весь пол при разрушительных взрывах, пошатнувших строение изнутри.

Сапоги лорда-феникса зазвенели о твердый пол. Ее встретил холодный камень голых стен, которые когда-то были украшены гобеленами и картинами, добытыми в мирах былой империи эльдаров. Не оказалось ни ковров, ни кристаллических люстр, а свет исходил только из врат и от тусклого тумана, который просачивался из верхних башен через облака пыли.

Гравитрубы были разрушены, а их прозрачные купола расколоты на сверкающие куски, усыпавшие три алькова. Джайн Зар обнаружила, что в башне не осталось и следа от той энергии, которая когда-то вмиг подняла бы ее на вершину шпиля. Цитадель оказалась мертва — отрезана от живительных сил окружавшей ее реальности.

Лорд-феникс обнаружила узкую винтовую лестницу, которую, по-видимому, установили когда-то лишь для вида. Учитывая высотную конструкцию парящей башни, вряд ли бы кто-то назвал ее удобным средством для подъема, однако Джайн Зар все же взошла на ступеньки и зашагала наверх, не имея под рукой иных вариантов.

Скрипучий крик и посвистывание, которые она уловила еще на подступах к башне, эхом отдавались от стен лестничного колодца. Джайн Зар держала перед собой Клинок Разрушения наготове, хотя в таком узком проходе от него и не было особого толку.

Через некоторое время она достигла первого зала. Лорд-феникс осторожно прошла через покрытый занавесками проем и неожиданно для себя поняла, что беспокойные звуки зазвучали еще громче.

Источник шума предстал перед ней во всей своей красе. Комнату увешивали скелеты более двух десятков эльдаров, которых освежевали до костей и подвесили на шипастые крюки, намертво вбитые в камень стен. Лишь их лица, застывшие в гримасе ужаса и боли, остались нетронутыми.

Каждый из них висел прямо перед просветом в степе, отчего задувающий внутрь ветер проносился через их кости. Кто-то умело вычистил их ребра, бедра, позвонки и ключицы, проделал в них отверстия и придал костям форму флейт, чтобы от каждого порыва воздуха по помещению расходилась очаровательно гармоничная мелодия.

Осмотрев ближайшего из несчастных, Джайн Зар попыталась отыскать на нем какие-либо признаки увечий, но не нашла ничего, кроме отметин жестокого искусства, нанесенных неизвестным знатоком костяной музыки.

Эльдар резко открыл глаза, и хрип вырвался из его горла, оканчивающегося оборванными голосовыми связками.

По велению каких-то загадочных сил их тела, превращенные в скелеты и нынче украшающие Зимнюю башню, были еще живы.

Джайн Зар в ту же секунду отпрянула от него на несколько шагов. Она оглядела зал и увидела, что остальные полутрупы постепенно пробуждались, хрипя и стеная.

— Помоги нам, — с мольбой в голосе промолвил некто позади нее. Джайн Зар крутанулась на месте и увидела осунувшееся лицо с кудрями черных волос, ниспадающих на костяные плечи.

С ужасом она узнала изможденные черты сородича, участвовавшего в злополучной экспедиции, во время которой лорд-феникс впервые встретила леди Маэнсит.

— Май Дорайн?

— Да. И я не знаю, по воле судьбы или удачи ты прибыла сюда сегодня, но избавь нас от этой пытки.

— Что с леди Маэнсит? — Джайн Зар сделала шаг навстречу канцлеру цитадели, чтобы расслышать его шепот.

— Похищена.

— Она жива?

— Некоторые сумели сбежать, но она не в их числе. Не могу сказать, что с ней стало. — Закатив глаза, Май Дорайн застонал. — Прошу, окончи мои страдания.

— Чья это работа? Демонов?

Канцлер не без усилий потряс головой, отчего слегка затрещали его оголенные связки. Его губы искривились от боли.

— Хуже. — Он с содроганием вздохнул и своими полумертвыми глазами уставился на лорда-феникса. — Асдрубаэля Векта.

Ничто не смогло бы облегчить страдания слуги леди Алькхаск и остальных выживших из кабала Багрового Когтя. Джайн Зар не обладала необходимыми знаниями, чтобы снять злые чары, наложенные на эльдаров. Поэтому она продолжила расспрашивать сородичей из Темного города, зная об их желании поскорее оборвать мучения, и кабалиты с охотой рассказывали ей, что же на самом деле произошло. Она не унимала свой интерес даже на фоне навязчивой трупной мелодии, прерывистых стонов и едких проклятий.

— Она потеряла расположение, — начал объяснять белокурый труп. — Потом случился спор с иерархом Кхиадизисом из Вознесенного Копья, который и обвинил ее в краже своей драгоценной кет-гончей.

— А среди прочих прегрешений, — добавил другой прихвостень, — она к тому же украла сердце его возлюбленной.

— Маэнсит никогда не производила впечатления романтичной особы, — произнесла Джайн Зар.

— Так нет же, она в прямом смысле украла сердце, — ответил комморриец.

— Понятно. Но какое отношение к этому имеет Асдрубаэль Вект? Повелитель Темного города не обременяет себя заботами других кабалов.

— Вряд ли мы сможем сказать наверняка, — вмешался Май Дорайн, — но это свело на нет все усилия по заключению сделки между Поднятым Копьем и Багровым Когтем, что расстроило нашего архонта. Вект либо был должен иерарху, либо уже заручился его поддержкой, а может, и поддержкой самого архонта. Мы не