Сергей Жилин - Неделя: истории Данкелбурга Страница 13

Лежащий в луже собственной крови человек был убит вовсе не собаками, судя по многочисленным страшным ранениям, нанесённым обыкновенным кухонным ножом. Наибольшее число ран в области груди. Здесь поработал сущий маньяк!

Одежда на убитом была распахнута. Изверг не просто изрезал его ножом, он раскромсал ему всю грудную клетку. Страшным ножом была частично срезана кожа и вырезаны целые куски плоти…

В конечном итоге, у трупа были видны почти все рёбра!

Полицейские не обнаружили никаких следов, словно убийца был бестелесным фантомом. Улик и зацепок не было.

Вскоре был найден второй труп, но уже значительно южнее, почти на самой окраине. Почерк тот же: у убитого освежёванная грудная клетка. На сей раз чертовски сильный маньяк расправился с молодой девушкой. Ей, в некотором роде, повезло больше – собаки не успели сбежаться на запах крови.

И снова у полицейских ничего…

Город начал погружаться в пучину страха. Страха перед сумасшедшим, неудержимым и неуловимым убийцей, убивающим без разбора.

Потом последовали новые убийства, затем ещё и ещё. Внимательные люди быстро уловили закономерность: маньяк потрошит людей строго раз в четыре дня. Строго раз в четыре дня он выходит на улицы со своим страшным ножом.

А у полиции всё нет и нет улик…

Этот тип осторожен, расчётлив и жутко умён.

За его манеру кромсать людям грудные клетки с нечеловеческой жестокостью, народ прозвал маньяка Решетом. Немного глупое прозвище приклеило к жуткому типу, это прозвище тут же взяли на вооружение газетчики.

О Решете писали преступно мало, поскольку информации не хватало. Полиция не жаловала журналистов, ограничиваясь скудным описанием произошедших преступлений. В детали никто не вдавался. К трупам людей старались не пускать.

А вот жители города любят следить за похождениями маньяка, газеты со статьями про Решето расходятся моментально. Людям плевать, что это действительно опасный выродок, способный убить абсолютно кого угодно. Людям кажется, что они смотрят фильм про маньяка.

Но это жестокая страшная жизнь.

В ту ночь, двенадцать дней назад, на счету Решета было уже пять трупов. А я был свидетелем очередного, шестого убийства. И я знал, как следует поступить.

Когда вторая чашка опустела, я заслышал вдалеке истеричный вой сирен. Это точно полицейские! Оставив деньги на столе, я выбежал из забегаловки и обнаружил, как мимо пролетели две машины блюстителей порядка. Они остановились вдалеке точно у подворотни, где произошло убийство.

Я со всех ног рванул туда, на ходу извлекая блокнот и карандаш.

Мой расчёт оказался верным: первыми приехали рядовые сотрудники, чтобы в целом оценить ситуацию. Пока они не сообразили, что к чему, я протиснулся мимо них к трупу и стал записывать всё, что вижу.

Искалеченную девушку уже не узнать. Её сигарета давно погасла.

Я строчил и строчил в блокноте. Полицейские, конечно же, попытались прогнать пронырливого журналюгу, подоспевшему к месту преступления почти в то же время, что и стражи порядка, но я не собирался так просто уходить. Стоило кому-то оттеснить меня подальше, как я снова находил лазеечку. Удавалось даже выдавить из полицейских пару слов в комментарий к случившему.

Я работал карандашом, как сумасшедший!

Вскоре подъехала и экспертная группа, после чего порядок на месте преступления был наведён моментально: к трупу меня больше не подпускали. Мне, однако же, удалось выбить пару слов из помощника следователя, после чего я покинул это место.

Всё утро я провёл за печатной машинкой, набирая текст статьи, вводя красивые фразы, приукрашивая картину случившегося, расписывая в красках увиденное. Я работал так, как никогда ранее до этого…

Уснул я ближе к полудню прямо на стуле.

Во сне я видел Решето, жестоко кромсающего миссис Францельш. Вокруг валялось множество поплавков. И ещё вереницей летали Сомли.

Утром я отправился в издательство «Еженедельно актуально». Тогда был четверг – самый разгар подготовки нового номера. В коридорах много суетящихся, они всюду метаются по своим делам. Лифты переполненные, и мне пришлось тащиться на седьмой этаж пешком.

Я быстрым шагом направился точно в кабинет главного. Со штатными и нештатными сотрудниками работал всегда именно он. Именно мистер Арлес решает, какие статьи можно включить в очередной номер. Другим Бастиан это дело не доверяет…

Листы с текстом я нёс в сумке, которую всеми силами прижимал к себе: боялся, что её кто-то может выхватить, что кому-то захочется уничтожить плоды моего интеллектуального труда. Иррациональный страх не отпускал меня вплоть до самой двери кабинета мистера Арлеса.

Я встал перед дубовым лакированным прямоугольником, вздохнул, собрался, поправил скосившиеся очки и толкнул дверь. В приёмной меня встретила молодая секретарша Бастиана, которая попросила подождать. Сквозь стеклянную дверь в непосредственно кабинет главного редактора я увидел, что мистер Арлес переговаривает с кем-то из рекламодателей.

Пришлось сесть в приёмной и ждать.

Пришлось ждать очень долго…

Почти целых полчаса я тупо смотрел на картину перед собой. Крупное изображение в серебристой раме, висящее над головой секретарши, ранее оставалось мною незамеченным. На тёмно-сером фоне красуется контрастного белого цвета нимфа с вьющимися волосами. Её обнажённое тельце укрыто золотыми цветами, на лепестках которых застыли крупные капли росы.

За получасовое ожидание я успел в мельчайших деталях разглядеть картину. Цветы, лучи неизвестного света, девичьи руки и лицо нимфы. Спутанные локоны сказочного создание красиво обрамляют черты лица. Я так долго глядел на нимфу, что она, в конце концов, стала казаться мне похожей на Еву.

А ведь Ева ушла от меня не так давно, всего четыре месяца назад. А мне кажется, что уже прошли годы.

Видно, сказалось то одиночество, что сопровождает меня все эти четыре месяца…

Я больше не хочу смотреть на картину. Я, возможно, больше не буду даже оборачивать на неё голову, когда пойду к мистеру Арлесу.

Пересчитал листы, принесённые с собой – все они у меня в сумке, ни один не потерялся. В голове творится бог знает что, ведь я даже не знаю, как отреагирует на мою статью мистер Арлес. Это же ведь не глупое описание организаций дриджев… Я написал что-то стоящее. Он обязан оценить.

Снова себя накручиваю! Снова разрушаю мозг глупыми рассуждениями о вероятности того или иного исхода событий! Материал у меня в сумке, я войду с ним в кабинет и предложу главному, а он уже решит, стоит ли вставлять статью в номер… От того, что я тут буду сидеть и без конца думать об этом, ровным счётом ничего не изменится!