Душа змея - Екатерина В. Коробова Страница 13

по-прежнему неподвижно стояли там же, друг напротив друга. Они оба склонили головы, будто разглядывали что-то у своих ног. Никола никогда прежде не видел Сину такой – печальной и даже как будто в чем-то раскаивающейся. Она сейчас казалась юной и хрупкой, будто вся сила разом покинула ее и впиталась в тонкий слой травы и мха, покрывавший здесь пол. С Ветивера тоже слетела грозность и мощь.

Он был из тех, кто решил просто делать вид, что Николы не существует. Ветивер никогда не пытался заступиться за него перед Синой, со всеми ее нападками, но и не обижал первым. Николе он казался настоящим воином, и если ярость Вяза была сдержанной и холодной, то Ветивер, определенно, был из тех, кто идет напролом. Рука его почти всегда покоилась на эфесе меча.

Сина же Николу открыто ненавидела. Как и любого другого человека, наверное, – за то, что люди сотворили в больших бедах, – вот только, может, даже еще сильнее. Человечество ведь осталось умирать на Земле – отличное, должно быть, возмездие, по мнению Сины. А Никола был тут, живое напоминание, подлец, осмелившийся избежать своей кары.

Приглядевшись, Никола различил мокрую дорожку на щеке Ветивера и ужасно смутился, чувствуя, что стал невольным свидетелем чего-то тоскливого и обреченного, не предназначенного для чужих глаз. Никола едва сдержал облегченный вздох, когда Сина и Ветивер наконец зашагали к выходу – все так же молча, не прикасаясь друг к другу. Дождавшись, когда дверь захлопнется, Никола со всех ног кинулся в глубь Леса.

Он так торопился, что чуть не пробежал мимо Оя, слившегося с корой одного из деревьев.

– Оно уже почти отцвело, – Ой сделал шаг вперед, и сразу же стало немыслимо представить, как его можно было не заметить.

Никола остановился и недоумевающе взглянул на Оя.

– Дерево, – Ой оставался невозмутимым. – Ты же туда спешишь? Ему уже совсем немного осталось, ты прав, стоит поторопиться. С Игрой закончится и Цветение. Но все же ступай аккуратнее, пожалуйста. Ты переломаешь мне ветви.

– Нет, – Никола пытался выровнять сбившееся дыхание. – Здравствуйте! Нет-нет. Я к вам.

– Ко мне? – безучастно переспросил Ой, опускаясь на старый кряжистый пень. – Ну говори, раз ко мне.

Ой всегда был где-то в стороне от иномирцев – злился меньше остальных, но и радостей их никогда особенно не разделял. И к Николе тоже относился будто ровнее, не вспоминая даже, что перед ним людской детеныш.

Но в эту секунду Никола с ужасом понял, что так и не придумал, как именно задать свой вопрос. И что нет совершенно никакой уверенности, что Ой не рассвирепеет от разговоров про Игру и невольное человеческое участие в ней.

– Ну… – отступать было уже поздно. – Я пришел кое-что спросить… Про вчерашнюю Игру.

Кустистые брови Старого Оя нахмурились.

– Я не скажу тебе больше, чем ты можешь найти в книгах. А если вдруг ты что-то знаешь про вчерашнее или, упаси небо, как-то собираешься вмешаться – лучше бы тебе позабыть обо всем этом и помалкивать. Если, конечно, жить хочется, но если и нет – есть более простые и менее болезненные способы умереть, поверь мне на слово.

И, не дожидаясь ответа, Старый Ой слился с Лесом. Никола даже шума ветвей в этот раз не услышал.

Вот и все. Никола, изнывая от стыда и сожаления, попятился назад. Ну точно: местный дурачок. Непонятно, на что вообще рассчитывающий. Посмешище.

Он едва успел выйти в коридор – воздух здесь после Леса казался пресным и пересушенным, а лампы светили слишком ярко, – когда встревоженный Вяз выскочил навстречу. За спиной его слышались торопливые шаги.

– Что ты тут делаешь? Ты прятался? – Вяз взял опешившего Николу за плечи и заглянул в глаза. – Ты что, правда все это наделал и пытался спрятаться? Но зачем?

– Я не понимаю, – у Николы и без того от бессонной ночи и волнений голова шла кругом. – Что наделал? Мне же не запрещено тут бывать, разве нет?

– Не строй из себя глупца, – за спиной у Вяза возникла Ива, еще более взбешенная, чем получасом ранее в библиотеке. – Я ведь сама нашла тебя сегодня утром среди книг. Давно надо было запретить тебе наведываться туда!

Никола не решался рта открыть, только смотрел на Вяза.

– Никола, послушай, – Вяз склонился ниже. Теперь Никола мог рассмотреть даже тонкую морщинку на его переносице. – Кто-то испортил одну из книг в библиотеке. Залил чернилами всю последнюю главу в томе про Игру. Ты ведь понимаешь, как это серьезно, правда?

Почти не соображая, что делает, Никола кивнул. Краем глаза он видел, что за спиной Ивы подошли еще иномирцы.

– Но ты бы не стал так делать, правда? – голос Вяза чуть дрожал. – Я точно знаю, что не стал бы. Ты сам говорил, что будешь читать про Игру, и зачем-то оказался ночью в библиотеке, но, Никола… Это ведь не ты, – он не спрашивал, он утверждал.

– Не я, – хрипло согласился Никола.

Ива возмущенно зашипела что-то на иномирском, так быстро и сбивчиво, что Никола не понял ни слова.

– Значит, нужно разбираться, – Вяз будто не замечал реакции Ивы, глядя только на Николу. – Давай-ка подумаем… Чернила, да? Покажи руки!

Никола послушно вытянул вперед ладони.

– Видите! – Вяз отступил на шаг назад, чтобы остальные иномирцы тоже могли посмотреть. – Я не представляю, как можно испачкать чернилами столько страниц и не замарать рук.

– А еще их можно вымыть, – Ива явно не собиралась отступать.

Вяз вздохнул. Точно так же он вздыхал сотни раз, когда учил Николу иномирскому.

«Выдержка и терпение стоят порой дороже храбрости», – раз за разом повторял Вяз Лавру. Сейчас Никола не отказался бы от толики решительности и храбрости.

– Значит, так, вот что мы сделаем: Никола сейчас отправится к Лавру и остальным, они сегодня помогают Елю. А мы, – Вяз повернулся к недовольно перешептывающимся иномирцам, – пойдем в библиотеку и хорошенько там все осмотрим.

Кровь в ушах стучала так громко, что Никола едва разобрал эти слова. Ноги приросли к полу.

– Ну же, иди! – Вяз осторожно подтолкнул Николу за плечи. – И постарайся поскорее найти Лавра. Все уже всё знают.

* * *

Отсек механиков находился в другом конце Корабля, и Николе, от волнения едва волочившему ноги, эта дорога показалась бесконечной. Он ждал, что из-за любого угла на него накинется какой-нибудь разъяренный иномирец с клинком или жутким мороком из тех, что обещала Ива. Страх тошнотой стоял у самого горла, тело сделалось вялым и непослушным.

Еще и идти надо было на занятия к Елю, так ненавистные всем молодым иномирцам. В подобные дни настроение портилось даже у Лавра, и он то и дело без толку бурчал на неуклюжесть и задумчивость Николы. Что же будет сегодня?..

Никола без конца перебирал в голове варианты, как это могло случиться. Тот, в котором он