Противоборство Тьме - Максим Владимирович Виноградов Страница 15

Я и не провоцировал: сидел в номере почти безвылазно, отъедался, отсыпался. Хотелось, конечно, пообщаться, но как-то не с кем. Подойти к Стрелку после того инцидента мешала какая-то внезапно появившаяся робость. С Вольфом, как мне показалось, общения не получится – не нравлюсь я ему. А к Анжеле вообще старался не приближаться, учитывая свое недокументированное влияние на женский пол. Получается, что снова окунулся в одиночество, и мне это активно не понравилось. Даже ощутил накатывающую депрессию.

Вечером второго дня Босс созвал всех, кроме Григория, у себя в номере.

– Делать вам тут все равно нечего, – сходу заявил Ханс, – Отправляетесь в командировку!

– Куда? – уточнил Стрелок.

– На Борнхольм.

– Куда!? – мне название тоже показалось абсолютно незнакомым.

– Борнхольм. Остров в Балтийском море, к северо-западу отсюда. Не маленький, но почти незаселенный. Насколько я помню, из поселений всего пара каких-то деревушек.

– А что там? – с энтузиазмом спросил я, – В смысле мы там зачем?

– Пришла разнарядка, на острове серия загадочных и кровавых убийств. Мне кажется, как раз по нашей части. Местные не справляются, а вызывать войска вроде еще рано. Так что слетайте, разберитесь, заодно развеетесь.

Я не совсем понял насчет «развеетесь», в моем понимании расследование убийств все-таки не предполагает попутного отдыха.

– Каким составом? – мрачно уточнил Клык.

– Вы все. Вчетвером. Мы с Химиком остаемся, дела доделывать. Сейчас ведем опрос свидетелей, пытаемся определить пути и способы перемещения суккубы. Плюс выйти на подельников. Кстати, еще предстоит куча бумажной волокиты.

– Кто за старшего? – бодро поинтересовался Ян.

– За старшего пока ты, – кивнул ему Босс, слегка выделив слово «пока», – Общаться сможем через телеграф, на Борнхольме должно быть отделение. Так что, если понадобитесь, я вас найду. А вы… Должны справляться сами! На связь выходите только в экстренном случае.

– Все поняли, Босс! Сделаем в лучшем виде! – отсалютовал Стрелок.

Посидели еще чуть-чуть, но говорили больше о текущей суете. Ханс выдал билеты на завтрашний рейс дирижабля до Нексё – единственного населенного пункта на острове, где имелся обустроенный воздушный порт. Обсудили сборы, предстоящее путешествие. На том и распрощались – время позднее, Краузе просто выпроводил всех из своего номера. Лично я сразу после возвращения завалился спать, лишь только будильник поставил.

Утром успел не только проснуться, но и сытно позавтракать. Все-таки отоспался за последние дни с запасом, отдохнул, так что ранний подъем ничуть не смутил. Собираться долго не пришлось – всего-то вещей на одну среднюю сумку.

Без четверти восемь у входа в гостиницу команду подобрало такси, через полчаса мы проходили предполетный досмотр, а в девять часов уже загрузились на борт.

Дирижабль «Ханса», на котором предстоял перелет, был, конечно, не четой тому маленькому мягкому аппарату, что перенес меня из Мариенвердера в Данциг. Гостей ожидал полноценный огромный лайнер-цеппелин с жесткой оболочкой, двумя пассажирскими гондолами и экипажем в тридцать человек. На таких первоклассных судах мне летать еще не доводилось, поэтому я смотрел по сторонам во все глаза.

Гондола для пассажиров бизнес класса оказалась просторной, богато, но без излишеств отделанной и вполне комфортабельной. Уютные мягкие кресла, какие ожидаешь увидеть скорее в кабинете какого-нибудь высокопоставленного начальника, располагались по четыре штуки вокруг небольших столиков. А тем, кому данного пространства не хватало, предлагал услуги уютный ресторан с красиво сервированной мебелью и высокой барной стойкой.

Наша компания уселась в центре салона. Мы со Стрелком с одной стороны столика, а напротив, соответственно, Анжела и Вольф. Прямо напротив раскинулось вполне полноразмерное окно, куда все смотрели с неподдельным интересом.

Наблюдать за взлетом дирижабля – не очень волнительное и зрелищное занятие. Вот только что мы были пришвартованы к специальной посадочной мачте, а вот уже убирают трапы, отдают шварты и… И ничего. Дирижабль движется плавно, почти незаметно набирает как высоту, так и скорость. Даже работа двигателей практически не ощущается – они где-то далеко, в отдельной гондоле с командой механиков. Единственное, на что стоило посмотреть – так это на красоту пейзажей.

«Ханса», медленно разворачиваясь, набирал высоту. На несколько минут Кенигсберг стал виден целиком, во всей своей красе. Отличная возможность оценить размеры города, его величие и, все же, несмотря на серость и грязь, определенную привлекательность. Именно с большой высоты Кенигсберг казался очаровательным, особенно когда стала видна великолепная набережная Вислинского залива.

Дирижабль набрал скорость, берег быстро скрылся из вида, теперь лететь предстояло только над поверхностью воды. Некоторое время мы созерцали беспокойное море, но это быстро приелось, и я отвернулся от окна.

По проходам между столиками прошлись стюарды, разнося напитки и легкие закуски. Наш столик тоже не обделили – все взяли себе кто чай, кто кофе. Отпив немного, я нарушил молчание.

– Слушайте, давно хотел спросить, да все возможности не было. Вот Нейти. Ну, суккуб. Зачем она делает то, что делает?

– Потому что чокнутая! – буркнул Клык.

– Нет, я не в том смысле. Может она и не совсем нормальная в нашем понимании. Но ведь в ее действиях есть определенная последовательность, логика. Значит, есть и цель? Значит, за ней стоит какая-то организация?

– А цель уничтожить Пруссию тебя не устраивает? – опять проворчал Вольф.

– Но зачем?

– Да потому что чокнутая!

– Нет, постой, – вмешалась Анжела, – Глеб в чем-то прав. Нейти не может действовать сама по себе, без определенной поддержки, без плана. Наверняка у нее есть союзники.

Я глянул на Стрелка.

– Есть, – неохотно ответил он, – Есть у нее и поддержка, и союзники. Мы с ними уже сталкивались и не раз. Хотя и не напрямую. Мы с Хансом называем их просто – Секта. Собственно, о ее существовании узнали не так уж и давно, да и то – путем немалых жертв с нашей стороны. Хотя сама Секта, судя по всему, действует уже много лет.

– Ну и какова цель у этой… Секты? – продолжил я гнуть свое.

– Мы не знаем. Мы вообще мало что знаем. Ни состав, ни агентура, ни цели, ни возможности. Можем предполагать, что их цель – власть или богатство. Но и версия Вольфа ничуть не хуже – может сектанты все чокнутые и просто хотят уничтожить мир?

– Зачем?

– Да что ты все заладил «зачем» да «зачем»! – Стрелок невесело усмехнулся, – Учись сопоставлять факты, Малек! Посмотри на действия Нейти. Зачем она уничтожила хранилище энергона в Позене? Зачем убила пять человек по пути к Бромбергу? Почему пощадила тебя? И к чему этот взрыв в Кенигсберге? Что это – действия сумасшедшей или ступеньки какого-то плана, о котором мы даже не подозреваем?

Помолчали. Я глубоко задумался, не находя никаких ответов на вопросы Стрелка.

– В действиях демонессы гораздо больше смысла, чем кажется на первый взгляд, – нарушил молчание Ян, – Просто ты мыслишь, выражаясь шахматными категориями, на ход вперед, а нужно видеть на два, на три хода дальше. А еще лучше – понимать комбинацию в целом, держать ход игры в своих руках.

– Например?

– Например, взрыв в Кенигсберге. Какова его цель?

– Э-э-э… Хаос, террор?

– Это самый поверхностный слой. Также, теракт мог унести жизни многих членов властных структур Пруссии, включая, кстати, самого канцлера. И заодно нескольких важных особ из дружественных государств.

– Но мы же сумели спасти большую часть гостей?

– Ну и что? Тебе невдомек, но по результатам многосторонней встречи и последующего общения должен быть утвержден новый мирный договор о сотрудничестве. А теперь его подписание сорвалось. Пруссия в глазах союзников выглядит слабой и неспособной защититься от своих же преступников у себя дома. И останутся ли наши союзники таковыми после этого? Большой вопрос.

– Получается, Нейти действует, чтобы навредить Пруссии?

– И это вовсе не факт! Просто мы так интерпретируем ее поступки. Вернемся опять к тебе. Как думаешь, почему Нейти тебя пощадила?

– Может просто из жалости? И хватит ржать! – последнюю фразу я бросил Анжеле с Вольфом, которые принялись саркастически переглядываться.

– Не верю я в жалость, – заявил Ян, – И вообще не верю, и тем более в жалость суккуба. Во-первых, оставив тебя в живых, она смогла уйти от погони, поскольку мы были вынуждены возиться с умирающим.

– Зачем же возились? – недоуменно покачал головой, – Тем более, что в жалость не верите?

– Босс настоял, – просто ответил Стрелок, и не дождавшись возражений, продолжил, – Во-вторых, ты спас Нейти на балу от моего выстрела!

Я внимательно посмотрел на Яна, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Ну нет, это невозможно предугадать! Откуда она могла знать, что так выйдет?

– Не стоит называть невозможным то, чего