Легенды Октады - Рустем Владимирович Кадырбаев Страница 17

  -Наверное, – признался я: – Большее догадывался.

  Карета остановилась у мраморных ступеней. Дверь распахнулась. Я вышел и почувствовал легкий толчок в левую ногу – пес давал знать, что идет рядом. Поднявшись до парадного входа, двери тут же распахнулись, открываемые королевскими лакеями, я обернулся. Что-то в окружающем дворец геометрически правильно разбитом парке показалось необычным. Ну, конечно, на расстоянии выстрела арбалета все деревья и кустарники были сострижены на высоту половины человеческого роста. Чуть дальше деревья не тронули и их кроны напоминали о когда-то лучшем в мире королевском парке. Деревянные беседки были то же снесены и лишь одна – гранитная одиноко возвышалась над газонной травой, да и то, около нее несли караул два королевских гвардейца. "Все действительно очень серьезно," – подумал я и шагнул в покои дворца. Внутри огромного зала, по всему периметру уставленного линейными колоннами, меня уже встретил капитан гвардейцев – высокий атлетически сложенный мужчина с синими, как небо, глазами. Соблюдая придворный этикет, мы приветствовали друг друга и, он повел меня в королевские апартаменты. По дороге мы практически никого не встретили, лишь у каждой двери стояла охрана из двух офицеров-гвардейцев при шпагах и пистолетах. У дверей в королевские покои нас встретил мажордом в напудренном белом парике, подтянутый как атлет.

  -Граф Ренуар де Карино! – протянул он хорошо поставленным голосом и двери открылись.

   Затем он удивленно вздрогнул и посмотрел вокруг, но, не заметив ничего опасного, успокоился. "Это пес задел его хвостом," – догадался я. Навстречу мне поднялся из-за стола, покрытого золоченной с бахромой скатертью, мужчина лет пятидесяти, но уже с седой многодневной щетиной на лице, с живыми умными глазами и лучистыми морщинками вокруг них. Темные круги на веках говорили о нескольких бессонных ночах, которые провел этот человек.

  -Здравствуйте, милый граф. Попрошу без церемоний, ваше высокородное положение позволяет исключить эти формальности. Мы уже потеряли надежду, ибо в письме вашего учителя было оговорено о вашем прибытии на два дня раньше…

  Король дружески положил руку на мое плечо. Я своим натренированным чутьем моментально оценил все те тревоги, которые испытывал он – первый человек в таком знаменитом королевстве, он – человек, который вызывал трепет и страх у своих врагов; уважение за свой ум и реформаторство у поданных; подлинную любовь у своей семьи и двора; только потому, что столкнулся с непонятной и невиданной силой, которая, как проклятье, нависло над его родом, вырывая его близких и приближенных одного за другим. Не понимая ее природы, он боялся, что не сможет защитить свою дочь – принцессу Магеллан, которую он любил и боготворил чисто по-отцовски, вовсе не как король. Мать девочки умерла от испанки десять лет назад, когда малышке было только пять лет. Чудодейственные снадобья, посланные моим учителем запоздали, но спасли от смерти самого короля и его дочь, которых уже, практически, не считали жильцами. В королевстве тогда могла начаться кровавая вакханалия из-за места на троне. Все это предвидел мой мудрый учитель. С тех самых пор он стал опекать это королевство, потому что видел правильность и последовательность действий Этьена Густава, видел его человеческие качества, которых, вероятно, не видел у других представителей королевских династий всех иных королевств. Вот почему я здесь.

  -Присаживайтесь, граф, – он усадил меня на обитое бархатом кресло с вышитыми на нем золотыми трехлистными коронами. Сам, что меня удивило, придвинул бокалы и разлил в них легкое токайское вино.

  -Я – весь внимание, – подтолкнул его к разговору я: слегка дернулся уголок его рта, он провел рукой по своей щеке и, уколовшись ладонью о щетину, сел рядом на второе кресло.

  -Я даже не знаю с чего начать.... Впрочем, попробую…

  Я одобрительно кивнул и отпил глоток терпкого, но приятного вина и почувствовал, что пес-невидимка ткнулся мне мокрым носом в левую кисть.

  -Так вот, – начал король: – Две недели назад в замке стали происходить невероятные события....

  ***

  Солнце выглянуло из-за горизонта в своем обычном оранжево-желтом наряде и осветило огромное поле ярко-зеленого цвета, усыпанное разноцветными, еще только распускающимися цветами. С юга и запада поле огораживали невысокие холмы, которые через пять-шесть километров вытягивались в каменистые горные отроги, уходящие в облака своими заснеженными пиками, являющиеся границей между королевствами. На самом поле, если смотреть с высоты птичьего полета, в трех местах возвышались небольшие островки смешанных перелесков. С северо-западной и юго-восточной стороны, друг напротив друга выстроились правильные четырехугольные отряды людей. С юго-восточной стороны таких отрядов было в два раза больше. В их тылу, переминаясь с ноги на ногу, колыхалась тяжелая кавалерия, в блестящих на Солнце, металлических панцирях. Острия копий пока были направлены вверх. У высокого, зеленого цвета, шатра толпились военачальники, отличающиеся от простых воинов пестротой одежды, ее дороговизной и вычурностью своего вооружения. Над куполом шатра развевался стяг с изображением шестилапого льва с крыльями грифона, восседающего на двух коронах – символ могущественной Кентерийской империи, состоящей из двух бывших королевств. Полог шатра откинулся и на пороге появился, облаченный в черные доспехи император Вольмут. Он был без шлема, длинные, малоухоженные, из-за походных условий, соломенные волосы стали развеваться на ветру. Костистое лицо с выраженными скулами и тусклыми серыми глазами, а также крючковатый нос выдавали в их обладателе волевого и жесткого человека. Все военачальники склонились, припав на правое колено. Император кивнул в ответ на приветствие.

  -Этой ночью, – начал он необыкновенно громким голосом: – Звезды расположились в трех направлениях, благоприятных нам. Нужно приложить усилие сегодня, чтобы почувствовать себя спокойно завтра! Я жду от каждого выполнения своего долга! Вперед!

  С этими словами он водрузил на голову шлем с сетчатым забралом и украшенный металлической гривой, к нему подвели, закованного в броню, жеребца и помогли сесть верхом. Раздались протяжные звуки боевых труб. Военачальники бросились к своим отрядам, возвещая о начале боя. К императору подъехал всадник, практически весь закутанный в коричневый плащ. Не скидывая с головы капюшона, из-за чего не было видно его лица, он произнес:

  -Они не успели собрать всех, ваш удар для них будет неожиданным.

  -Ваш? – с сарказмом в голосе пророкотал из-под шлема император.

  -Не цепляйтесь к словам, – поморщился всадник: – Ваш – наш, цели у нас общие и договор остается в силе.

  И тут его голос заглушил боевой клич, разрывающий утреннюю тишину, подхваченный тысячами глоток, уже успевших принять с утра хмельного для храбрости. Медленно, но твердым шагом, вперед двинулись копейщики. Их отряд ощетинился длинными древками тяжелых копий, первый ряд закрывали бронированные щиты почти